Лида не лукавила. Конечно, она старалась незаметно приспособиться к тяжёлому неровному шагу Виталия, прислушивалась к его дыханию, чтобы вовремя увидеть лавочку, на которой ей хотелось бы посидеть. И в то же время часто забывала, что он, как выразилась Зоя, «не такой, как все».
Последний конфуз случился всего пару дней назад. Увидев шагающего навстречу мальчишку с коньками под мышкой, Лида, завистливо вздохнув, сказала:
– А у нас недавно новый каток открыли, большой, с музыкой. Говорят, там очень здорово. Давай сходим, пожалуйста!
Она даже не сразу поняла, почему её сердце вдруг ухнуло вниз. Подсознание, похоже, сработало быстрее.
Задержав дыхание, она едва осмелилась взглянуть на Виталия. Но он был безмятежно спокоен, словно Лида предложила ему угоститься мороженым.
– Давай, конечно. А ты хорошо катаешься?
– Кажется, неплохо, – уцепившись за его слова, как за спасительную соломинку, с облегчением отозвалась Лида. – В прошлом году я даже научилась всякие сложные штуки делать, на одной ноге и вокруг себя. Почти как настоящая фигуристка. Я все вечера тогда на катке проводила. Это такие ощущения, ты не представляешь.
– Прямо так уж и как фигуристка? – мягко улыбнулся Виталий. – Ну, пойдём скорее за коньками, покажешь, хвастунишка, свои сложные штуки.
Отказываться от похода на каток, куда ей теперь совершенно не хотелось, уже было невозможно. Лида изо всех сил изображала весёлость, а Виталий делился с ней воспоминаниями о своём детстве:
– А мне коньки достались от деда, старинные. Их к валенкам нужно было привязывать. Надо мной тогда многие смеялись, а я всё равно гордился. Мой дед был кавалером трёх орденов Славы. Он служил в дивизии сибиряков, которые защищали Москву. Я ещё тогда решил, что стану военным, как он.
Виталий сам зашнуровал Лиде ботинки и потуже завязал шарф.
– Зря ты думаешь, что мне больно видеть, как ты радуешься жизни. Я радуюсь этому вместе с тобой, – вдруг сказал он и, взяв лицо Лиды в свои ладони, коснулся её губ лёгким быстрым поцелуем.
«Сложные штуки», которым Лида научилась год назад и которые с того времени не повторяла, получались у неё без всякого труда, и она, как это ни удивительно, даже ни разу не упала. Виталий стоял, прислонившись к ограде, и смотрел на неё тёплым, согревающим взглядом. И Лида не могла понять: неужели от этого по её телу разливается сладко томительный, волнующий жар?
Приближалось лето. Всё было залито солнцем и ароматом сирени.
– Что-то мне сегодня совсем не хочется идти на консультацию, – лениво потягиваясь, сказала Зоя Лиде, когда они встретились у дверей колледжа. – Что толку, всё равно перед экзаменом придётся шпоры писать.
– Да, и такой день пропадет зря. Давай прогуляем, – азартно подхватила Лида, поняв вдруг, что ужасно соскучилась по Виталию.
– Куда пойдём? – оживилась Зоя.
– Зой, ты не обижайся…
– А, понятно, – холодно усмехнулась подруга. – К супермену своему помчишься? Ну давай, продолжай ломать себе жизнь. Счастливого пути.
Маленький ювелирный магазинчик, где работал Виталий, оказался совсем недалеко от метро. Лида ещё издали заметила неброскую вывеску в обрамлении вспыхивающих многогранных фонариков. Войдя в открытую дверь, она увидела за прилавком Виталия и эффектную покупательницу в изящной белой шляпке. Лида, которая почти не пользовалась косметикой и одевалась более чем просто, никогда не комплексовала по поводу своей внешности, но сейчас, глядя на эту холеную красавицу, поняла, что испытывает и невольную обиду, и зависть, и… Да, наверное, ревность, потому что незнакомка, сто процентов, строила Виталию глазки, совсем не торопясь уходить, хотя покупка, маленький бархатный футлярчик, уже перекочевала в её усыпанный стразами клатч.
– А правда, что в этом магазине работают афганцы? – томно протянула ненавистная покупательница, искоса поглядывая на своё отражение в зеркале.
– Правда, – коротко ответил Виталий.
– Значит, вы тоже были в Афгане?
– Эта страна называется Афганистан, – медленно проговорил он. – Да, я служил там.
– Как интересно, – не унималась назойливая клиентка. – Получается, вы…
– Простите, вы уже сделали покупку? – Лида вдруг решительно шагнула к прилавку, чуть не налетев на красавицу. – Молодой человек, покажите мне вот это ожерелье. Там что, бриллианты?
Виталий удивленно взглянул на неё, и его губы дрогнули, сдерживая улыбку.
– У вас безупречный вкус, – невозмутимо проговорил он, протягивая Лиде ожерелье. – Это украшение – лучшая новинка в нашей коллекции. И вам оно очень подойдёт.
Когда звякнул колокольчик, возвестив, что входная дверь захлопнулась, Виталий весело рассмеялся.
– Привет, хулиганка. Ты откуда взялась?
– Откуда-откуда? Я так и знала, что к тебе тут ходят… всякие…
– Всякие какие? – сыграв в недоумение, поддразнил её Виталий.
– Такие… Мымры. Она ведь мымра, скажи?
– Конечно, кто же ещё? – улыбаясь, подтвердил он.
– И уродина.
– Да, да.
– И выглядит лет на сто.
– Ну уж никак не меньше.
Посмотрев друг другу в глаза, они рассмеялись.
– Я прогуляла консультацию. Потому что соскучилась. И потому что мне очень хотелось сделать вот это. – Лида провела рукой по его щеке, невольно подавшись вперёд, когда Виталий на мгновение задержал её ладонь у своих губ.
– Ну, прогульщица, я взять с тебя пример не могу. придётся ждать конца моей смены.
В гостях у Виталия Лида оказалась впервые. Конечно, она тут же вызвалась сварить кофе, но спорить с Виталием было делом бесполезным.
– Можешь пока рыбок покормить, – проводив Лиду в свою комнату, кивнул Виталий на стоявший возле окна большой аквариум. – И… поболтай с ними. Они скучают без общения.
Когда дверь за Виталием закрылась, Лида с интересом огляделась, и первым, что ей бросилось в глаза, была стоящая на книжной полке чёрно-белая фотография в рамке. Виталий в обнимку с друзьями – все трое в безрукавых тельняшках и панамах-афганках. Четвёртый персонаж – огромная овчарка, на голову которой шутники нахлобучили десантный берет, – растянулся на земле. Лида взяла фотографию в руки, вглядываясь в лицо тогдашнего Виталия. Ей подумалось, что в то время, наверное, он улыбался чаще. Сколько же лет назад это было?
– Его звали Джек, – негромко сказал Виталий, неслышно появившись у Лиды за спиной. – Мы с ребятами сшили ему тельняшку. Он вместе с нами прибегал на построение и по команде «смирно» вставал на задние лапы. Очень умный и верный был пёс.
– Был?
– Однажды он не вернулся из разведки, – коротко бросил Виталий. – Но это… давно было. Пойдём пить кофе.
– Подожди. – Лида удержала его за плечи. – Ты всегда уходишь от этих разговоров. Почему? Почему ты никогда не рассказываешь мне про Афганистан? Это часть твоей жизни, о которой я ничего не знаю.
– А что про него рассказывать? Афганистан – страна чудес, зашёл в кишлак и там исчез, – мрачно пошутил Виталий. – Пойдём. Кофе остынет.
– Порой ты так со мной разговариваешь, – вспыхнула Лида, – будто я ребёнок или недоумок какой-то. Неужели я не заслуживаю ни доверия, ни откровенности? И со мной нельзя говорить на серьёзные темы?
– А что ты хочешь услышать? – сухо спросил Виталий. – Рассказ о подвигах? Так их не было. Ничего не было такого, что могло бы тебе понравиться. Пыль, вши, мат, жара под пятьдесят, туалет – просто яма и две жердочки посередине, без всяких стен и тем более дверей – вот вся романтика. Дальше продолжать?
В глазах Виталия появился тот самый, уже знакомый Лиде, жёсткий стальной блеск, сразу делавший его чужим, отстранённым и неприступным.
– Не нужно, – холодно ответила Лида. – В таком тоне и с таким настроем не нужно. Я думала, что гораздо больше значу для тебя. Но теперь вижу, что ошибалась. Близких людей не унижают недоверием. И почему ты решил, что мне требовались какие-то подвиги? Были они, не были – что это меняет? Хотя, похоже, ты лучше меня знаешь, какая я. Восторженная дурочка, которой нужен стопроцентный герой. А ты ведь не герой? Жаль. Ну тогда пока.
Виталий хотел что-то сказать и попытался было взять Лиду за руку, но она резко дёрнула плечом и почти бегом, на ходу сунув ноги в туфли, выскочила в подъезд.
Быстрым шагом идя по улице, Лида продолжала злиться, и солнечный яркий день теперь уже казался не радостным, а утомительно знойным, пропитанным назойливым запахом сирени, от которого у неё почти сразу начала болеть голова. Только очутившись рядом с метро, Лида вдруг поняла, что её сумочка, в которой были и документы, и деньги, осталась в квартире Виталия. Назад она шла медленно, ругая себя и растяпой, и недотепой, и всякими другими словами, какие только приходили на ум. Ей совсем не хотелось сейчас встречаться с Виталием.
В квартире было тихо. Лида открыла дверь в комнату Виталия и… Да, она не готова была увидеть то, что предстало её глазам. Виталий с искажённым от боли лицом сидел в инвалидной коляске, обнаженные культи его ног пузырились кровавыми мозолями. Он не сразу увидел Лиду, а когда поднял голову и встретился с её взглядом, судорога болезненного отчаяния пробежала по его лицу.
