Отличная цена! Кто платит вперед — тот берет на себя все риски будущего бизнеса. Вдруг через месяц-два заменят руководителя, а новый шеф продаст оплаченную мной должность? Надо получить гарантию назначения хотя бы на один год, чтобы отбить вложенные деньги. Я-то постараюсь вернуть их уже через месяц. Нажить капитал — не грех, а необходимость, освященная национальными традициями. Да и карьеру в столице иначе не выстроить. Ресурсы должны быть немалые. Итак, значит, едем в Москву с надеждами прежде всего на Дмитрия Зябухина и Ивана Прищепкина. Они люди деловые и помогут в обустройстве. О собственных финансовых ресурсах надо всегда помнить, но не торопиться их вытаскивать. Хотя понятно, что дорожка приведет к успеху, если будет выстлана зелеными купюрами. Но тут спешка жуть как вредна! Деньги, даже на полезное дело, надо отдавать со слезами на глазах и болью в сердце. Только в этом случае они станут к тебе липнуть. Эти господа устроители — прохиндеи высшей гильдии, но их услуги должны стоить мне как можно дешевле. В этом и заключается искусство предпринимателя. Много ли ума надо, чтобы сорить деньгами? Их нужно как следует попарить, перед тем как открыть карман. А что касается чистоты отношений… Какой чудак сегодня чист на руку? Да и что это за архаичное выражение «чист на руку»? Слыть в обществе бюрократов и коллег-предпринимателей типом с такой устаревшей ментальностью невыносимо, ведь копейки не заработаешь. А на что существовать? Деньги — основа личности, ее стержень. А безденежье тянет в чертовщину.
Хватит размышлять. Решение устраиваться в столице принято. Мои дурные склонности, вредные привычки и низкие страсти расцветут в этом замечательном городе с необычайной силой. Для этой цели и живет в России ее истинный гражданин! А тот, в ком вера в добродетель обретает мучительную навязчивость, пусть эмигрирует в дальние страны и там ищет пути нравственного совершенствования. Ох уж эти вечные крайности! Ведь переход из одной ипостаси в другую и обратно, а потом опять назад так бесконечно сладок! Я чувствовал, что эти истины в полной мере откроются мне чуть-чуть позже, когда безмятежное самодовольство сменится снисходительным разочарованием.
В Москву! В современный Вавилон! В царство полного разврата духа и плоти! Бескомпромиссный выбор моего сознания — оказаться в эпицентре неуемных запросов и извращенного потребления.
…Он снял добротный дом на Рублевке, в Раздорах. Двухэтажное строение викторианского стиля, полюбившегося московской шикерии, было обнесено высоким каменным забором эпохи раннего российского капитализма. В доме было двенадцать комнат, бассейн, парная, тренажерная, три паркинг-места в гараже. Участок в пять тысяч квадратных метров был окультурен модными флористами и выглядел безупречно. До кризиса такой особняк дешевле сорока тысяч долларов в месяц не мог стоить. Но с декабря 2008-го цены поползли вниз, так что через полгода свежеиспеченный москвич смог снять этот особняк за двадцать тысяч долларов в месяц, включая расходы на тепло, электричество, воду и так далее. Леонид Иванович дал поручение маклерским службам подыскать ему трех шоферов, двух охранников, в обязанности которых входило сопровождение его в машинах, и трех вооруженных парней, которым поручалось посменно присматривать за арендованным жилищем. Три автомобиля он планировал для собственных нужд. На «Бентли» Леонид Иванович хотел посещать тусовки с сильными мира сего. На «Мерседесе-600» Ефимкин планировал встречаться с коллегами по бизнесу. А на «Ауди Q7» ездить на уик-энд. Два пятилетних «Пежо-407» он выделил персональным водителям для езды из спальных районов столицы к нему в Раздоры и обратно домой после рабочего дня. Кроме того, ему уже подыскивали домработницу, повариху и бухгалтера.
Одним из первых, с кем свела его судьба в столице, оказался местный предприниматель Михаил Картузов. Они случайно встретились в «Барвихе виладж», когда выбирали «Бентли».
— Прошу прощения, какой цвет выбрать? — первым начал Леонид Иванович. — Я лишь пару дней, как перебрался из Сибири в Москву и еще не ознакомился со вкусами и традициями вип-персон этого замечательного города. Спрашивать продавцов не рискую, они никогда не скажут правду, а порекомендуют тот цвет, который не продается. Хочу представиться: Леонид Ефимкин из Красноярского края.
— Приятно. Я Михаил Картузов, москвич с тридцатилетним стажем проживания, — широко улыбнулся новый знакомый, добродушно, но внимательно оглядывая сибиряка, словно знал его уже много лет. На вид Картузову было около пятидесяти лет — высокий, полноватый, изысканно одетый, по виду выходец с юга России.
— Чтобы ответить на ваш вопрос, я должен знать, каким бизнесом вы занимаетесь. Если сырьевым, торговым или производственным, то лучше брать черный цвет. Если продюсерским, шоу-бизнесом, рекламным или медийным — выбирайте апельсиновый или золотой. Если строительным, риелторским, юридическими услугами или туризмом, то вам лучше подобрать вишневый. А если драгоценными камнями, золотом и ювелирными аксессуарами — покупайте машину стального цвета.
— Есть какие-то приметы? — удивился Ефимкин.
— Насчет примет не знаю, но так корпоративно сложился рынок, — опять усмехнулся Картузов.
— А темно-бутылочный цвет на какой бизнес указывает? Именно он мне пришелся по душе.
— Это цвет заносчивого, экстравагантного, скрытного человека с неуемными амбициями, но без корпоративных связей и обязательств. Прошу прощения, нередко даже с криминальными наклонностями, впрочем открытого любому новому предпринимательству. Надеюсь, не доставил вам огорчения? — Картузов затрясся всем своим могучим телом, но смех был не ехидный, а дружеский.
— Что вы, напротив, весьма благодарен за подробный комментарий и откровенность, — заявил Леонид Иванович. — На самом деле связей у меня не много, а амбициозных планов в избытке. Подтверждаю, что я открыт новому стоящему бизнесу.
— В такое трудное время вы даже готовы на инвестиции?
— Судите сами, за «Бентли» я плачу триста шестьдесят тысяч долларов… А кроме этой красотки, покупаю еще два люксовых автомобиля. Конечно, бизнес меня интересует. Понравится проект — найдутся и инвестиции.
— У вас в автосалоне есть скидка на покупки?
— Нет, я тут впервые.
— Сколько машин вы будете брать?
— Одну.
— У меня здесь скидка десять процентов. Но если заявлю (а мне поверят, я свой здесь), что привел вас в салон, то мы получим пятнадцать процентов за два автомобиля. Предлагаю вашу скидку разделить пополам. После подтверждения новой цены семь с половиной процента вы заплатите мне наличными. По рукам?
— Я предполагал, что в кризисное время салон сам снизит цену. Михаил, если у нас разговор возник уже о дележе возможного дохода, пора, наверное, перейти на ты. Не против?
— Согласен! Давай!
— А что если я сам поинтересуюсь относительно скидки?
— Ты выдашь в себе провинциала. На бренды мирового класса, на топ-изделия скидки получают лишь постоянные зарегистрированные клиенты, имеющие на руках фирменные карты. Можешь попробовать, но тебе откажут, а потом я уже не смогу заявить, что платеж за две машины идет из одного кармана.
— Четыре процента — и по рукам… — торопливо бросил Леонид Иванович.
— Пять — и договорились, — хмыкнул Картузов.
— Пять плюс четыре — девять. Девять делим пополам — четыре с половиной. Компромиссный вариант, выведенный из двух предложений. Логично признать эту цифру окончательной. Вот моя рука…
Картузов усмехнулся, пожал руку Ефимкина, похлопал его по плечу.
— Уважаю торговых людей, — улыбаясь, сказал он. — Бизнес — это искусство, а оно без острого сюжета не захватывает. Человек, не бьющийся до хрипоты за цену, не запоминается. С таким даже заработать большие деньги скучно. Он какой-то безликий, бесхарактерный тюфяк. А ты себя ярко проявил в нашей первой сделке. Таких в Сибири много?
— У нас всего достаточно.
— Ох, не скажи… Интересные люди во все времена и на всех широтах в дефиците. Что еще хотим купить?
— Твой бизнес — посреднические услуги?
— Я стараюсь зарабатывать на всем, но таким образом, чтобы партнеры реально обогащались. Например, встреча со мной принесла тебе шестнадцать тысяч двести долларов дохода. А мы общаемся всего пятнадцать минут. Выходит, одна минута нашего трепа дала тебе более тысячи долларов прибыли. Неплохой результат…
— Но и ты оказался при бабках…
— А как иначе? Обогащаешься ты, и я не в убытках. Без стимулирующего фактора экономика всегда в застое. Мы сами были свидетелями крупнейшего в истории цивилизации разлома, и он объяснялся главным принципом развития общества — материальной мотивацией. Идеология СССР категорически отрицала ее, поэтому могущественная страна исчезла. Так все же, что покупает новоявленный москвич?
