Я достал себе еще бутылку пива и рассказал Осокину последние новости.
— А твой капитан знал, что Дебби встречалась с Шоном еще в Ирландии?
— Наверное, нет.
— Но предложил следить именно за ней?
— Предложил.
— А ты все равно думаешь, что она не убивала?
— Леша, чего тебе надо?
— Я хочу разобраться.
— Ты бы лучше со своей сигаретой разобрался. Пеплом всю кухню засыпал. Будь осторожнее — вдруг нечаянно уронишь его и в пепельницу.
Осокин усмехнулся.
— Стогов, что у тебя с этой девицей?
— Иди к черту.
Я поставил пустую бутылку на стол и ушел с кухни. Я застелил кровать, погромче включил радио и даже успел подумать о том, как бы мне для сегодняшнего вечера одеться?
Потом в дверях появился Осокин.
— Я подумал… знаешь… будет лучше, если я пойду к ирландцам с тобой.
— Если ты думаешь, что я в восторге, то повнимательнее взгляни на выражение моего лица.
Осокин внимательно посмотрел на выражение моего лица.
— Если бы я был маленькой девочкой, я бы описался от испуга.
— Только не писайся у меня в квартире. Я боюсь твоих болезней как огня.
— Куда пойдем?
Спорить с Осокиным бесполезно. Если он решит испортить кому-нибудь жизнь, то ни за что не отступится от своего намерения. Я сел на диван и закурил.
— Не знаю… У меня впечатление, что за эту неделю я сводил ирландцев всюду, куда было возможно.
— Пойдем в национальный бар.
— В какой?
— В какой-нибудь.
— Я не люблю ходить в национальные бары. Ты же знаешь.
— Ты водил их в «Долли»?
«Вот черт!» — подумал я. Почему-то эта мысль до сих пор не приходила мне в голову. «Долли» — это один из двух ирландских баров Петербурга. Сводить ирландцев в ирландский бар я не сообразил.
— Не знаю… Можно, наверное… Но там ведь дорого…
— Не жмись, они наши гости.
— У тебя сколько денег?
— У меня нет ни копейки. Я, если ты забыл, сбежал из больницы в чужих брюках и ботинках такого размера, что чуть не потерял их по дороге.
— То есть платить буду я?
— Только не говори, что у тебя не найдется лишних пятидесяти долларов, чтобы угостить больного друга кружечкой «Гиннесса».
— Леша, давай лучше я приглашу своего заболевшего друга в аптеку и куплю ему лекарств. Чтобы друг поправился и смог самостоятельно зарабатывать себе на пиво.
— Кроме того, тебе придется дать мне что-нибудь надеть. И поищи в своем притоне приличный одеколон — я задыхаюсь от запаха медикаментов.
Когда через полчаса мы были готовы к выходу и прошли на кухню, чтобы выпить еще по бутылке пива, Осокин заглянул мне в лицо.
— А она действительно красивая?
— Кто?
— Не придуривайся.
Я подумал.
— Красивая. Очень красивая.
— Покажи мне ее. Уж я-то сразу пойму, способна женщина на убийство или нет.
Дебби не торопясь прикурила, обвела зал взглядом и усмехнулась:
— Стоило уезжать из Ирландии!.. Я пролетела над девятью европейскими государствами, тремя часовыми поясами и предъявляла свои документы дюжине мазефакеров с таможенных и паспортных контролей. И ради чего? Ради того, чтобы здесь, в России, сходить в ирландский бар?! Fuck!
Мы встретили ирландцев у Пяти углов. Я представил им Осокина. В моем старом плаще он выглядел глуповато.
В «Долли» лысый охранник указал нам свободный столик. Следующие полчаса все слушали Дебби, которая возмущалась тем, что мы затащили ее в ирландский бар. Точно такой же, как тот, что расположен в подвале ее дома в Корке.
А вот парням «Долли» понравился. Особенно понравилось то, что ни единый человек в баре не знал о существовании в Ирландии такого города, как Корк.
— А вот я не согласен. Чего плохого в том, чтобы сходить в ирландскую пивную именно в Петербурге? Скажи, Илья?
— Точно.
— Охотники, где бы они ни были, тут же бегут убивать зверей. Бизнесмены отправляются на биржу. Фермеры едут в деревню. Каменщики — в каменоломни. А ирландцы в каждом городе планеты отправляются в ирландский кабачок и пьют «Гиннесс». По-моему, это разумно. Правда, Илья?
— Правда.
— Ты молодец, Илья. Хочешь, я приму тебя в настоящие ирландцы?
— Давай.
— Решено. Отныне и вовеки ты, Илья Стогов, являешься ирландцем. Храни в чистоте это почетное звание. А ты, Дебби, представь, что родина уполномочила тебя проверить соответствие ирландских баров Петербурга нашему национальному духу. Вдруг здесь нет ирландского духа, а? Вдруг ирландское здесь только название? Вот ты, настоящий ирландец Илья Стогов, скажи: что в ирландских пивнушках самое главное?
— Наличие скидок для настоящих ирландцев?
— Нет. Извини, но из ирландцев я тебя исключаю. Как ничего не смыслящего в нашем национальном духе. В ирландских пивнушках главное — это fun. Как по-русски будет fun?
— Никак. В русском нет такого слова.
— Господи! Несчастная страна. Как же вы живете?
— Ты не понял. У нас нет только слова. Сам fun у нас есть.
— А-а-а… Тогда проще. И какой же специфический fun предлагают посетителям в этом ирландском баре?
— Спросите лучше у Леши. Он здесь бывает чаще, чем я. Для меня ходить в «Долли» слишком дорого.
Ирландцы посмотрели на Осокина.
— Какой fun? Ну, здесь бывают дартс-турниры.
— Извини, Алексей, но это не fun. Это развлечение для тупиц. Чего веселого в том, чтобы кидаться в мишень детскими дротиками?
— Здесь бывают собачьи бои.
— Как это пошло.
— Раз в неделю в «Долли» устраиваются конкурсы любительского стриптиза.
— Что это значит?
— Это значит, что любая девушка из зала может выйти и станцевать голой. Если получится красиво, ей могут дать премию… Иногда бывает и мужской любительский стриптиз.
— Нет. Такие развлечения имеются во всех ирландских пивнушках мира. А есть здесь что-нибудь особое? Что-то такое, чего нет нигде, а?
— Раньше здесь работал барменом один парень. Он клал девушек на стойку, вставлял им между ног стакан, а шейкер запихивал себе в брюки и выливал коктейль в стакан, ложась прямо на девушку. А мог таким же образом вылить коктейль и прямо девушке в рот. И никогда ни капли не проливал. Его даже по телевизору показывали.
— Сейчас этот виртуоз работает?
— Нет. Куда-то уехал.
— Значит, это не в счет.
— Ну хорошо. Каждую зиму здесь проводятся пляжные вечеринки — beach party. Когда на улице стоит сорокаградусный мороз, людям, которые приходят в «Долли» в плавках и купальниках, коктейли выдаются за счет заведения.
— Но ведь сейчас не зима.
— Дайте подумать. Куплю пива и скажу.
Он занял у меня денег и отправился к стойке. Дебби проводила его долгим задумчивым взглядом.
— А у тебя симпатичный приятель. Он похож на Кену Ривза.
— Скажи ему об этом. Осокин любит, когда ему говорят такое.
— А ты?
— Я никогда не говорил Леше, что он похож на Кену Ривза.
Похожий на гавайского красавчика Осокин поставил пиво на стол, закурил и улыбнулся.
— Скажи, Мартин, а во многих барах ты видел пиво с рыбками?
— Какое пиво?
— Пиво с рыбками.
— Даже не слышал о таком. Что это?
— Это тот самый эксклюзивный fun, которого ты хотел.
— Ну-ну! Что же это за пиво?
— Обычное пиво. Светлое или темное — роли не играет. Изюминка в том, что в таком пиве плавают крошечные рыбки. Вот такусенькие. И пить пиво нужно вместе с ними. Залпом, чтобы не повредить их при глотании. Выпил кружечку — и чувствуешь, как они, живые, плавают у тебя в желудке.
— А потом?
— А потом ты просто их перевариваешь.
Дебби скривилась:
— Фу, какая гадость!
Парни заерзали:
— И здесь есть такое пиво?
— Конечно. Только оно дорогое. Семнадцать баксов стакан.
— Ребята, ребята! Давайте обойдемся без экспериментов.
— Погоди, это же…
Дебби замотала головой:
— Не-на-до! Пусть рыбки умрут от старости.
Мы сидели и молча пили пиво. Потом Мартин спросил, почему мы не догадались пойти сюда раньше.
— Не знаю… Мало ли пивнушек в городе!
— Только идиоту может прийти в голову вести ирландцев в ирландский бар. Послезавтра будете дома, вот там и походите по самым настоящим ирландским пивным.
— Надо же, уже послезавтра. Как летит время!
Осокин выхлебал уже пятую кружку пива, и это ему нравилось.
— Я скажу, почему Стогов не водил вас в национальные рестораны. Дело в том, что Стогов ничего не понимает в национальных кухнях. Он не гурман. В бары он ходит не есть и не наслаждаться атмосферой. Для него главное — напиться.
— Да?
— Как-то я ездил с ним в Пицунду. Это курорт на Черном море. Мы сходили на пляж, позагорали и решили зайти в грузинский ресторанчик. Я не успел еще и меню раскрыть, а Стогов все уже прочел и зовет официанта. Водки, говорит, две бутылки и две порции мжава на закуску. Официант уточняет: «Две порции?» Стогов ему — две-две! несите! Официант два раза переспрашивал, но разве Стогова переубедишь?
