На фоне солнца звери брели вдоль береговой кромки и явно о чём-то спорили.
– Как будто разговаривают меж собой! – восхищённо заметила официантка.
– Вполне вероятно, – честно признал я.
– Я вам не надоедаю разговорами? – опомнилась Наташа.
– Нет, не беспокойтесь. Я люблю с людьми поговорить.
– А то сегодня народу почти никого. Даже заскучала! На выходных носишься, как электровеник, думаешь: «Да сколько же вас? Что вас жены дома не кормят?». А сегодня как-то… и непривычно даже.
– У вас животные есть дома?
– У меня? Только муж, – она засмеялась. – Это наш ресторан, я – официантка, а он – повар.
– Давно уже так работаете?
– Лет семь. Я сама рядом живу, местная, а муж – питерский. Продали его квартиру, на эти деньги и поднялись. Начинали с ларька, потом – кафешка у дороги, и вот, наконец, этот ресторанчик.
– Хлопотно?
– Хлопотно, конечно. Сами понимаете, всякое случается. Сейчас поспокойнее стало, раньше нервотрёпки было больше. А работаем хорошо. К нам, в основном, люди, если один раз приедут, то потом с удовольствием возвращаются. Готовим мы вкусно, продукты всегда свежие. Живём летом почти всё время тут, а зимой рядом – в моей квартире, отсюда на машине двадцать минут.
– Бизнес зимой как?
– Зимой, конечно, не так, как летом. Но у нас постоянных клиентов хватает, чтобы зиму пережить, – она опять засмеялась.
Весёлый, жизнерадостный человек.
– Я тоже к вам стараюсь заезжать, если мимо еду, – мне очень захотелось сказать ей что-нибудь, что, наверняка, её обрадует.
– А я вас помню, вы у нас один такой с котом и собакой.
– Кошкой, – поправил я.
– Только вы редко бываете.
– Скоро может буду чаще. Решил вот себе домик за городом купить, правда, ещё не знаю где.
– Тут много продают, но, в основном, их агентства сразу перекупают и свою цену ставят, сейчас все как с ума посходили с этой недвижимостью. Но если хотите, я поспрашиваю.
– Был бы очень признателен.
– А мне-то от этого прямая выгода – будете у нас чаще появляться.
Я оставил ей телефон для связи. Мы пожелали друг другу всего хорошего, и она ушла.
Подошли животные. Собака запрыгнула на стул напротив, кошка тоже последовала её примеру и свернулась калачиком на стуле справа от меня. «Со стороны – убойное зрелище», – подумал я. Собака протяжно зевнула. Кошка понюхала воздух:
– Что-то я проголодалась.
– Для вас меню нет.
– Не жмотись! Наверняка колбаса у них водится.
– Да не жмотюсь! Но как ты это себе представляешь? «Дайте мне, пожалуйста, колбасы для моей кошки?»
– А я, значит, не участвую в пиршестве? – обиженно подняла голову с лап собака.
– Ещё нелегче…
Я пошёл к стойке, выполненной из брёвен, покрытых бесцветным лаком.
– У вас не будет колбасы или ещё чего-нибудь, чтобы животных покормить?
– Конечно, будет!
Мне навалили полную тарелку всевозможных колбасных и мясных обрезков, Наташа проявила такой энтузиазм, что пришлось даже уговаривать остановиться.
– Всё бесплатно! – крикнула она мне вслед. – За счёт заведения!
– Ого! Вот это подгон! – оценивающе кивнула кошка.
– Да, и качество на высоте, – понюхав воздух, поддержала собака.
– Я тут поговорил с официанткой – она местная, сказала, что поспрошает насчет дачного домика.
– Молодец, не теряешь времени даром.
– Конечно, заслуга-то в этом, естественно, только ваша. Я – слепое орудие в ваших лапах.
– Дай поесть спокойно! В смысле, без сарказма. Мы тебе не мешали, между прочим.
– Ещё какие замечания будут?
– Сообщим в своё время.
Я дал кошке лёгкую затрещину, чтобы не наглела, и продолжил любоваться видами. Когда тарелка опустела, откуда-то сверху, где по заверениям различных религий находится рай, на наш столик снизошла всепримиряющая благодать и спокойствие. Кошка умиротворённо дремала, собака спала, я тоже чувствовал, что ещё чуть-чуть и отключусь. Хоть и очень не хотелось, но пора было ехать домой.
– Подъём, банда! Нас ждут великие дела! – попробовал я всколыхнуть всеобщее сонное царство. Царство реагировало предсказуемо: потягиваниями и ворчанием. Не торопясь, добрели до машины. Ехали очень плавно и аккуратно.
– Что-то меня так поднакрыло, – сказала кошка.
Собака согласилась с ней, и (редкий случай!) я тоже был согласен.
Дома всеобщее оцепенение только усилилось. Все двигались по квартире как в замедленной съёмке. Казалось, что если подбросить в воздух ботинок, то он опустится на пол, как воздушный шарик. Даже воздух был какой-то густой как перед грозой.
Лениво зазвонил телефон:
– Алло, у аппарата… – лениво сняла трубку кошка по громкой связи.
– Кто это? – испуганно-удивлённый Маринин голос.
Ёб твою мать! Как же сразу всё ускорилось!
– Какого хера! – я, шипя, ворвался в комнату.
Кошка сидела с оторопело глупым видом, понимая, что сморозила злокачественную хуйню. Собака в кресле обхватила голову лапами и качала головой как бы говоря: «Всё – приплыли».
– Н-А-Х-У-Я! – одними губами произнёс я, в отчаянье глядя на кошку.
Та сидела, как прибитая, и только хвост нервно барабанил по спинке кресла.
– Кто это говорит? Лёша, я слышу, что телефон на громкой связи, кто там у тебя? – голос Марины не оставлял никаких шансов.
– Мариш, привет, – я схватил трубку с базы и отрубил проклятый интерком, пытаясь при этом говорить самым невинным голосом.
– Здравствуй, – ледяной тон Марины явно не предвещал ничего хорошего. – Ещё раз спрашиваю, кто там у тебя?
«Что бы придумать, что бы придумать?», – Я лихорадочно искал выход, как присыпанный шахтёр. В поисках поддержки и от отчаяния, посмотрел на животных, но те разводили лапами и всем своим видом констатировали полный провал нашей конспирации. Вот ведь спалились, так по-нелепому!
– Лёша, у тебя там женский голос. Что ты молчишь, кто это?
– Мариш, всё хорошо. Это не то, о чём ты думаешь! – горячо затараторил я.
– А о чём я по-твоему сейчас думаю?
– Не знаю…
– Да нет, знаешь прекрасно! Как ты мог?
– Я клянусь тебе, что я всё объясню, когда приедешь.
– Я прилечу завтра утром. Можешь не встречать, поговорим вечером, но сразу предупреждаю – разговор будет очень короткий.
И она повесила трубку. Я присел на стул и уставился в пространство. Животные тоже молчали. Кошка – виновато, собака – удрученно.
– Ну, что делать будем? – наконец, нарушил молчание я.
– Такой был вечер… Ну, почему в мире нет золотой середины? Всегда какие-то крайности во всём? – сокрушенно произнесла собака.
– Сейчас не время причитать, надо разруливать, – ожила кошка.
– Ты уже разрулила, практически в три приёма через двойную сплошную!
– Ну, обосралась, с кем не бывает? Зато надо по максимуму использовать это в нашу пользу!
– Что бы ты не сказал, Марина ни во что не поверит. Поверит она только в одно.
– Во что?
– В правду.
– Мне тоже так кажется.
– Значит, ждём Марину и во всём признаёмся?
Животные синхронно кивнули головами.
– Я бы на твоём месте обязательно её завтра встретил, только не надо все эти цветы и прочее. Это ещё больше её заведёт. Просто встреть, желательно без лишних разговоров, и сразу домой. Тут мы выступим с концертом самодеятельным, и всё само собой разрешится.
– Встретить-то я её, ясен-пень, встречу. Но как бы она меня там не прибила…
– А ты не провоцируй!
– А ты не учи!
– Не лайтесь! – рявкнула собака.
Все разбрелись по своим углам и замолчали. Я в очередной раз представил, на какой иррациональной хуйне держится мир. Странно, что атомной войны до сих пор не случилось. Тут бытовуху-то не знаешь, как наладить, а в масштабах государств?
О чём я думаю?! Какие, в пизду, государства? Как же мне хотелось сейчас объяснить Марине всю правду, чтобы не мучалась она, не гоняла эти думки по голове. Уж она-то прекрасно знает, что я был за человек! О чём ей ещё думать, услышав у меня женский голос? Это мне расплата за блядство моё беспросветное. Но только вот она-то здесь при чём? Неправильно. Несправедливо. Как бы сказал мой сосед – неспортивно.
Очень сильно захотелось выпить. Я пошёл на кухню и налил себе пятьдесят грамм коньяку. Вышел на балкон и, глядя в ночное небо, начал, не спеша, пить. Через пару минут пришла собака и села справа. Потом появилась кошка и запрыгнула на зимние колеса с другой стороны. Если бы я был режиссером и снимал кино, то сейчас бы камера показывала нас на этом одиноком балконе, а потом начала бы, ускоряясь всё быстрее и быстрее, удаляться в космос так, как это я видел множество раз в различных фильмах, и всё бы закончилось картинкой одинокой маленькой планеты в бесконечном космосе.
