Когда забрезжил рассвет, я полностью успокоилась. Тогда и опомнилась. Что ж я творю? Противопоставляя Данирэля Орестонэлю я собственным поведением сейчас разрушаю ту взаимную терпимость и дружелюбие между ними, которые удалось достичь с таким трудом. Нет, так дело не пойдет, сама потом об этом горько пожалею. Да и обвинение Данирэля в излишнем честолюбии, действительно, несправедливо. Просто, каждый выбирает по себе меру ответственности и широту интересов. Одиночке Орестонэлю, всю жизнь привыкшему заботиться только о себе, теперь, и беспокойства за меня более чем достаточно. А Данирэль, будучи кризисным Советником, и привыкший отвечать за благополучие чуть ли не всего Эльфийского Леса, конечно же, стремится соблюсти не только мои интересы, но и своего народа. И я, почувствовав себя виноватой, простившись с Орестонэлем, побежала домой, подыскивая на ходу слова извинения.
Открыв входную дверь, встретилась глазами с яростным, красно-фиолетовым взглядом Данирэля на перекошенном от гнева лице. Ох... я уже однажды видела это.
Замерев от неожиданной, пугающей картины, я невольно попятилась назад. Данирэль, сделав шаг в мою сторону, в попытке задержать, ухватил край моей туники и резко дернул на себя. Раздался громкий треск разрываемой тонкой ткани, не выдержавшей такого грубого обращения. Я, не удержав равновесия, упала на пол и со страхом, снизу вверх, посмотрела на Данирэля. Гнев на его лице сменился растерянностью, потом тревогой, затем виной, а вслед за ней отчаянием. Он опустился на пол рядом со мной, протянул дрожащую руку в мою сторону, в попытке коснуться, но не решился и обессилено опустил ее.
Я чуть подалась ему навстречу в порыве успокоить, заверить, что для меня нет мужчины лучше него, и поняла, что сейчас любые мои слова будут лишними, не убедительными, после ночи, проведенной в доме Орестонэля. Я почувствовала, что чтобы добиться его доверия, мне надо открыть ему свой разум и чувства.
Я обняла его за шею и, упершись лбом в его лоб, прошептала:
- Посмотри меня ментально. - Он недоверчиво посмотрел мне в глаза. - Пожалуйста, - убежденно попросила я.
Вначале хотела показать ему свою уже давнюю, единственную близость с Орестонэлем, то разочарование и слезы, которые я испытала после нее. Но быстро поняла, это только ухудшит ситуацию, заставив его, всегда помнить об этом, причиняя ревнивую боль. Лучше вначале показать сегодняшнюю ночь, как мы с Орестонэлем всю ее проболтали. А потом, открыть свои чувства к нему, мою любовь, благодарность, радость от того, что он рядом, надежду, что так будет всегда, что мне не нужен никакой другой мужчина.
Я расслабилась и ментально призвала Данирэля к действию. Почувствовала, что он понял меня, жадно ворвался в мое сознание, но, быстро взяв под контроль свое голодное желание узнать как можно больше, деликатно, ведомый мною, стал перебирать все мои чувства к нему. А я ощутила встречный поток сознания, наполненный любовью и щемящей радостью от осознания глубины и искренности моих чувств.
Не заметив, когда и как это произошло, я обнаружила себя распятой на полу, стиснутой в объятьях и придавленной телом Данирэля, вошедшего в меня так глубоко, что казалось, достающего до сердца. Завораживающий, сладостный ритм подстегивал нестерпимое влечение, затуманивал сознание. Желание брать и отдавать захлестнуло меня. Я пила его любовь, заботу, страсть, стон удовольствия, а он пил мою нежность, любовь, благодарность, крик наслаждения. Это растапливало ревность, рождало доверие, связывало души. Яркая вспышка ошеломляюще упоительного взрыва, накрыла нас обоих.
Мы лежали на полу, обнявшись, не в силах оторваться друг от друга.
- Скажи, - прохрипел он.
- Люблю, - прошептала я.
- Моя?
- Твоя.
***
Неожиданно, в один из дней, нас с Данирэлем в середине ночи разбудил сигнал посетителя. Данирэль пошел открывать калитку, а я, в тревожном предчувствии беды, быстро оделась и спустилась из спальни вниз.
На пороге дома стоял Горус с одним из своих приближенных воинов. Запыленная одежда, нервное подрагивание хвоста, воспаленные глаза, все свидетельствовало о том, что он мчался сюда без отдыха и очень устал.
- Алинаэль, извини, что я без предварительной подготовки сообщу тебе плохие новости, но время не ждет, надо спешить.
Я согласно кивнула, стараясь унять появившееся чувство внутренней дрожи.
- Еваниэль погибает... Нужна твоя помощь.
- Что случилось? Чем я могу помочь? - дрожащим голосом, пересохшими губами спросила я, чувствуя, как обрывается сердце.
- Все расскажу, пока будем ехать в Асмерон. Сейчас собери все необходимое в дорогу. Понадобится ваш ящер и карета. Я добрался до вас за два дня, загнав до смерти трех степных ящеров. И еще, возьми побольше что-нибудь поесть, некогда было останавливаться в гостиницах или чтобы охотиться и готовить еду по дороге. Где Александрэль? Ему тоже надо сообщить эту ужасную всть, он, наверняка, захочет поехать с нами.
- Его нет в городе, он всего два дня назад ушел в лес, на охоту. Но я оставлю ему записку, - ответила я все еще, продолжая стоять столбом в ступоре.
- Сердце мое, собирайся, а я пока быстро позову Орестонэля. И раз Горус здесь, значит, есть надежда, - прижав меня на секундочку к себе и поцеловав макушку, стараясь поддержать меня, сказал Данирэль.
Сборы были стремительными и, вскоре, Данирэль на месте погонщика, я, Горус, его воин, с которым он добирался до нас, и Орестонэль, в кузове кареты уже неслись по дороге Древних в Асмерон, слушая рассказ Горуса.
В лечебницу к Еваниэли прибежал задыхающийся, в страшном волнении, в изодранной одежде, гном и сообщил, что отряд гномов, ради развлечения, отправился на охоту в лес, где, на свою беду, повстречался с Титануром. Схватка была долгая и кровавая. В итоге, гномам, непонятно как, удалось убить Титанура. Но среди них ужасающие потери. Четверо мертвых, четверо тяжело раненых, двое легко раненых, и только он, один, относительно не пострадал. Тяжелораненые не транспортабельны, им срочно нужна помощь Целителя, иначе и они вскоре уйдут за грань.
Еваниэль подхватила кое-какие эликсиры и с гномом помчалась к себе домой, где запрягла ящера в фаэтон и, не теряя времени на поиски Эдмунизэля, не заручившись поддержкой никого из воинов, быстро уехала с указывающим дорогу гномом. Пока путь позволял, ехали по дороге в фаэтоне. Затем пришлось бросить ящера и фаэтон на дороге и продвигаться по лесу пешком. Благополучно добравшись до места кровавой битвы, Еваниэль бросилась помогать пострадавшим гномам, исчерпав большую часть своего резерва.
Когда, казалось бы, все самое трудное осталось позади, рядом появилась пара Цератопсов, неизвестно как сумевшая подобраться к окрестностям Асмерона. Ментальная атака сразу двух Цератопсов заставила гномов бессмысленно заметаться в панике. А Еваниэль, вычерпывая остатки своего магического резерва и собственную жизненную силу, в ответной ментальной атаке, сумела всех спасти, отогнав Цератопсов. Но сама она, истощив и разрушив свою ауру, погрузилась в предсмертную кому.
Гномы на руках донесли Еваниэль до оставленного на дороге фаэтона, отпустили ездового ящера, управлять которым они не могут, впряглись в фаэтон сами и, уложив в него Еваниэль, довезли ее до Асмерона.
Сейчас рядом с ней неотлучно находятся Эдмунизэль, Ивануэль и Пионарэль, который магией поддерживает работу ее сердца, легких и других жизненно важных внутренних органов, но как только он ослабляет свой контроль, их работа затухает, ведь потеря ауры это уже шаг за грань.
Пионарэль утверждает, что ни один Целитель не может помочь Еваниэли. Но, где-то в подземельях Королевской Резиденции, хранится древний Артефакт Исцеления, который способен восстановить истаявшую ауру. Доступен он только Королеве, как и сами подземелья, и все то, что в них находится.
- Поэтому, - закончил свой страшный рассказ Горус, - остается только одна надежда на то, что ты, как можно скорее, пойдешь к Артефакту Власти и, если он признает тебя Королевой, как обещено в Пророчестве, ты сможешь найти этот Артефакт Исцеления и им воспользоваться.
- И что, никто-никто не может добраться до этого Артефакта Исцеления. Кто-нибудь из Совета Старейшин, бывшая Королева? - с отчаяньем спросила я.
- Оказывается, если ваша Королева не появляется в своей Резиденции больше года, то дверь в ней запечатываются, и чтобы ее открыть надо проводить какой-то ритуал, что за ритуал знает только Королева. А вход в подземелье, вообще, всегда запечатан, и каждый раз открывая его Королева, опять-таки проводит какой-то ритуал. Бывшая Королева теперь просто рядовая эльфийка и ничем помочь не может, впрочем, как и все остальные эльфы Леса. Ты ведь согласна пойти к Артефакту Власти, Алинаэль? - с тревогой посмотрел на меня Горус.
- Конечно, согласна! Я согласна на все. Готова жизнь отдать, чтобы не дать уйти за грань Еваниэли, а вслед за ней и Эдмунизэлю. Не представляю, как можно было бы пережить их потерю. И этот Мир без них невозможно представить, и мою жизнь тоже. Лишь бы не опоздать! - я нервно заерзала на лавке кареты и нетерпеливо поглядывала на мелькавшие вдоль дороги деревья.
