— А куда же мне еще лезть? Незнакомые охранники меня вмиг со своей стеночки двумя пулями снимут. С тобой-то мне проще договориться.
Толик улыбался и ждал теперь ответного шага. Взгляд Олега стал озабоченным.
— В общем, я, конечно, не против.
Олег никак не мог решиться, но он сам себя поставил в такое неловкое положение — кто, как не он, предложил Толику придумать для себя «боевое крещение»? Так что, отступать было поздно. Толик наседал на него:
— Олег, ты не понял главного. А в нем-то и весь кайф. Вот, смотри. Начальство, оно обычно днем в офисе сидит. Так что день отпадает. А вот ночью…
У Олега глаза от удивления стали широкими как блюдца.
— Ты, что, ночью на отвесную стенку полезешь?
— Угу. Полезу. — Олег растерялся и даже не знал, что ответить приятелю. Но Толик видел, что сам план был Олегу настолько интересен, что он уже практически согласился. Толик решил подлить масла в огонь. — Ты что? Ты, случаем, не сдрейфил? — Толик с сомнением смотрел на Олега.
— Нет, я не сдрейфил. Только вот, думаю, как это можно практически осуществить. Там же камер понатыкано.
Напряженная работа мысли отражалась у Олега на лице, словно на мониторе компьютера.
— Ой, мне тебя учить, что ли? — съехидничал Толик. — Отключим все камеры на время. Кому твой офис нужен ночью? Тем более, что там, около двери такая толпа наших соберется. Ты только шепни, что я на стенку ночью полезу, вмиг все прибегут смотреть. Только надо, чтобы тихо. А то шеф узнает, можно с работы вылететь. Может, не стоит? Риск-то, конечно, для тебя есть. Ты же начальник смены, тебе и отвечать, если что. Но, ты сам говорил — должно быть что-то запоминающееся, интересное. — Олег размышлял. Толик тем временем продолжал зудеть ему в ухо. — Нет, если ты сомневаешься, то я, конечно, не могу тебе навязываться.
И Олег решился. Он больше всего боялся, что если он теперь откажется, то об этом узнают в клубе, и тогда он сам окажется в незавидном положении. Разные неуставные проделки — это для армии нормальное явление. Служба сама по себе — явление довольно рутинное. И поэтому все как-то себя развлекают. Тут была та же история.
— Ладно. Заметано. Когда это все надо провернуть? — решился Олег.
— Да я готов хоть завтра. Давай так. Ты как все у себя подготовишь, ну там, чтобы начальство стопроцентно отсутствовало, или еще какие тонкости, сразу мне отзвонись. А я буду в полной боевой готовности. И там народ, какой сочтешь нужным, предупреди. Если хочешь, конечно. Можно и без народа обойтись. Ты же будешь не один, с тобой еще пара человечков дежурят ночью. Хотя, конечно, когда народу много — прикольней.
Олег отрицательно покачал головой.
— Нет, не так. Никакой лишний народ нам здесь не нужен. У нас все предусмотрено. Есть правила, есть секунданты, они и смотрят. Здесь же важен сам факт! Получится у тебя — значит, традицию уважаешь, и отношение будет к тебе соответствующее. А лишнего шума нам не надо. Ты прав — если начальство мое узнает, загривки всем намылят. А это — лишнее. Надо по-тихому. Хотя придумал ты действительно занятно. Ночью, на гладкую стенку… Ну-ну. — Олег недоверчиво покачал головой. На том они и расстались.
На ближайшее воскресенье Толик испросил у начальства законный выходной. Надо, мол, отоспаться, и вообще отдохнуть. А то чрезмерная нагрузка — это тоже не очень хорошо. Начальство, наслышанное об успехах Толика в области физической культуры и спорта, не возражало. Да и по службе Толик был просто образцом боевой и политической подготовки. Начальник охраны сначала удивлялся такому беспримерному рвению новичка, а потом стал относить его на счет индивидуальных качеств. Люди разные бывают. Некоторые кайфуют от службы. Так что ничего сверхнеобычного в таком поведении Алексей Михайлович не находил. А что до чрезмерной Толиковой старательности, то за это еще никого не ругали.
В воскресенье Толик проснулся в семь утра — он завел будильник, чтобы не проспать. Быстренько одевшись в спортивный костюм, он выскользнул на улицу. Даже самой пристальной проверке не придет в голову не спать в такое время. А Толик вполне резонно рассудил, что проверка, скорей всего, уже закончилась. Но профессионализм не давал ему права не подстраховаться. Так, на всякий случай. Поэтому утренняя спортивная пробежка была самым естественным способом покинуть дом в такой ранний час. Он бежал по абсолютно пустой улице минут десять. Ни единой души не было на два квартала вокруг. Толик спокойной трусцой добежал до автобусной остановки и сел на первый же подошедший автобус.
Ранним утром все были на месте, и Толик коротко доложил о том, что ему удалось узнать.
— Говоришь, ежегодное собрание почетных членов клуба? Интересно. Я бы больше сказал — очень интересно. — Вадим запустил пятерню в бороду. — И Петр Иванович у нас как раз такой «член». Да, ты прав — момент удобный, другой такой можно еще долго ждать. Если «мероприятие» намечается через две недели, то у нас время «на отлично» пошло. Сегодня воскресенье, значит, в следующие выходные мы должны полностью закончить подготовку. И там останется время только на Юркиного протеже. Кстати, что там у Юрика с прослушкой, а то работать мешает — жуть. Не убрали еще? — Вадим посмотрел на Петра.
— Я думаю, снимут не сегодня — завтра. Они безуспешно «пасут» его вторую неделю, а он ведет себя как святой. Вернее, как святой бизнесмен. Даже по бабам не ходит. И, чтобы это не выглядело подозрительно, они там с Дашкой эдакий театр миниатюр разыгрывают — изображают любовную пару. Юрик — натуральный артист, ему без этого жизнь кислой кажется — сам говорил. Но польза от этой их затеи есть. А то работа — дом, дом — работа — подозрительно очень. Это же неестественно для здорового мужика по бабам не ходить. Вот Дашка и старается. У них сюжет такой: он вроде как бы ее домогается, а она пока еще не сдалась, но уже вот-вот. Я ей говорил — Дашка, не теряйся, мужик хороший, давай взаправду, и натуральнее будет. А она — ни в какую. Нет, говорит, у нас за это в деревне до сих пор ворота дегтем мажут. Средневековье!
— Ничего не средневековье, — вступился за Дашку Толик. — Нормальная девушка так себя и должна вести. Дело делом, а жизнь жизнью. А то у нас часто их путают.
— Ладно, не орите тут. — Вадим осадил разгоряченных друзей. — Давайте лучше за это самое дело поговорим. Ты, Петр, свою аппаратуру готовь. Толику в любой день могут позвонить, хоть сегодня. Ты готов, альпинист? — Толик утвердительно кивнул головой. — Так, план клуба у нас есть. Показывай, где будет банкет, куда машины будут подъезжать, где комнаты отдыха, и все прочее. Что мне тебя, учить, что ли.
И «бородачи» склонились над планом клуба, который Толик предусмотрительно нарисовал на большом куске ватмана еще в предыдущий свой визит к бабке Маланье.
После обеда Толик уже был у себя «дома» — маленькая квартирка, которую он снял «для конспиративных целей», была чистенькой и уютной. А какая еще нужна бывшему солдату? Он сварил себе на обед гречневую кашу с тушенкой — от завтрака, которым накормила его Маланья, осталось одно воспоминание, правда, очень приятное.
Толик обедал и смотрел телевизор, когда его мобильник влруг ожил.
— Привет, это Олег. Обедаешь?
— Есть такое дело, вот каша говорить мешает, — ответил ему Толик. — Чего звонишь?
— Если ты не передумал, то твой день — завтра. У меня как раз дежурство, и начальство сейчас в отъезде. Так что, подгребай где-то к девяти.
— Я не передумал. Окей, — коротко сказал Толик и повесил трубку.
Назавтра ровно в девять вечера около входа в офис Ферзя было непривычно многолюдно. Толик, в обтягивающем спортивном трико, был похож на канатоходца Тибула из сказки о трех толстяках. Вокруг него стояли двое охранников — напарники Олега из «офиса», сам Олег и двое «секундантов». «Секунданты» были уважаемыми в клубе людьми, и поэтому на них возложили почетную миссию фиксировать «подвиги» клубных новичков. Толик почти не волновался — руки и ноги обладают вторичной памятью, как и все мышцы человеческого тела — когда-то он отдал альпинизму достаточный кусок своей жизни! Почти ежедневные тренировки в клубе сделали его тело подвижным и гибким, таким, какое и требовалось для выполнения этого непростого задания. Все же, лазить в темноте по отвесным стенкам — еще то занятие!
— Готов? — спросил его один из «секундантов». Толик только шумно выдохнул в ответ и взялся пальцами за стену. Он ощупал ее, тщательно вминая все неровности, шероховатости, отмечая про себя малейший выступ, за который можно было зацепиться, и сделал первый шаг вверх. Минута тянулась за минутой, а он все полз и полз, как человек-паук, по совершенно отвесной, обыкновенной стене дома. Это только на первый взгляд стена абсолютно гладкая. Опытный человек сразу различит в ней трещинки и выбоинки, за которые можно держаться и медленно, аккуратно, без лишней суеты передвигаться вертикально, все выше и выше, пока не кончится эта бесконечная стена. Прошло около сорока минут, и мужчины, которые стояли внизу с задранными кверху головами наконец увидели условный знак — фонарик, мерцающий где-то в районе крыши и услышали победный возглас: «Готово!» Все зааплодировали кромешной темноте, в которой уже невозможно было различить силуэт альпиниста. Обратный путь был намного проще. Толик просто соскользнул вниз по водосточной трубе — правила этого не запрещали. Его окружили и восторженно жали руку.
