"Алло, Лена, как слышно? Как слышно, прием? Большой Лопух вызывает Синюю птицу, выходите на связь!"
"Синяя птица на связи, - тут же прозвучало в моей голове. Чувствовалось, что девушка улыбается. - Большой Лопух, слышу вас громко и четко".
Ну вот. А то я как-то совсем забыл про этот полезный способ коммуникации. Правда, с Мику так все равно связаться в свое время не получилось - наверное, это работает только если имеешь визуальный контакт с адресатом.
Сквозь сознание пронеслась маленькая искорка сожаления и грусти - но уже затухающая, на излете. Слишком много событий, и более поздние вытесняли любые прежние переживания. Было все еще больно и горько - но мозг постепенно свыкался с ощущением утраты.
"Не обязательно, - вмешалась в мысли Ленка. - Когда мы первый раз работали в Роанапуре, с тем толстым - Поу, кажется - я сидела с винтовкой позади тебя на крыше, и ты меня не видел. А общались все равно без проблем. Думаю, дело просто в расстоянии."
"Скорее всего, так и есть, Синяя Птица", - солидно подумал я, работая ластами. В этот раз Датч высадил нас далековато от точки, плыть приходилось дольше и головой вертеть активнее. Ничего, я все равно второй раз в жизни практикую спуск в гидрокостюме, мне тут все интересно.
А вокруг и правда разворачивалось разное. Солнечные блики давно уже стерлись с морской толщи, почти пустой и свободной по случаю раннего часа, но небо вверху, искаженное, но все равно прекрасное, плыло и переливалось, как ртуть. Я поплыл на спине, любуясь зрелищем, и неожиданно влетел во что-то мягкое. Оказалось - Ленка, которая тоже задумалась и временно утратила ориентацию в пространстве.
"Как думаешь, то, что мы вчера тут устроили - это было на самом деле, или просто привиделось, а в реальности посторонние люди увидели бы совсем другое?"
Хороший вопрос, я и сам им задавался.
"Да бог его знает, Лен, - я завозился с фонарем, потому что вокруг медленно темнело, мы опустились уже почти на рабочую глубину. - Я вообще слабо помню происходящее, и, честно сказать, даже не горю желанием вспоминать. Гордиться теми методами, что нам пришлось использовать, тоже не получается - главное, что выполнили задуманное, и все, конец истории".
"Это правда, но... мне кое-что пришло в голову. Диэтиламид ди-лизергиновой кислоты - он же ЛСД, который мы вчера приняли - оказывает пока не до конца документированное воздействие на человеческую психику. С другой стороны, кортексифан в наших настоящих телах позволяет менять реальность по своему желанию, понимаешь? Из-за наркотиков мы видим мир неадекватно, и бессознательно приводим его в соответствие с этим видением."
"Хочешь сказать, мы вчера материализовали наркоманские глюки в реальном мире? Роскошно. Получается, даже слова не нужны, достаточно одних ощущений".
Ленка застенчиво кивнула - я этого не увидел в водяной полутьме, но почувствовал.
"Так мне кажется. И у меня тогда еще один вопрос, ладно?"
"Лен, ну что за скромность? Я не командир, ты не подчиненная - просто излагай свой поток сознания, а я, если захочу вмешаться, подам знак. Ты его сразу увидишь, это будет выглядеть как эпилептический припадок средней мощности. Словом, жги."
"В общем, я думаю, он у всех девочек присутствует, только они не говорят, - Ленка сделала паузу. - По разным причинам."
О господи, если сейчас окажется, что и она всегда испытывала ко мне самые нежные чувства, но тщательно это скрывала, будет очень неловко. Приятно, наверное, но неловко. Настоящий, с иголочки, любовный квадрат - Малевич бы мной гордился. И взял бы в ученики, по всей видимости.
"Зачем мы здесь?"
"В море?"
"Да нет, вообще здесь - в Таиланде, в Роанапуре... Сначала мне казалось, что это просто веселое путешествие, как тогда в Барселоне, Амстердаме, и так далее. Но теперь я думаю, что у тебя есть четкий план, и ты действуешь по нему. Если это так, то я бы хотела его узнать."
Я вздохнул, долго, картинно, чтобы она прочувствовала всю глубину моей задумчивости. А еще чтобы придумать подходящий ответ.
"Знаешь что... Ты чуть раньше сказала, что этот вопрос интересует всех девчонок - так что давай мы сперва, подобно Гарри Гудини, выберемся из этих зловещих глубин, кишащих опасностями, столь чудовищными, что людские языки даже не придумали для их обозначения подходящих слов. А уже после этого героического подвига, который наверняка войдет в эпос многих стран - в первую очередь, конечно, Таиланда и Чукотки - я расскажу нашу диспозицию всем и сразу. Потому что, ты совершенно права, уже давно пробил тот час".
"Хорошо, - покладисто отозвалась Лена. Никакой критики, как я уже говорил, просто безусловное согласие и демонстрация доверия. Люблю это в ней. - Кстати, мы, думаю, почти на месте."
Широкие лучи фонарей скрестились на лежащей на дне темной угловатой массе - мы добрались до корабля. Ух, какой огромный! Пятиэтажный дом, как минимум - а может, и больше, это же он сейчас разрушенный лежит, а как, наверное, рассекал в свое время по сверкающим волнам! По обоим бортам сияли начищенные пушки, широченные паруса раздувал ветер, и на мачтах развевались красно-белые флаги Ост-Индской компании... А теперь он лежит бесформенной грудой, покрытой кораллами и ракушками гнилой древесины на морском дне, и любопытные человечки в который уже раз норовят забраться к нему в брюхо...
Правда, в брюхо мы пока не собирались, нам бы осмотреть его в общих чертах и подтвердить, что это именно искомое судно - "Лэнтем", кажется, его Датч называл, британский торговец, водоизмещение около шестисот тонн.
Мы медленно, подсвечивая себе фонарями, оплыли место кораблекрушения. Обычно в таких местах очень бурно резвятся всякие морские обитатели, для них этот корабль - и не корабль вовсе, а огромная пещера, где есть множество входов и выходов, и можно с немалым комфортом жить. Здесь почему-то такого не было.
Да и с самим корпусом дело обстояло как-то странно. Я сначала не мог понять, в чем было дело, а потом сообразил - слишком велик. Это было настолько очевидно и заметно с первого взгляда, что мозг упорно не желал ее видеть и осознавать. Корабль был огромен, и это было неправильно.
"Вот что, - просигналил я. - Я к носу, постараюсь оттереть название, чтобы быть уверенным, что здесь нет ошибки. А ты осторожненько нырни внутрь - живность там вроде бы отсутствует, так что опасности, думаю, нет. Все понятно? Не боишься?"
"Синяя птица никого не боится, сэр Большой Лопух", - раздалось в голове. Ленка гордо махнула ластами у самого моего носа, заложила изящный вираж и скользнула вниз, ближе ко дну, где здоровенный разлом в корпусе был еще больше. А я отцепил от пояса большую пластиковую щетку и поплыл себе к бушприту, где под деревянными и каменными человеческими фигурами, покрытыми какими-то прилипчивыми водорослями, должно было находиться название судна.
Какая все-таки гадость эта ваша заливная рыба! При первых же движениях от ветхого дерева стали отламываться здоровенные куски то ли обшивки, то ли кораллов, то ли кальцинированных моллюсков, живших здесь последние три сотни лет. Вся эта дрянь, конечно, немедленно рассеялась в воде и окутала меня грязным медленным облаком - работать в таком было неприятно. Но щетка делала свое дело - на борту постепенно стали проявляться тусклые железные буквы. "L...", "A..."
Неужели все-таки "Lantham"?
Третья буква долго не хотела отчищаться - пока я не сообразил, что ее там вообще нет, буквы. Я взялся за следующую, но дело шло неспешно, в поднятой туче грязи сложить полноценное слово никак не получалось, и мне пришлось отплыть и немного подождать, пока все уляжется. И только тогда взглянуть на обработанный борт.
LA GALLARDлA.
Черт. Все-таки пустышка. Испанский - галеон, что ли, или как их там называли - и что его занесло так далеко от родных берегов?
"Тебе нужно срочно сюда. Грузовой трюм, по левому борту".
"Ленка! Ты чего так пугать! Что случилось-то?"
"Я жду".
Тут бы не помешало телепортироваться, конечно, только ни координат, ни образа у меня в голове не было. Да и сомневался я, что под водой все сработает как надо, поэтому просто метнулся вниз, молотя ластами как заправский Жак-Ив Кусто. Внутри корабля было пусто и сумрачно, многие балки обвалились и торчали в пространство тупыми пеньками сломанных зубов. Луч фонаря почти не пробивался сквозь мелькавшую в воде пыль, я двигался только благодаря ленкиным целеуказаниям: "ниже, вперед, левее... тут дыра в полу, можно проскочить... теперь направо и вниз".
Я оказался на нижнем, так сказать, этаже - в трюме. Это было длинное и широкое помещение, в былые времена, возможно заставленные бесконечными рядами ящиков и бочек с пряностями, сырами, фарфором, вином и прочими ходовыми товарами. Но сейчас корабль лежал на боку, все выглядело серым и заброшенным - каковым и являлось в действительности - и весь груз неопрятной кучей лежал у одного из бортов. Как раз там, где парила в водяной невесомости хрупкая фигурка в гидрокостюме.
