Я улыбнулась.
– Чарльз.
В глазах Уоррена засветилась гордость.
– Мама никогда не могла понять, почему отец тратит столько времени на благотворительность. Думаю, бедняки пугали ее, но не моего отца, это точно.
– Он основал «Дом надежды» в память о Вере. О, Уоррен, вы истинный сын своего отца. Теперь я знаю, в кого у вас такое большое сердце, такое сострадание к людям.
– Мне только жаль, что мы с ним об этом так и не поговорили, – вздохнул старик.
Я указала на статью в его руках.
– Теперь, когда вы знаете всю историю, вам стало спокойнее?
– В каком-то смысле да. Но кое-чего все-таки не хватает. И я надеюсь, что ты мне поможешь.
Я кивнула.
– Конечно.
– Мой старый дом, – с тоской произнес Уоррен. – Квартира, в которой я жил с Верой, ты ведь бывала там, верно?
– Да.
– Этот фрагмент головоломки я не смог отыскать. Забавно, я помню какие-то мельчайшие детали, например, как фонарь мигал за окном, как звякали тазы, в которых стирали белье женщины. Но я не могу вспомнить, где находилась эта квартира. Раньше я даже ходил вечерами по улицам в надежде вспомнить адрес. Я думал, что какая-нибудь витрина или старое здание покажутся мне знакомыми, но все эти годы мне не удавалось найти ничего похожего, – Уоррен с тоской в глазах посмотрел на меня. – Ты можешь отвести меня туда, Клэр?
– Я сделаю это с огромной радостью. Вам удобно завтра, после полудня?
Старик на мгновение закрыл глаза, потом открыл их: в них светилась радость.
– Спасибо тебе, дорогая.
Я нагнулась и поцеловала его в щеку.
– Удивительно, но теперь мне хочется назвать вас Дэниелом. Должно быть, вам странно сейчас слышать это имя.
– Нет, – ответил он. – Это имя всегда жило в моем сердце.
На следующее утро, проснувшись, я села в постели и сладко потянулась. Да, Этан уехал, и отношения наши совсем разладились, но я старалась об этом не думать. Поставив миску с овсянкой быстрого приготовления в микроволновку, я посмотрела в окно на паром, пересекавший бухту. Нам с Этаном раньше нравилось сидеть и смотреть на паромы, снующие по воде туда-сюда. Мы даже придумали для них имена: Эдгар. Дункан. Мод. Я улыбнулась, вспомнив тот день, когда Этан назвал один из паромов Горацием.
Из кухни донесся телефонный звонок, и я подбежала, чтобы ответить.
– Алло?
– Клэр, это Ева.
– Здравствуйте. Рада вас слышать. – Мне не терпелось рассказать ей об Уоррене.
– Я тут подумала, может быть, вы смогли бы заехать ко мне сегодня, – сказала Ева. – Мне кое-что пришло в голову и… Нет, не буду, давайте поговорим об этом при встрече. Вы сегодня свободны?
– Да, – ответила я, размышляя о наших с Уорреном совместных планах на вторую половину дня. Мы могли бы сначала заехать к Еве, и я бы представила друг другу старых друзей, ставших теперь стариками. – Вас устроит в полдень?
– Вполне.
– Кстати, Ева, вместе со мной приедет один мой друг. Мне бы хотелось, чтобы вы встретились.
– Замечательно, – обрадовалась она. – Надеюсь, это будет приятная встреча.
* * *
Я доела овсянку, потом собрала волосы в «конский хвост». Натянула шорты и футболку и посмотрелась в большое зеркало, которое висело в спальне. Да-а, мои ноги были уже не те, что прежде. Когда-то сильные и мускулистые, теперь они выглядели дряблыми и рыхлыми. Я больше не была бегуньей. Смогу ли я снова ею стать?
Я повернулась к гардеробу. Без одежды Этана он казался пустым. Я отвернулась, и тут мое внимание привлекло что-то голубое на нижней полке для обуви. Мои кроссовки для бега! Они скромно стояли на своем месте, но больше не приводили меня в ужас, как раньше. Теперь они просто ждали меня, терпеливо, спокойно. Я подошла ближе, взяла их в руки, села на кровать и медленно сунула в них ноги. Ощущение мне понравилось: комфортно и удобно. Я зашнуровала кроссовки, завязала шнурки двойным узлом. Мое сердце забилось быстрее, когда я выпила глоток воды, положила в карман мобильный телефон и ключи. Этот ритуал я прежде проделывала сотни раз перед тем, как отправиться на пробежку.
Джин не сказал мне ни слова, когда я вышла из лифта и проследовала через вестибюль. В эту минуту мне было не до разговоров. Мысленно я возвращалась к прошлому, на сердце лежала тяжесть. Год назад я в последний раз выходила на пробежку. Этот год изменил мою жизнь. Джин вежливо придержал для меня дверь, и я вышла на улицу. За минувшие годы я пробежала много миль. Но эта пробежка, пусть даже длиной всего в три квартала, казалась мне забегом моей жизни. Так оно и было.
Сначала я шла пешком. Шаг одной ногой, шаг другой ногой. Когда-то крепкие и мощные, теперь ноги казались мне палочками от мороженого. Я огорчилась. Нет, у меня ничего не получится. Трещина на тротуаре всколыхнула во мне страшные воспоминания, я вспомнила, как на меня летела машина. Тогда моя нога попала в трещину. Удар, потом что-то лопнуло в моем животе. Шаг одной ногой, шаг другой ногой. Я осторожно прибавила скорость. Дыши. Солнце, будто одобряя, теплыми лучами согревало мое лицо. Из кафе неподалеку на меня посмотрела какая-то женщина и улыбнулась. Дыши. Над моей головой, устроившись на проводах, щебетали птицы. Теперь я уже бежала по-настоящему, трусцой.
Я миновала кварталы недалеко от дома, потом решила добежать до кафе «Лаванто». Я не собиралась заходить, просто не могла после того, что сказал мне Доминик той ночью. Но мне очень хотелось пробежать мимо того дома, возле которого ребенком играл Уоррен. Вспотевшая, запыхавшаяся, я добралась до вершины холма и согнулась пополам от боли в боку. Я вцепилась руками в бок, сделала несколько глубоких вдохов, потом посмотрела на кафе, до которого оставался еще квартал. Перед зданием выстроилось ограждение из оранжевых конусов. Мужчины в строительных касках с бумагами в руках толпились у входа, указывая на здание. Желтая лента огораживала здание, запрещая проход в кафе. Не могли же они уже приступить к сносу? Я вытащила из кармана мобильный и набрала номер Доминика, но после третьего гудка включился автоответчик.
– Доминик, – громко начала я, стараясь перекричать грохот огромного грузовика, паркующегося возле кафе. – Ты сказал, что продаешь кафе, но я не ожидала, что это произойдет так скоро. Я…
Не зная, что еще сказать, я нажала на кнопку отбоя, подошла ближе к желтой ленте и помахала рукой мужчине в желтой каске.
– Извините, можно вас на минутку! – выкрикнула я.
Он подошел ко мне с недовольным видом.
– Что здесь происходит? – спросила я.
– Это здание подлежит сносу, – объяснил он. – Не сегодня, разумеется. Мы просто готовимся.
– Нет! – воскликнула я. – Этого не может быть!
Мужчина пожал плечами.
– Но это так. – Он показал мне документы, которые держал в руке. Это были изображения нового кондоминиума. Нижний этаж занимало кафе «Старбакс». – Мы быстро получили разрешение. Босс хочет, чтобы новое здание было построено раньше, чем вон тот дом через дорогу.
Я покачала головой.
– Трудно поверить, – продолжал мой собеседник, – что такой старый дом так долго здесь простоял. – Он бросил взгляд на вывеску в окне. – Просто лачуга.
– Эта лачуга, – сказала я, – совершенно особенное место. Именно здесь…
Мужчина что-то крикнул рабочему, стоявшему в отдалении, и ушел.
– Жили Вера и Дэниел, – продолжала я, хотя меня уже никто не слушал. – Вы не можете снести этот дом. Не можете!
Я еще немного постояла, наблюдая за тем, как строительная бригада занимается своим делом. Рабочие напоминали термитов, намеревающихся разделаться с гнилой деревяшкой. Мне хотелось встать перед зданием, раскинуть в стороны руки и защитить этот дом. Поступить так, как поступают защитники природы, приковывающие себя цепью к деревьям. Мне становилось не по себе при мысли обо всех воспоминаниях, обо всех тайнах, которые пылью разлетятся во все стороны, когда массивный шар разнесет эти стены. Мне ненавистна была мысль о том, что я, возможно, упустила нечто важное. Но самое главное другое: надо было успеть показать Уоррену этот дом.
Я заставила себя повернуться и уйти. Свернув за угол, я сразу перешла с шага на бег. Дыхание участилось, а мысли снова вернулись к Этану. Воспоминания заставили меня бежать быстрее, сердце забилось еще чаще. Прежде чем я это осознала, я уже миновала площадь Пасифик и бежала вверх по Брод-стрит, где высоко в небо поднималась башня Спейс Нидл. И только тут я все поняла. Не прощения Этана я ищу, я пытаюсь простить саму себя.
В кармане зазвонил мобильный, и я замедлила бег. На экране высветился номер Этана, и сначала я решила не отвечать. Пусть ответит автоответчик. Мне нужно было отпустить Этана. Но телефон зазвонил еще раз, а потом еще. Я сунула руку в карман и вытащила его. Мы потеряли нашего ребенка. Мы стали другими. Мы через многое прошли. Мы пережили большое горе. Но это не означало, что мы должны потерять друг друга!
