– Не знаю, спрошу у него…
– Ну, до свиданья, тогда.
И я вышел. Пока ставил стремянку, подошла кошка.
– Ну, так «классик» или «вольник»?
– Тебе-то что?
– Интересуюсь в целях безопасности.
– Сплюнь.
На работу я почти не опоздал.
На следующий день, вечером, мы с Мариной поехали на вокзал. Встретили её родителей, проехались по городу с обзорной экскурсией. «Это Аврора, это Невский проспект», и так далее… Я старался не вникать в беседу. Сплошные «лючки и парнички». Садоводы, блядь.
Дома родственнички недовольно покосились на животных.
– А что это у вас? – с претензией спросил Маринин отец. – Кошки-собаки в доме?
Кошка отпустила ему полный презрения взгляд и ушла, даже не обнюхивая.
«Ну, теперь пиздец тебе дедушка», – подумал я.
– Вы в моей квартире будете жить, а мы – здесь. Животные вам не помешают, – попыталась загладить потенциальный конфликт Марина.
– Всё равно, не дело! – упорствовал старик.
Мать Марины укоризненно посмотрела на мужа, но промолчала.
За семейным ужином животные демонстративно отсутствовали. Я извинился перед всеми и прошёл в комнату.
– Ну, чё вы как не родные? – шёпотом спрашиваю у них.
– Боюсь вступить в дискуссию, – Собака серьёзно отвечает.
– О чём с ними можно говорить? – кошку понесло. – «Животные – не дело»! Ишь, блин, деловой!
– Ладно, потерпите пару недель, Марина ведь тоже переживает.
– Потерпеть мы, конечно, потерпим, – примирительно заверила собака. – Но пускай этот поборник чистоты не провоцирует.
– Попробую объяснить, – пообещал я им.
Вернувшись к столу и прослушав получасовую лекцию о том, что «всё уже не так», я начал клевать носом. Потом вспомнил, что обещал «своим» урегулировать вопрос.
– Иван Иваныч (забыл сказать, что Маринин отец – Иван Иванович, а мать – Екатерина Ивановна), я по поводу животных… Они у меня очень чистоплотные и умные. Всё понимают, – я выделил голосом слово «всё», чтобы надавить на подсознание, но Иваныч только закряхтел недовольно, как будто я ему на мозоль надавил. Екатерина Ивановна ответила за него:
– Ваня у нас очень категоричен, а я животных люблю. Раз они у вас такие умные, вы им скажите, что со мной можно дружить, – и она засмеялась над своей шуткой.
Из коридора раздалась ободрительная возня, явно там живо обсуждали подслушанное.
Ну, вроде как порядок с этим вопросом.
Оставив Марину с роднёй, я решил покемарить в кресле. В комнате уже работал телик. Кошка смотрела футбол. Правда, в одиночестве. Собака лежала у батареи на полу и читала «Старик и море», привычно переворачивая страницы языком.
– Молодец, не провалил миссию, – подбодрила меня кошка, не отрываясь от экрана.
– Но дед всё равно потенциально опасен… – задумчиво сообщила собака.
– Ну, мы его, если что, перевоспитаем! – заверила кошка и тут же заорала. – Куда ты пас даёшь?! Я, выпив валерьянки, хвостом точнее отпасую!
Марина что-то крикнула из кухни, и я вернулся.
– Слушай, у нас на завтра совсем еды нет, не съездишь?
– Давай.
Я оделся, проверил ключи и деньги. Раз вечер пропал, хоть прокачусь перед сном.
На лестнице столкнулся с выходящим из лифта соседом – борцом. Мы поздоровались по спортивному – кивками, как приветствуют друг друга каратисты перед боем. Не хватало только «Хаджиме».
Ездил я часа два. Вернулся, думая, что все уже собираются спать. Но не тут то было. В прихожей меня встретила Марина с тряпкой в руке.
– Что стряслось? – подозрительно спросил я.
– Потоп! – и она умчалась в туалет.
Быстро раздевшись, я ворвался в комнату. Там сидели: Екатерина Ивановна – явно чем-то расстроенная, Иван Иванович – подозрительно-испуганный, кошка – сияющее-ликующая.
Я взглядом показал ей «на выход», надеясь, что это останется незамеченным. Та, не спеша, встала и, выгнув спину, продефилировала в коридор. Я, чтобы ускорить процесс, поддал ей под зад ногой. В спальне уже сидела собака, уныло смотря в окно.
– Ну, что тут у вас? Оставил на два часа…
– Пенсия сральник сломала.
– То есть как это? – я не понял даже сначала о чём речь.
– Расколол бачок и толчок, мудило, – продолжала кошка. – Хорошо ещё посрать не успел!
– Иван Иванович? Чем?!
– Да уж не хуем, старенький ведь! Полез проверять, какой у тебя инструмент в шкафчике, ну и выронил разводной ключ.
– Ебическая сила!
– Эпическая, так культурнее, – поправила меня собака и оптимистично подытожила. – Всё ещё только начинается…
– Сидите здесь, от греха…
Я бросился в туалет на подмогу Марине. Совместными усилиями мы собрали всю воду в таз.
– Как же угораздило папу твоего? – со злорадством начал я, когда авария была ликвидирована.
Марина расстроено махнула рукой, и я решил больше её не пытать, а примирительно чмокнул в щеку.
– Не расстраивайся и объясни им, что мы теперь в твою квартиру «до ветра» будем ходить. Только заостри внимание, что животные тоже приучены к человеческим удобствам.
– Хорошо, и спасибо, что не злишься.
Пока я возился с тряпками, тазами и «не злился», Марина по-тихому переправила семейство к себе. Когда я вынес осколки на помойку, стало уже совсем темно и мы, наконец, сели на кухне пить чай.
– Надолго они? – как бы невзначай спросил я у Марины.
Кошка с собакой навострили уши.
– Я думаю на пару недель. Может, меньше.
И посидев ещё немного, она пошла в ванную. Потом ушла собака, и мы с кошкой остались вдвоём.
– У Марины в шкафчике над унитазом ничего тяжёлого нет? А то мы с завтрашнего дня запросто можем начать во двор срать ходить.
Я тяжело вздохнул и отправился спать.
Утром меня разбудил настойчивый звонок в дверь. Открываю и вижу соседа. Стоим, смотрим друг на друга. Тот, наконец, решил поздороваться:
– Я – «вольник»…
Сказал бы сразу: «Я – пиздец».
– ?
– За лампочку спасибо.
А у самого желваки играют.
– А-а-а, – протянул я. – Пожалуйста. Перегорит – обращайтесь!
– А чё, так уж часто перегорают?
– Естественно, это ж обычная лампочка. Если хотите, поменяйте на современные, скрученные такие, как внутриматочная спираль. Те – вечные, как Федя Костров.
– А кто это? – не понял сосед.
– Фидель Кастро. Вождь кубинского народа.
Бляха-муха, зря я про эту спираль. Напрягся богатырь.
– Хо-ро-шо, – по складам отвечает. Получилось, как у Маяковского.
Соседка выглядывает. Глаза уставшие – не выспалась, похоже. Ревнивый муж, наверное, всю ночь её в партер ставил. За лампочку мстил.
Не помню как уже, но закончили мы этот разговор, и я пошёл чистить зубы.
– Чего этот компрачикос хотел? – кошка спрашивает.
– А хуй его знает… Наверное, чтобы я его с «классиком» ненароком не спутал.
– Не забудь сегодня сантехнику купить.
– Шла бы ты телик зырить!
– Там профилактика, по всем каналам только «бой муравьёв».
– Кроссворд тогда отгадывайте.
– А вот это мысль!
И она удалилась.
Пока я собирался, собака вызвала сантехника на завтра. На сегодня все «короли говна и пара» были уже заняты.
– Неужели ко всем родственники приехали? – вслух подумала собака.
Успев перехватить кружку кофе, я заглянул в комнату попрощаться. Пиздобратия и вправду разгадывала кроссворд. Я быстро пробежал глазами вопросы – охуеть! Половина про рыбалку, половина про футбол! Один вопрос ваще ебанутый «Что объединяет рыбалку и футбол?»
На работе пришлось задержаться, и в магазин сантехники я ворвался перед закрытием.
– Унитаз нужен.
– Какой?
Не знаю, что хотел продавец: повыёбываться или он так шутил…
– Чтобы срать! – рявкнул я.
После всех проблем дома, ещё и на работе мозгоклюи заебали. Этот ещё тут. Хохмач, бля!
– Какой фирмы? – видимо, всё-таки продавец не шутил и не выёбывался, но меня уже понесло.
– Bang&Olofsen!
– Нет таких!
– Тогда вон тот и всю требуху, которая может понадобиться.
Вечером, когда, как говорится, «ничто не предвещало беды», Иван Иванович полез в конкретную залупу. Проблема всплыла при попытке сходить всем табором в толчок.
– Зверей на улицу! – безапелляционно заявил он.
Я взглянул на Марину, та жестом попросила меня подождать минут пять и удалилась на проработку.
– Дело принимает серьёзный оборот, мы же не ангелы, в конце концов, – напомнила мне собака.
Кошка была более лаконична:
– Команчи будут мстить!
Меня вдруг как-то резко это всё заебало, и я решительно направился в Маринину квартиру.
– Ни кошек, ни собак! – пенс разорялся, аж на лестничной площадке было слышно.
Я вошёл, за мной гурьбой скакала группа поддержки, как пехота за танковым клином.
