Клинки молчат, будто бы подтверждая слова мадам Марфель. Я искоса поглядываю на них. То, что они показали мне в пепельных воспоминаниях, не могло быть ложью. Они связаны со мной настолько крепко, что в этом не стоит сомневаться.
— Раум не просто так пришел к тебе с просьбой пойти с ним на бал. Ты под угрозой. А вот какой… Это мне предстоит узнать.
— Я лишь пешка в политических играх, — огрызаюсь на хозяйку. — С чего вдруг вы так заботитесь обо мне?
— От тебя зависит моя репутация, и…
Мы встречаемся с ней глазами. Впервые с начала разговора там видна капля сочувствия. Мадам смотрит на меня, как на родного для нее человека. От этого мне становится не по себе.
— Я слишком привыкла к тебе. Ты стала для меня лучиком света и надежды в этом жестоком мире.
Ее откровения пробирают до дрожи в руках. Услышать такое от одной из самых хладнокровных женщин королевства ошарашивающе.
— Ты просто напоминаешь мне меня саму в молодости. Уж не подумай, что я такая щедрая и приютила тебя лишь потому, что ты назойливая и упорная.
Мне резко хочется ее обнять. Не сдерживая эмоций, подбегаю к хозяйке и обхватываю ее за талию. Та же, хоть и не сразу, но кладёт свои руки на мои плечи, а после слегка прижимает к себе. Слышу размеренный стук ее сердца. Вдыхаю аромат ванили и пачули и представляю, что передо мной — мама. Сколько нежности и защиты в этом слове? У меня никогда не было материнской любви. Я росла одна. Безусловно, Сара стала для меня серьезной опорой, однако… Где-то в глубине души я принимала мадам Марфель за свою маму. Пускай хладнокровную, жестокую и стальную. Но сейчас я понимаю… Она переживает за меня от чистого сердца.
— И не вздумай хоть кому-то об этом рассказать, три шкуры с тебя спущу, — выдает мадам Марфель. Я отстраняюсь от нее и отхожу на пару шагов.
— И что мне теперь делать? — озадаченно смотрю на хозяйку.
— Раум позаботится о твоей безопасности на балу. А клинки стоит оставить дома.
Дреги огорченно звенят металлом, но при этом не роняют ни слова.
— На королевском балу будет очень много людей: возможно, приедут лорды из меньших сословий нашего королевства. А тебе привлекать внимание дрегами — лишь рыть себе могилу.
Я закусываю губу и отвожу взгляд в сторону. Мадам Марфель направляется к двери, оставляя меня со своими мыслями наедине.
— Контракт ты сегодня не получишь. Оставайся тут, в моей комнате. Раум придет с минуты на минуту.
И удаляется, закрывая за собой дверь.
Я тихо усаживаюсь на уголок пуфика, на котором сидит мадам Марфель. Поворачиваю голову и смотрю на свое отражение в зеркале: мои глаза потухшие, как огонь, исчезнувший от ветра. В них нет никакой искры: только боль, страдание и желание выжить. Сколько я просила в своих мыслях — не знаю. Но мои думы прерывает Раум, который появляется в отражении зеркала. Он смотрит на меня с грустью. Когда наши взгляды встречаются, едва заметно улыбается мне.
— Привет, — тихо роняет он.
— Привет…
— Все нормально?
— Да, — говорю ему и поднимаюсь с пуфика, отчего мы оказываемся на одном уровне. Вспоминаю день, когда Раум увидел меня в платье, и это заставляет меня немного покраснеть. Его восхищение и удивление даже приподнимают мне настроение. А неловкий поклон и вовсе оставляет приятное послевкусие.
— Я принес немного души, — демон протягивает мне прозрачный флакон. — Тебе не стоит выходить на охоту…
— И кто же убил этого демона? Моя замена? — ехидно спрашиваю у Раума, открывая флакон.
— Она все равно не ровня тебе.
— Она? — вопросительно выгибаю бровь и смотрю на демона. В человеческой части лица отчетливо видно смущение. Ловлю себя на мысли, что это слишком забавно смотрится, когда его демоническая часть лица — устрашающая, а человеческая — смущенная.
— Мадам Марфель сказала, что на балу ты организуешь мне защиту. Но для чего?
— Из-за дрегов… — демон складывает руки за спиной, выпрямляя спину. — И из-за метки.
— Поэтому ты пришел тогда в бар «Коротышка Грек»? Потому что подумал, что я в опасности?
— И да, и нет.
Рост демона такой же, как у Дариуса, я едва ли достигаю его груди своей макушкой. От этого мне неудобно вечно держать голову запрокинутой, чтобы наблюдать за глазами.
— Но какой в этом толк? Я же… не угроза, а клинки, вполне возможно, открепляются от любого существа каким-то древним заклинанием…
— Не все так просто, Аврора, — произносит тихо Раум и подходит ко мне ближе. — Видишь ли… Мало того, что клинки связаны с тобой, нам еще предстоит узнать, откуда у тебя эта метка.
Раум осторожно берет меня за руку и задирает рукав, оголяя метку.
— А в придачу появился Дариус, которого выгнали из отряда Темных Рыцарей. Знаешь, — Раум продолжает держать мою руку, устремив взгляд на метку. Я ощущаю, что он водит глазами по линиям, которые нарисованы на коже.
— Если бы Лилит хотела избавить от того, кто потерял что-то важное, она бы его просто уничтожила без сожалений. Ты же знаешь, что многие маги, которых выбирают в отряды, не возвращаются. В лучшем случае они остаются незамеченными нашим народом.
— Да, — выдыхаю я, внимательно слушая Раума.
— У Лилит нет ни сердца, ни души. Она грезит только опытами и созданием чего-то нового и могущественного. С чего вдруг ей снисходить к Дариусу, который был вторым по численности в ее отряде?
Раум прав. По крайней мере, мне так кажется. Он выпускает из своих рук мое запястье, резко разворачивается и шагает в противоположную сторону комнаты.
— И ваша встреча… В академии, — с досадой роняет демон, будто бы огорчен этим. — Вы же с ним сцепились там?
— Да…
— И ты видела Лилит, так?
— Мы с ней перекинулись парой слов…
— А после у тебя начались проблемы…
Я беззвучно говорю «да», просто открывая рот. То, к чему Раум подводит сегодня, не может не шокировать. Впрочем, клинки пока не обращают внимание на наш разговор, жадно поедая душу демона.
— Я всегда попадаю в какие-то передряги, — твердо заявляю ему, не показывая свое удивление. — Одной проблемой больше или меньше…
— Но именно тогда у тебя появилась метка, — перебивает Раум и разворачивается. — А после Дариус пытался тебя убить. Хоть он, кажется, и вывернул это по-своему, факт остается фактом.
Мне всей душой хочется не принимать ни слова Сары, сказанные недавно, ни слова мадам Марфель. А теперь слова Раума еще больше ставят под сомнение то, как поступает Дариус.
— Я полагаю, — Раум делает два шага мне навстречу, а потом замирает, — ты и сама видишь всю проблему.
— А что, — я делаю два шага вперед, повторяя движения Раума, — если вы специально меня запутываете, потому что и у тебя, — третий шаг –– и я оказываюсь около Раума, практически вплотную, — и у мадам Марфель есть свои планы не только на меня, но и на дреги?
========== Глава 9 ==========
Раум смотрит на меня с изумлением. Мои слова, кажется, оскорбили его до глубины души.
— Так скажи мне, — продолжаю я, — с чего вдруг я должна верить вам больше, чем Дариусу?
Как только имя вампира слетает с моих губ, демон закусывает щеку изнутри. Он стоит как статуя, не моргая, и взирает на меня свысока. Но я чувствую нутром, что его это бесит.
— Тебе и правда незачем верить нам. Однако, — Раум делает ещё один шаг, и наши тела оказываются в паре сантиметров друг от друга, — я не пытался тебя убить, в отличие от Дариуса.
В чём-то он прав. Если бы не Раум, то, скорее всего, Дариус бы меня прикончил, будь на то его воля. Я отворачиваюсь.
— У тебя есть причина не доверять мне, но не мадам Марфель. Ты и сама прекрасно знаешь, что она действует исключительно из благих намерений.
— Почему ты мне помогаешь? — перебиваю демона. — В чем твоя выгода?
Демон молчит, будто набрал в рот воды. Я прихожу к заключению, что он не так чист, как глагольствует передо мной.
— Друзья мадам Марфель — это и мои друзья, — наконец отвечает Раум. Но я ему не верю. С полной уверенностью осознаю, что могу доверять лишь Саре и мадам Марфель. Даже несмотря на то, что высказала демону иное мнение. Подзываю к себе клинки, которые полакомились душой, и оставляю демона одного в опочивальне, молча скрываясь за дверью.
