— Меня от тебя тошнит, — парировала Джози.
Руфь не ответила. Они почти не продвигались вперед, она видела, что беспокойство Пола растет, хотя сам он никогда бы этого не признал. Волны уже достигали полутора метров в высоту. Руфь понимала, что по всем правилам судно следует немедленно уводить подальше от берега и там пережидать бурю, но, когда Пол предложил сделать это, она воспротивилась:
— Нет! Давай домой, ради бога!
— Это непросто. В нашем положении самое лучшее — либо переждать шторм в море, либо идти в Элспорт.
Не успел он договорить, как шлюп швырнуло с волны на волну. Руфь взвизгнула.
— Прекрати, Руфь, прошу тебя, — сказал Пол. — Подумаешь, тряхнуло разок. Как будто в первый раз.
— Давайте уйдем в открытое море, — предложил Уилл. — Переждем непогоду.
— Я уже предлагал. Но твоя мама, возомнив себя опытным моряком, требует плыть к берегу.
— Капитан — ты, — заявила Джози. — Мы поступим так, как ты считаешь нужным. Все, кроме мамы, убеждены, что надо идти подальше в море.
— Я… я предпочла бы вернуться домой, если можно, — дрожащими губами выговорила она.
— Значит, плывем в Элспорт, — решил Пол.
— Па-па, — недовольно протянула Джози.
— Ничего, доберемся.
Пол встал к штурвалу и положил шлюп на правый борт, поворачивая под ветер. Они поплыли вдоль берега на север. Вой ветра стих, и море, казалось, чуть успокоилось. Некоторое время они плыли в сравнительной тишине.
Неожиданно откуда-то из недр шлюпа донесся глухой лязг. Двигатель заглох. Лишенное тяги, судно мгновенно превратилось в безвольную игрушку волн.
— Что это было, черт побери? — недоумевал Пол.
— Может, зацепились за сети? — предположил Уилл.
Пол перегнулся через борт.
— Сейчас посмотрю.
— Вон сеть плавает, — крикнула с кормы Джози.
— Наверно, какой-нибудь неопытный рыбак потерял. — Чтобы не упасть, Пол оперся о плечо дочери. Шлюп неповоротливо подпрыгивал на волнах. — К черту все! — Пол в отчаянии стиснул кулаки.
— Что случилось, Пол? — осведомилась Руфь. — Это можно как-то исправить?
Он мрачно хохотнул:
— Не здесь.
— И что теперь?
Пол глянул на парус:
— Не знаю.
— Не знаешь? Пол, ты же считаешь себя профессионалом. Как можно быть таким безответственным? Не понимаю, зачем ты вообще потащил нас в море в штормовую погоду.
— Заткнись, Руфь, черт бы тебя побрал. — Пол повернулся к детям: — Ваше мнение, ребята? Прибавить парусов?
— Ветер очень сильный, — возразила Джози.
— Если только пойдем в море, — сказал Уилл.
Все взгляды обратились на Руфь. По ее мокрому от дождя лицу струились слезы, обжигая холодную кожу. Ей казалось, что она чужая в своей семье. В парусах бесновался ветер, полотнища хлопали и трещали.
Их относило течением к берегу, где под водой прятались нагромождения камней и отмели. Словно в доказательство их опасений, из-под днища вновь донесся лязг, более громкий, чем в первый раз. Судно тряхнуло. Все четверо отлетели к стенке рубки.
Джози вскрикнула и схватилась за левую руку.
— Рука! — Ее лицо исказилось от боли. — Мама, кажется, я сломала руку!
Откуда-то снизу послышался шум, похожий на скрежет перемалываемой глыбы стекла.
— Пол! — Руфь двинулась к дочери. — Что это?
— Судя по звуку, пробоина, — ответил он. — Возьми штурвал, Руфь, а я попробую выяснить, что там за повреждение.
— Рука, — всхлипывала Джози. — Как больно.
Руфь понимала, что более толковая мать немедленно нашла бы что-нибудь и попыталась наложить шину на запястье. Что они станут делать, если судно перевернется? Ведь Джози не сможет плыть.
— Не волнуйся, Джози, — сказала Руфь. — Все будет хорошо. — Сама она в это уже не верила.
Теперь они и вовсе встали, хотя ветер продолжал рвать паруса. Мощные волны одна за другой накатывали на них, гоня шлюп на камни. От удара каждой новой волны судно вздымалось почти вертикально и со всего размаху вновь плюхалось в воду.
— Рубку заливает! — закричала Руфь.
Вода поднялась ей до колен, в горле саднило от соли.
В рубку вернулся Пол, растерянный и огорченный.
— Господи, господи! — стонал он. — Мой красавец шлюп.
— Видно, в завтрашней гонке мы участвовать не будем, — сказал Уилл.
— Значит, победа за нами с Сэмом. — Джози криво усмехнулась.
— Отлично. Омаров вокруг пруд пруди. — Глянув на отца, Уилл перестал улыбаться. — Что теперь, папа?
— Садимся в ялик и убираемся подальше от этих камней.
— Но разве… — Ветер отнес слова Руфи в сторону.
— Живо!
Пол грубо подтолкнул ее к выходу из рубки. Он велел Уиллу спускаться по трапу и жестом скомандовал Джози следовать за братом.
— Я не могу, папа, — сказала девочка.
Она держала травмированную руку в неестественном положении у груди. Потребовалось некоторое время, чтобы спустить ее в ялик.
Руфь перекинула ногу за борт. Внизу в кромешной темноте белели обращенные к ней лица детей. Крошечное суденышко, в котором они сидели, швыряло в черной воде. Руфь парализовал страх.
— Не могу, — сказала она.
— Давай, мам. Не бойся. Все будет хорошо, обещаю, — уверенным голосом подбодрил ее Уилл.
Пол стоял у нее за спиной.
— Ничего с тобой не случится, Руфь, — уговаривал он. — Я же рядом. Только лезь скорей в эту чертову лодку.
Море рванулось к ней.
— Я не могу, Пол. Не могу.
— Возьми себя в руки. Прыгай. Мало времени. — Он вытащил из заднего кармана мобильный телефон. — Давай, Руфь.
Парусник накренился, из каюты в рубку хлынула вода. Пол толкнул ее, и Руфь с криком полетела вниз, неловко приземлившись на дно ялика. Правое колено пронзила боль. Над ними вздымалась корма шлюпа. Пятитонная громада из дерева и металла поднялась почти на два метра над их головами и тут же с грохотом опустилась буквально в нескольких сантиметрах от ялика.
Руфь увидела на леере ладони Пола. Он спрыгнул к ним и сразу принялся отвязывать фалинь. Ялик закрутило и швырнуло в темноту. Неожиданно мощная волна подкинула лодку, поставив ее стоймя. Всех четверых выкинуло в воду. Руфь услышала страдальческий вопль Джози, не сумевшей уберечь от удара волны больную руку.
У самой Руфи голова раскалывалась от слепящей боли. От холода перехватило дыхание. Захлебываясь, она вынырнула на поверхность. Детей видно не было.
— Уилл! — закричала она. — Уилл!
В отчаянии она наугад протянула руку. Пальцы скользнули по чему-то твердому. Она опять вытянула руку, ухватилась за жилет Уилла и подтащила сына к себе.
— Уилл. Слава богу!
Пол оказался рядом. Он помог ей уцепиться за спасательный трос ялика.
— Береговая охрана… я дозвонился… Они скоро будут.
— Папа! Мама! — послышался крик. — Тону!
В темноте Руфь увидела лицо дочери, белевшее в бурных волнах. Оно было перекошено от ужаса. Потом Джози исчезла.
— Джози! О боже, нет! — Руфь устремилась к тому месту, где только что была ее дочь. — Джози, ты где?
Волны накрыли Руфь с головой. Она с трудом вынырнула и снова закричала, но ответом ей были только грохот бьющегося о рифы шлюпа. Втроем — Руфь, Пол и Уилл — они держались за спасательные тросы ялика и все звали Джози.
— Она не должна утонуть. Не должна. — Пол сделал глубокий вдох. — Держись, Джо! Держись!
Руфь чувствовала, что теряет сознание. Промозглый холод леденил мозг. Сколько еще они продержатся? Уилл был уже в полуобморочном состоянии. С трудом управляясь в воде, она намотала ремень его жилета себе на руку и опять закричала:
— Джози! Где ты, Джози!
— Джози! — звал Пол. — Ты слышишь нас? Ответь, Джо!
Руфь начала бить дрожь.
— Не видно. Ее нигде не видно. Пол, где она?
Моя девочка, думала она, моя любимая девочка. Нет, не может быть. Это немыслимо. Она не должна погибнуть. Моя Джози не погибла. Не может быть. Не может.
Никто из них не мог бы сказать, сколько времени прошло, пока в вышине не раздался рокот вертолета. Для каждого из них существовала только одна реальность: Джози исчезла. Пол словно заклинание неустанно твердил, что она в спасательном жилете и поэтому не утонет, что вертолет отыщет ее и подберет.
— Все будет хорошо, — говорил он, но Руфь знала, что это ложь.
Если Джози… Ее разум отказывался принять этот факт… Если они потеряли ее, хорошее для них навсегда заказано.
Весть о несчастном случае разнеслась быстро. К Коннелли приезжали друзья. Они настаивали, чтобы им сказали, чем они могут помочь. Но время поджимало, и друзья вынуждены были возвращаться в город, где каждого ждали свои дела. Местные жители оказались более практичными, ведь на побережье едва ли была семья, не пережившая подобной трагедии: у кого-то с моря не вернулся возлюбленный, у кого-то — отец.
Им приносили цветы: букеты гортензий и горшки с геранью. Но, главным образом, еду. Каждый день Гертруда Хекст появлялась у них в доме с запеченными в тесте яблоками, жареным мясом или черничным пирогом и принималась за уборку: подметала террасу, скребла пол на кухне. Соседи, Бен и Мариетта Коттон, брат и сестра, чьи предки поселились на мысе на полторы сотни лет раньше Картеров, взяли на себя остальные заботы по хозяйству. Бен колол дрова на зиму, его сестра вытирала пыль, мыла, стирала, варила кофе.
