Они поздоровались.
Том заметил на кровати новенькую папку, вокруг которой были разложены какие-то бумаги и фотографии. Мистер Мак-Карон внимательно разглядывал Тома.
– Насколько я понял, вы – друг Ричарда? – спросил он.
– Мы оба его друзья, – ответил Том. Пока все рассаживались, разговор прервался. Номер мистера Гринлифа представлял собой большую, солидно обставленную комнату окнами на капал. Том сел в красное кресло без подлокотников, Мак-Карон устроился на кровати, продолжая во время разговора рыться в бумагах. Среди них были фотокопии каких-то документов. Кажется, банковских чеков с подписью Дикки. Были и фотографии самого Дикки.
– Вы принесли с собой кольца? – спросил Мак-Карон, переводя взгляд с Тома на Мардж.
– Да, – торжественно произнесла Мардж, вставая. Она вынула кольца из своей сумочки и передала Мак-Карону.
Мак-Карон положил их к себе на ладонь и протянул мистеру Гринлифу.
– Это его кольца? – спросил он мистера Гринлифа, и тот кивнул, едва взглянув на них. На лице Мардж появилось оскорбленное выражение, как будто она хотела сказать: “Мне эти кольца знакомы так же хорошо, как и мистеру Гринлифу, а может быть, даже и лучше”.
Мак-Карон повернулся к Тому:
– Когда он отдал их вам? – спросил он.
– В Риме. Приблизительно третьего февраля, всего через несколько дней после убийства Фредди Майлза, – ответил Том.
Сыщик изучающе смотрел на Тома своими мягкими карими глазами. Поднятые вверх брови образовывали на лбу грубые морщины. У него были темные вьющиеся волосы, коротко остриженные по бокам и с пышным чубом спереди. Эдакий хороший мальчик из колледжа. Прочесть его мысли совершенно невозможно. Том понял, что в его внешнем облике все было продумано именно с этой целью.
– Что он сказал вам, отдавая эти кольца?
– Сказал, что, если с ним что-нибудь случится, он хотел бы, чтобы кольца остались у меня. Я спросил, что же такое может случиться. Он сказал, что и сам не знает, но что-то может произойти. – Том выдержал тщательно продуманную паузу. – Он выглядел не более подавленным, чем обычно. Во время этого разговора мне и в голову не пришло, что он может покончить с собой. Я знал только, что он собрался уехать, вот и все.
– Куда?
– В Палермо, – ответил Том, взглянув на Мардж. – Кажется, он отдал мне кольца в тот день, когда мы разговаривали с тобой в Риме, в отеле “Англия”. Ты не помнишь числа?
– Второго февраля, – произнесла Мардж покорно.
Мак-Карон делал пометки.
– Что еще вы можете сообщить? – спросил он Тома. – Какое было время дня? Он пил?
– Нет. Он вообще мало пьет. Кажется, это было днем. Он просил меня никому не говорить о кольцах, и, естественно, я обещал. Потом спрятал кольца и совершенно забыл о них, как я уже говорил мисс Шервуд, потому что у меня в сознании прочно засело, что раз он просил, я не должен никому сообщать об этом.
Том говорил откровенным тоном, не задумываясь, только слегка ненароком запинаясь. Ведь так и должен говорить всякий в подобной ситуации.
– Как вы поступили с кольцами?
– Положил в старую шкатулку, где держу всякие пуговицы и запонки.
Какое-то время Мак-Карон молча смотрел на Тома, и Том прилагал все усилия, чтобы во время этой паузы собраться с мыслями. По непроницаемому и одновременно настороженному ирландскому лицу трудно было прочесть, что последует: провокационный вопрос или прямое обвинение во лжи. Том решил еще более решительно отстаивать свою версию и стоять насмерть. В наступившей тишине слышно было дыхание Мардж и кашель мистера Гринлифа. Эти звуки заставили Тома вздрогнуть. Мистер Гринлиф выглядел на редкость спокойным. Казалось, происходящее даже вызывает у него скуку. Уж не вступили ли они в сговор с Мак-Кароном, чтобы уличить его. Тома, во лжи в связи с байкой о кольцах?
– Мог ли такой человек, как Дикки, одолжить вам кольца на короткое время, скажем, на счастье? Делал ли он когда-либо что-либо подобное? – спросил Мак-Карон.
– Нет, – произнесла Мардж прежде, чем Том успел ответить.
У Тома отлегло от сердца. Он понял: Мак-Карон не способен проанализировать полученные сведения и ждет, что ответит Том.
– Бывало, он предлагал мне поносить какую-нибудь его куртку или там галстук. Но кольца конечно же совсем другое дело.
Он заставил себя сказать это, потому что Мардж наверняка знала о том эпизоде, когда Дикки застал его целиком вырядившимся в его одежду.
– Не могу себе представить Дикки без его колец, – обратилась Мардж к Мак-Карону. – Когда он шел купаться, всегда снимал вот этот перстень с зеленым камнем, но потом тотчас снова надевал его. Они были неотъемлемой его частью. Вот почему я почти уверена, что он намеревался либо покончить с собой, либо скрыться от всех, переменив имя.
Мак-Карон кивнул.
– Как по-вашему, – обратился он к Тому, – могли быть у него враги?
– Абсолютно никаких. Я тоже думал об этом, – ответил Том.
– Известна ли вам какая-нибудь причина, в силу которой у него могло возникнуть желание скрыться ото всех или жить под чужим именем?
Поворачивая свою затекшую шею – очень болели мышцы, – Том осторожно произнес:
– Все может быть. Но в Европе это почти невозможно. Ему пришлось бы обзавестись чужим паспортом. Ведь в любой стране нужен паспорт хотя бы для того, чтобы поселиться в отеле.
– А мне вы говорили, что как раз в этом случае можно обойтись без паспорта, – сказал мистер Гринлиф.
– Я говорил это только в отношении очень маленьких гостиниц в Италии. Конечно, это могло бы стать для нас крохотным лучом надежды. Но после всех этих газетных публикаций в связи с его исчезновением он вряд ли смог бы долго скрываться. Боюсь, за это время его кто-нибудь да выдал бы.
– Ну, уехал-то он явно со своим паспортом, – произнес Мак-Карон, – потому что приезжал на Сицилию и останавливался там в большом отеле. Сохранилась регистрационная запись.
– Да, это так, – согласился Том. Мак-Карон снова что-то записал, потом вновь бросил взгляд на Тома:
– Ну а вы-то сами, мистер Рипли, как вы все это объясняете?
Можно сказать, Мак-Карон почти совершенно был сбит с толку. Наверняка он теперь захочет поговорить с ним наедине.
– Боюсь, я вынужден согласиться с мисс Шервуд. Похоже, он покончил с собой и, вероятно, давно готовился к этому. Я уже говорил об этом мистеру Гринлифу.
Мак-Карон посмотрел на Гринлифа, по тот ничего не сказал, лишь выжидательно глядел на мистера Мак-Карона. Том понял: теперь и сыщик склонен считать, что Дикки нет в живых, и его приезд сюда – пустая трата времени и денег.
– Я просто хочу еще раз сверить все факты, – сказал Мак-Карон, продолжая рыться в бумагах. – В последний раз Ричарда видели четвертого февраля, когда он сошел с парохода в Неаполе, возвращаясь из Палермо.
– Это так, – согласился мистер Гринлиф. – Его помнит стюард.
– Но после этого совершенно никаких признаков пребывания в каком-нибудь отеле.
Мак-Карон перевел взгляд с мистера Гринлифа на Тома.
– Да, – подтвердил Том.
Мак-Карон взглянул на Мардж.
– Да, – подтвердила Мардж.
– А когда вы его видели в самый последний раз, мисс Шервуд?
– Двадцать третьего ноября, когда он уезжал в Сан-Ремо, – с готовностью выпалила Мардж.
– Это происходило в Монджибелло? – спросил Мак-Карон, произнеся “г” вместо “дж”, что явно свидетельствовало о его незнании итальянского языка.
– Да, – подтвердила Мардж. – Тогда в Риме, в феврале, мы с ним разминулись и в последний раз действительно виделись в Монджибелло.
“Браво, старушка Мардж!” Несмотря ни на что, Тома охватило чувство обожания по отношению к ней. Оно впервые появилось нынче утром вопреки постоянному раздражению, которое она вызывала.
– Он так тщательно избегал всех в Риме, – вставил Том. – Поэтому, когда передал мне свои кольца, я подумал, что он хочет просто-напросто скрыться от всех друзей и знакомых, поселившись в другом месте. Вроде бы исчезнуть на время.
– Почему вы так решили?
Том подробнейше рассказал обо всех событиях, особенно напирая на смерть Фредди Майлза, потрясшую Дикки.
– Как вы думаете, Ричарду было известно, кто убил Фредди Майлза?
– Думаю, что нет.
Мак-Карон перевел взгляд на Мардж.
– Нет, – произнесла она, отрицательно покачав головой.
– Скажите-ка мне вот что, – начал Мак-Карон, обращаясь к Тому, – как вы считаете, может ли все это быть ключом к дальнейшему его поведению? Может ли он и теперь продолжать скрываться, чтобы избежать встречи с полицией?
– У меня нет никаких оснований для категорических утверждений.
– Как вы думаете, мог ли Дикки опасаться чего бы то ни было?
– Не могу себе этого представить, – ответил Том.
Мак-Карон начал расспрашивать, насколько близкими друзьями были Дикки и Фредди, не было ли между ними каких-либо денежных счетов, соперничества на романтической почве…
– Я знаю только одну девушку, с которой оба были знакомы, – тут же откликнулся Том. – Это – Мардж.
