А от Колымского зимовья пошли вверх по Анюю реке и через хребет до Яблонной реки, а по Яблонной вниз до Анандыряреки, и по Анандырю вниз до Анандырского острогу, недели с 4, а налехке весною выходят недели с три. А в подводы коней и оленей наймуют они служилые люди собою у ясачных иноземцов.
А меж Колымы и Анандыря реки необходимой (т. – е. не проходимой) нос, которой впал в море, и по левой стороне того носа на море летом бывают льды, а зимою то море стоит мерзлое по другую сторону того носу весною льды бывают, а летом не бывают. А на том необходимом носу он Володимер не бывал. А тутошные инородцы чюкчи, которые живут около того носу и на устье Анандыря реки, сказывали, что против того необходимого носу есть остров, а с того острову зимоюкак море замерзнет приходят иноземцы, говорят своим языком и приносят соболи худые, подобны зверю хорьку, и тех соболей соболя с три он Володимер видел. А хвосты у тех соболей длиною с четверть аршина, с полосами поперечными черными и красными.
И в Анандырском де зимовье собрал он Володимер служилых и промышленных людей человек с 60-ть, а что с теми людьми он Володимер учинил и куды ходил и то де писано в допросе ево, оторой прислан из Якуцкого и в ево Володимеровечелобитной, что прислана из Якуцкого под отпискою.
А идучи в Камчадальскую землю и из Камчадальской земли питались они оленями, которые полонили они у иноземцов, и рыбою которую они имали у иноземцев, а иную рыбу сами ловили сетьми которые взяты были с ними из Анандырского зимовья.
А рыба в тех реках в Камчатской земле морская, породою особая, походит одна на семгу, и летом красна, а величиною больши семги, а иноземцы ее называют овечиною. И иных рыб много – 7 родов розных, а на руские рыбы не походит. И идет той рыбы из моря по тем рекам гораздо много и назад та рыба в море не возвращается, а помирает в тех реках и в заводях. И для той рыбы держится но тем рекам зверь – соболи, лисицы, выдры.
А ходили они по той Камчатской земле летом и зимою на оленях, и зимою тех оленей впрягают в нарты, а летом на оленях ездят верхом с седлами, а седла бывают деревяные.
А зима в Камчатской земле тепла против московского, а снеги бывают небольшие, а в Курильских иноземцах снег бывает меньши. А солнце на Камчатке зимою бывает в день долго против Якуцкого блиско вдвое. А летом в Курилах солнце ходит прямо против человеческой головы и тени против солнца от человека не бывает.
А в Курильской земле зимою у моря птиц – уток и чаек много, а по ржавцам лебедей многож, потому что те ржавцы зимою не мерзнут. А летом те птицы отлетают, а остаетца их малое число, потому что летом от солнца бывает гораздо тепло, и дождии громы большие и молния бывает почасту. И чает он, что та земля гораздо подалась на полдень.
А в Камчатской и в Курильской земле ягоды – брусница, черемха, жимолость – величиною меньши изюму и сладка против изюму. Да ягоды ж ростут на траве от земли в четверь, а величиною та ягода немного меньши курячья яйца, видом созрелая зелена, а вкусом что малина, а семена в ней маленькие что в малине. А на деревьях никакова овоща не видал.
А есть трава – иноземцы называют агататка, вышиною ростет в колено, прутиком, и иноземцы тое траву рвут и кожуру счищиют, а средину (т. – е. сердцевину) переплетают таловыми лыками и сушат на солнце, и как высохнет – будет бела, и тое траву едят – вкусом сладка, а как тое траву изомнет – и станет бела и сладка что сахар.
А деревья ростут – кедры малые, величиною против мозжевельнику, а орехи на них есть. А березнику, лиственичнику, ельнику на Камчадальской стороне много, а на Пенжинской стороне по рекам березник да осинник.
А на Пенжине живут коряки пустобородые, лицом русоковаты, ростом средние, говорят своим особым языком, а веры никакой нет, а есть у них их де братья шеманы – вышеманят о чем им надобно: бьют в бубен и кричат.
А одежду и обувь носят (коряки) оленью, а подошвы нерпичьи. А едят рыбу и всякого зверя и нерпу. А юрты у них оленьи ирондужные.
А за теми коряками живут иноземцы люторцы, а язык и во всем подобие коряцкое, а юрты у них земляные, подобны остяцким юртам.
А за теми люторцы живут по рекам камчадалы – возрастом невелики, с бородами средними, лицом походят на зырян. Одежду носят соболью и лисью и оленью, а пушат то платье собаками. А юрты у них зимные земляные, а летные на столбах, вышиною от земли сажени но три, намощено досками и покрыто еловым корьем, а ходят в те юрты по лесницам. И юрты от юрт поблиску, а в одном месте юрт ста по 2 и по 3 и по 4.
А питаются (камчадалы) рыбою и зверем, а едят рыбу сырую, мерзлую, а в зиму рыбу запасают сырую: кладут в ямы и засыпают землею, и та рыба изноет, и тое рыбу вынимая кладут в колоды и наливают водою, и розжегши каменья кладут в тое колоды и воду нагревают, и ту рыбу с тою водою розмешивают и пьют, а от тое рыбы исходит смрадной дух, что рускому человеку по нужде терпеть мочно.
А посуду деревянную и глиненые горшки делают те камчадальцы сами, а иная посуда у них есть левкашеная иолифляная, а сказывают оне, что идет к ним с острова, а под которым государством тот остров – того не ведают.
А веры никакой нет, только одне шаманы, а у тех шаманов различье с иными иноземцы: носят волосы долги.
А по хребтам живут в Камчадальской земле оленные коряки
И с теми камчадальцы всякую речь, о чем руским людям доведетца говорить, говорят коряцким языком ясыри, которые живут у руских людей. А он Володимер по коряцкому и по камчадальскому языку говорить ничего не знает.
А за камчадальцами вдаль живут Курильские иноземцы – видом против камчадальцов чернее и бороды меньши. А в той курильской земле против Камчадальской теплее. А одежду носят такую ж что и камчадальцы, только камчадальцов оне скуднее. А соболи у них есть, только плохи, для того что место стало быть теплое. А бобров больших и лисиц красных много.
А вдаль за теми курильскими иноземцами какие люди есть и далека ль та земля – неведомо.
А от устья итти вверх но Камчатке реке неделю есть гора – подобна хлебному скирду, велика гораздо и высока, а другая близь ее ж – подобна сенному стогу и высока гораздо: из нее днем идет дым, а ночью искры и зарево. А сказывают камчадалы: буде человек взойдет до половины тое горы, и там слышат великой шум и гром, что человеку терпеть невозможно. А выше половины той горы которые люди всходили – назад не вышли, а что тем людем на горе учинилось – не ведают.
А из-под тех гор вышла река ключевая – в ней вода зелена, а в той воде как бросят копейку – видеть в глубину сажени на три.
А вышеписанные иноземцы державства великого над собою не имеют, только кто у них в котором роду богатее – того больши и почитают. И род на род войною ходят и дерутся. А летом те все иноземцы мужеского полу ходят наги. А к бою временем бывают смелы, а в иное время плохи и торопливы. А наперед сего дани с тех иноземцов никуды не имано.
А жен имеют всяк по своей мочи – по одной и по 2 и по 3 и по 4. А скота никакова у них нет, только одне собаки, величиною против здешних, только мохнаты гораздо – шерсть на них длиною в четверть аршина. А соболей промышляют кулемами у рек, где рыбы бывает много, а иных соболей на дереве стреляют.
А воюются те иноземцы меж собою род с родом. А огненного ружья гораздо боятся и называют руских людей огненными людьми. А бои с рускими людьми у них были только до тех мест как сойдутся с рускими, и против огненого ружья стоять не могут и бегут назад. А на бои выходят зимою камчадальцы на лыжах, а коряки оленные на нартах: один правит, а другой из лука стреляет. А летом на бои выходят пешком, наги, а иные и в одежде.
А товары к ним надобны: одекуй лазоревой, ножи. А у них против того брать соболи, лисицы, бобры большие, выдры.
А на море около люторов зимою лед ходит, а все море не мерзнет. А против Камчатки (реки) на море лед бывает ли – не ведает. А летом на том море льду ничего не бывает.
