– Значит, Коллоди ничегошеньки не понимал? – дерзко спрашивает Ева.
– Нет, он просто ошибся и всех запутал. Например, когда Пиноккио оказывается в животе у рыбы, он пишет, что это акула, а потом описывает кита. Поэтому Уолт Дисней в мультфильме нарисовал кита.
– А мне Пиноккио не нравится, я люблю Питера Пэна, – замечает Лоренцо, вдохновленный своим недавним успехом.
– В конце концов, у них много общего, – отвечаю я. – Оба они – мальчики, которые не хотят расти. Они даже были друзьями. Хотя этого никто и не знает, но в Стране Дураков они все-таки встретились.
– Нет никакой Страны Дураков, – парирует Лоренцо.
– Как это нет? Я там сам был. Там я познакомился с Ромео.
– С каким Ромео? – Паола тоже заинтересовалась моим сбивчивым рассказом. В этом путешествии она все время держится поодаль.
– Ромео – это друг Пиноккио, которого мы знаем под именем Фитиль, хотя вообще-то это его прозвище.
– Ты знаком с Фитилем? – удивляется Ева.
– И не просто знаком, мы подружились.
– Но Пиноккио написали сто лет назад, а тебе сколько лет, пап? – Лоренцо пытается разрушить волшебство момента своим неуместным вопросом.
– Я познакомился с ним в семидесятые, когда был еще совсем маленьким, а Фитилю было уже за сто.
– И ты дружил со старикашкой?
– Конечно! Для друзей возраст не имеет значения.
– Так ты дружил с ослом, которому уже перевалило за сто лет? – продолжает настаивать Лоренцо.
Ах да, я и забыл, что в сказке Фитиль превращается в осла.
– Да, он некоторое время побыл ослом, но потом его простили, и он снова стал мальчиком. А я с ним познакомился гораздо позже. Я случайно оказался в Стране Дураков, когда поехал покататься на велосипеде и потерялся.
– И где же она? – Лоренцо уже почти сдался.
– Этого никто не знает. Туда можно попасть только случайно. Но я сразу ее узнал: на въезде горели разноцветные огоньки, как в парке аттракционов. Там было очень много детей, и только один взрослый, как раз Фитиль.
– А почему он остался там? – спрашивает любопытная Ева.
– Потому что если бы он уехал, ему было бы не с кем дружить. Куда делся Пиноккио, никто не знал, и вот Фитиль остался работать привратником в Стране Дураков.
– А как вы подружились?
– Это долгая история.
– Давайте я вам расскажу, – неожиданно вмешивается Паола.
– А ты знаешь? – хором спрашивают дети.
– Конечно, я знаю. Ведь и я там была. Только тогда мы с папой еще не познакомились. Я проезжала мимо и решила заехать.
Я не знаю, что и думать. Рассказывать сказку вдвоем – наша фирменная уловка. Мы часто рассказываем детям такие сказки перед сном, но сегодня я этого никак не ожидал. Прямо чудо какое-то.
Паола продолжает.
– Мы с родителями поехали в деревню. Мне было десять лет, я играла с воздушным змеем. И вот он улетел, и я побежала за ним и потерялась. Солнце уже садилось.
Я подхватываю нить рассказа и продолжаю.
– Когда я приехал в Страну Дураков, Фитиль не хотел меня пускать, потому что моя фамилия не числилась в списке гостей. Я явился без приглашения. Пришлось объяснять, что я потерялся, но он не поверил.
– Тут как раз подъехала я и говорю Фитилю: «Это мой брат, он немного сумасшедший. Я очень беспокоилась, куда он подевался».
– Сначала Фитиль сомневался, но потом все-таки поверил. Мы ему очень понравились, и он пригласил нас на ужин. На ужине все было из шоколада, сладкой ваты и конфет. Все это делал местный кондитер, большой умелец готовить разные лакомства.
– После ужина мы отправились на прогулку по Стране Дураков в карете, запряженной мышами. Когда-то она принадлежала крестной Золушки, но потом ее перекупили. Повсюду виднелись карусели, кинотеатры и просто театры – чего там только не было! И везде были дети. Настоящий рай, да и только!
– Мы играли там целый день, пока не настал следующий. Фитиль заснул на запятках кареты. А когда проснулся, сказал, что будет лучше, если мы уедем. Никто не может оставаться в Стране Дураков больше одного дня, на второй день это уже опасно.
– Потому что тогда превратишься в осла? – спрашивает Лоренцо.
– Конечно, – отвечает Паола. – Мы думали, что все это сказки, но нет. Он показал нам стойло, где жили дети, превратившиеся в ослов.
– Тогда мы ушли и вместе вернулись домой. Все очень волновались, куда мы пропали. Потом я часто возвращался, чтобы проведать Фитиля, мы провели вместе не один вечер, смеялись, шутили…
– А вот я не смогла вернуться, дедушка мне запретил. Ему очень не понравилось, когда я рассказала, какие замечательные сладости в Стране Дураков. Наверное, он немного завидовал тамошнему кондитеру.
– Через несколько лет Фитилю исполнилось сто лет, и он решил пойти на пенсию. А я вырос и больше не смог отыскать дорогу в Страну Дураков.
– Как жалко, – всхлипывает Ева.
– Да, но, к счастью, потом я снова встретился с мамой.
Я стараюсь заглянуть в глаза Паоле, но мне это удается лишь на какую-то секунду. Она довольна нашим рассказом. Но дети разочарованы – не было ни драконов, ни орков, ни рыцарей. Ну что это за сказка?
Лоренцо беспощадно выдает вердикт.
– Если все это правда, то это ужасно грустно. А если вы придумали это прямо сейчас, то могли бы соврать и получше.
Мы с Паолой наконец-то переглядываемся. Так и хочется расхохотаться. Я раскрываю руки, чтобы ее обнять, но она отстраняется и переводит тему.
– Давайте пойдем в «Красную Креветку», вы не голодные?
Дружный хор голосов радостно приветствует это предложение, и мы отправляемся ужинать. Паола идет во главе маленькой банды проголодавшихся птенцов. Я чувствую себя, словно нападающий, забивший в ворота. Но впереди еще долгая битва.
Арджентарио. Это чудесное слово, которое для нас с Паолой значит очень много – ведь именно в этом городе десять лет назад мы зачали Лоренцо. Я забронировал ту самую гостиницу, и хотя владелец сменился, само место осталось романтичным, как прежде. Отель находится в горах между Порто Эрколе и Порто Санто-Стефано, где почти не бывает туристов. Я всегда вспоминал об этом местечке, как о маленьком рае, не знаю, почему мы больше сюда не возвращались.
– Лоренцо, ты знаешь, что мама и папа были здесь, когда ты появился в животике?
– Я что, не в Риме родился?
– Родился ты в Риме, но зачали тебя именно здесь.
Ева встревает в разговор:
– А что значит «зачали»?
Ну вот, мы подошли к самому опасному разговору для родителей всех времен.
– Это значит, что мама и папа долго целовались и решили, что хотят завести ребеночка. То есть Лоренцо.
– Вообще-то для того, чтобы зачать ребенка, одних поцелуев мало, – уточняет Лоренцо. – Надо еще заниматься любовью.
Отлично. Вот мы и продвинулись на шаг вперед.
– Да, это правда. Мы занимались любовью, а через девять месяцев появился Лоренцо. И мы были в этой гостинице.
– Пап, а ты тогда уже был такой толстый? – спрашивает Ева.
Паола, которая по-прежнему старается держаться в стороне, не может сдержать улыбку.
– Скажем, он был уже не худенький.
– Мы приехали, – обрываю я, заезжая в калитку маленького отеля.
Пока мы выгружаем чемоданы, я предупреждаю детей о том, что задумал.
– Сегодня вечером мама и папа будут ужинать одни. Я договорился с одним человеком, что он за вами присмотрит.
Паола мгновенно отбивает удар.
– Я не собираюсь оставлять своих детей с чужим незнакомым человеком.
Я наслаждаюсь моментом, который давно предвкушал.
– Вообще-то, это не незнакомый и совсем не чужой человек.
И я указываю на кого-то, кто стоит позади нас. Паола оборачивается и видит на пороге гостиницы Мартину, которая приветливо нам кивает. За плечами мисс Марл стоит Оскар в солнечных очках и широко улыбается. Кажется, они невероятно помолодели.
– Эти люди подойдут? – весело спрашиваю я.
Дети, радостно крича, бегут навстречу дедушке и бабушке.
– Сегодня у Оскара выходной, – объясняю я. – Так что я попросил его прокатиться до Арджентарио вместе с Мартиной. Надо сказать, что он совсем не возражал.
Паола уступает. Я забиваю точный гол прямо в ворота.
На закате мы оставляем детей двум приятнейшим няням, и я веду Паолу на ужин в ресторан нашего отеля, маленький рай на вершине горы, откуда виднеется море. Заказываем свежие морепродукты.
– Зачем ты привез меня сюда? – спрашивает Паола.
– Я хотел показать Лоренцо это место.
– Повторяю вопрос. Зачем ты привез меня сюда?
Все идет наперекосяк.
– Для нас это особое место, мне очень хочется с тобой помириться, ты просто не представляешь, как. Прости меня. Ну, прости.
