— Плохо ищете, — передавая конверт, в сердцах бросил парикмахер.
— У меня самая современная аппаратура. Фиксирует любое маломальское блеянье, — доставая слуховой аппарат, парировал контролёр. — Обязательно найду.
Парикмахер взглянул с недоверием.
— Не верите? Ну-у, давайте, давайте, проверим, — контролёр ухмыльнулся. — Отойдите вон туда, к двери.
— Сюда? — парикмахер обозначил место.
— Да, сюда, — контролёр щёлкнул тумблером. — Так давайте. Ну-у.
— Что ещё давать? — парикмахер насторожился.
— Ну-у, блейте. Бе–е–е…
— Бе–е–е…
— Тише, — контролёр покрутил аппарат, — да отойдите вы дальше, ещё. Ещё. Да идите вы…
— Бе–е–е, — послышалось издалека. — Бе–е–е…
— Козёл, — буркнул контролёр.
Сфокусировав мысли на столике парикмахера и показав завидную ловкость рук, контролёр мгновенно исчез. Через шесть секунд контролёр снова появился, правда, уже на улице. В его кармане лежали духи «Пурпурная Заря».
Улица представляла собой простую пешеходную зону, туда–сюда, длиной в восемьсот шагов (в одну сторону). Эти шаги принадлежали уличной женщине Ольге, которая по утрам, шагая из конца в конец, разминала органы движения в надежде кого–нибудь подцепить для интимной беседы.
Контролёр, как обычно, пристроился сзади.
— Привет, контролёр, — бросила Ольга.
— Как это тебе удается? Я ёще не успел подойти, а ты меня узнала. Словно у тебя глаза на затылке, — удивился контролёр.
— Я женщина опытная, много чего умею. — Ольга эротично улыбнулась. — Поговорим?
— Я на службе, — контролёр зарделся. — И потом, твои занятия прямое нарушение закона.
— Дуракам закон не писан, — Ольга показала язык. — Ясно?
— Что, что?
— Ну-у, дура я. Ду–ра… Чего ты с меня возьмешь?
— Это тебе, — протягивая духи, предложил контролёр.
— Мне чужого не надо, — делая ударение на слове «чужой», намекнула Ольга.
— Кх–кх, ты блеянье не слышала? — меняя тему разговора, спросил контролёр. — Начальство постановило в недельный срок поймать вашего козла. Я уверен, что он здесь. Помоги, а–а–а?
— Записывай адрес: дом10, квартира тоже 10. Там живёт редкостный, натуральный козёл.
— Всё шутишь? Смотри, дошутишься!
Пригрозив Ольге пальцем, контролёр отклонился в сторону «Игорного дома», где за столом, судя по возгласам: «Партия, господа, вы «козлы», весело играли в карты. Это было второе место, где контролёра не ждали.
— Так, так, — многозначительно протянул контролёр. — Играете в запрещённые игры.
— Ну-у, мы же не блеем, — играющие в «козла» засмеялись.
— Господа, всё равно нельзя, придётся заплатить…
Контролёра оборвали на полуслове; из–за ширмы вышел высокий, уверенный в себе господин, по всей видимости, хозяин клуба.
— Уже можно. Вот разрешение, — протягивая бумагу, сказал хозяин. — В «козла» и «подкидного дурака» играть раз–ре–ше–но.
— Ура! — воскликнули игроки.
— Ничего не понимаю, — контролёр пожал плечами. — Сами дают задание поймать козла. И сами же плодят «козлов».
Двое проигравших игроков, видя смущение контролёра, тут же залезли под стол и громко заблеяли.
— Бе–е–е, бе–е–е…
У контролёра зазвенело в кармане — это сработал слуховой аппарат.
— Прекратите! — отрезал он.
— В «козла» будете играть? — спросил хозяин клуба.
— Да вы что?!
— Тогда прошу вас на выход. Прошу…
Контролёр выскочил из клуба как ошпаренный, словно в него плеснули горячие помои. Почувствовав во рту поганый привкус обиды, он даже для верности осмотрел себя и отряхнулся. Скрасить нанесённую обиду мог только очередной предприниматель, в данном случае парикмахер № 2, к которому контролёр и заскочил.
Из–за неприязни друг к другу коллеги работали раздельно (в разных домах). Совсем недавно они дружили, но женитьба поставила жирный крест на их дружбе, потому что дружить семьями было невозможно. Их жёны, похожие как две капли воды, всё время путали мужей, что вызывало у парикмахеров страшную ревность, которая кончалась хулиганскими выходками.
— Зайдите позже! — даже не посмотрев в сторону контролёра, рубанул парикмахер — Видите, я занят.
Контролёр присмотрелся и увидел в кресле клиента, вернее, его голову, из которой торчали извилистые рога. При этом зеркало отражало сияющее женское личико.
— Что это? — показывая пальцем, спросил контролёр.
— Это новая прическа моей жены, — довольно ответил парикмахер. — Называется «Две извилины». Очень модная прическа. Очень…
— Это же козлиные рога, — констатировал контролёр.
— Послушайте, вам везде мерещатся рога, копыта, блеянье. Вам козёл покоя не даёт. Отдохните, хотя бы до завтра.
Контролёр собрался уйти, но не успел. Из–за кресла вылез приличного размера кот. По всей видимости, он только что ел, потому что его сытая физиономия светилась. Безразлично посмотрев на контролёра, кот смачно проблеял:
— Бе–е–е…
— Ваш?! — хватаясь за слуховой аппарат, крикнул контролёр.
— Нет, — парикмахер с любовью посмотрел на кота. — Это кот моего соседа дрессировщика. У него там целый конвейер. Он их так быстро дрессирует, что не успевает всех накормить. Поэтому я взял этого кота на попечение.
— Почему он блеет?! — возмутился контролёр. — Вы за это ответите!
— Я же вам сказал, что кот не мой, а дрессировщика! — парикмахер впервые повысил голос. — С него и спрашивайте.
Контролёр направился к выходу.
— Подождите, — остановил его парикмахер.
Контролёр обернулся.
— Вот, возьмите, — парикмахер протянул конверт.
— Нет, потом, — контролёр отмахнулся. — Я зайду потом, завтра.
— Это письмо. — Парикмахер ухмыльнулся. — Его написала Ольга.
Контролёр распечатал конверт и прочитал: «Я знаю, где живет козёл. Ольга».
Ольга с новой причёской «Две извилины» стояла напротив дома, где жил дрессировщик и что–то выписывала. Рядом, соблюдая очерёдность, стояло несколько возбуждённых мужчин.
— Так, — многозначительно говорила она. — Ваше имя.
— Макс.
— Так, Макс. В двадцать ноль–ноль.
— А я Алекс.
— Так, Алекс. В двадцать один ноль–ноль.
— А можно выписать на инкогнито две интимные беседы? — спросил мужчина, лицо которого находилось в тени.
— А у вас хватит словарного запаса? — в предвкушении интимной беседы Ольга чувственно выдохнула. — Ведь я люблю сильных, ласковых мужчин.
— Я геолог, месяц был оторван от цивилизации. Мне не терпится… так сказать, поговорить.
— Так, инкогнито. С двадцати двух до полуночи…
Контролёр подошёл, как обычно, сзади и прошептал:
— Ольга можно тебя на минутку.
— Мужчины не расходимся, — предупредила Ольга. — Я сейчас.
Они вплотную подошли к дому, где жил дрессировщик. Из распахнутого окна под аккомпанемент гитары кто–то правдоподобно блеял. Контролёра передёрнуло.
— Этот дрессировщик, сволочь, — обнимая Ольгу, возмутился контролёр. — Учит котов козлиному инстинкту.
— Но, но! — Ольга отстранилась. — Руки…
— М–м–м, мне передали письмо, — не зная чем занять руки, нервничал контролёр. — Ну-у, и где он живёт?
— Здесь, на третьем этаже, — Ольга ткнула пальцем. — Угловая квартира.
Контролёр побледнел.
— Ты его видела?
— Мне сказала тётушка Наргиз, — Ольгу улыбнулась. — Так и сказала: передай этому контролёру, что козёл живёт у меня.
Не сказав ни слова, контролёр быстро вошёл в подъезд и, поднявшись на третий этаж, открыл своим ключом дверь.
На диване среди скудной мебели сидела и плакала тётушка Наргиз.
— Что!! — закричал с порога контролёр. — Что случилась?!
— Козёл сдох, — вытирая слёзы, сказала тётушка Наргиз.
— Фу–ты господи, я‑то думал… Ну-у, не плачь. — Контролёр подошёл и сел рядом. — Я приведу тебе другого козла.
— Правда? — Тётушка улыбнулась.
— Конечно!
В конце улицы, усыпанной козлиным пухом, шла бойкая посадка в старенький автобус. Контролёр волновался среди пассажиров в надежде быстрее уехать. Количество мест равнялось числу пассажиров, поэтому контролёр не нашёл ничего лучшего, как смотреть в окно.
— Ваш билет, — спросил контролёра автобусный контролёр.
— Что? — удивился контролёр.
— Предъявите билет!
— М–м–м, я не успел купить, — оправдывался контролёр. — Я заплачу.
— Билеты продаются в специальных пунктах, — убеждал автобусный контролёр. — Я не продаю билеты, я их только проверяю. Есть такой приказ сверху.
— Я знаю. Ну-у, сделайте мне исключение, я тоже контролёр. Вот моё удостоверение.
— Ничего не могу поделать «зайцем» нельзя, — развел руками автобусный контролёр. — К тому же ваше удостоверение просрочено. Пожалуйста, выйдите из автобуса.
