Увидев блаженную, писатель устремился за ней, но она исчезла в темноте…
Ночью поднялась буря с молниями и градом, с гор хлынула вода с грязью, все перевернула вверх дном, раскидала дома, деревья, людей. Многие в тот день нашли свою смерть.
Несколько дней тучи кружили над Лысой горой, осаждали ее.
Горожане не сомневались, что в этом действе не обошлось без вмешательства нечистой силы…
Утро было печально и туманно.
Невдалеке скрипела пиния, как будто человек стонал во сне.
Кто-то окликнул писателя. Он привстал.
— Ты не спишь?.. — спросил артист.
— Нет… как ты здесь очутился?..
— Не знаю… редеет тьма и я уже не вижу примадонну, но все еще слышу ее голос… она что-то говорит, смеется… так обольстительно… зыбкий призрак счастья… сгинь… исчезла… снова появилась, раскрылась как ночной цветок…
— Блаженство, счастье нам только снится…
— Ты думаешь?.. — артист с любопытством глянул на писателя.
«Ноги в пыли, капли пота на верхней губе, лицо тонко очерченное, бледное…»
— Жизнь везде одна… едва ли где милее… и пьеса та же… все те же маски… — сказал артист.
— Бог там, а мы ищем его здесь… — сказал писатель.
Воцарилось молчание. И вдруг послышался подземный гул, напоминающий глухое урчание и вызвавший ужас у скитальцев. Каждый лежащий камень, обломок колонны или пилястры мог оказаться псом, явившимся из-под земли. Все готово было принять формы пса, которого искал взгляд и находил.
Псы рыскали уже повсюду.
Гул стих и воцарилось гнетущее безмолвие.
И снова донеслось глухое урчание.
Скитальцы сорвались с места и устремились в темноту.
«Надо остановиться… и искать выход из этого затянувшегося кошмара…» — размышлял писатель и продолжал бежать в неизвестность, поддавшись панике, хотя разум кричал: «Остановись!..»
Писатель остановился в шаге от пропасти. Пот заливал глаза и искажал пейзаж, воистину ужасный.
— Фу… — артист упал рядом с писателем. — Какое-то умопомрачительное бегство…
— Что ты видишь?.. — спросил писатель.
— Ощетинившееся море, волны… впрочем, нет… это скалы преисподней… я испытываю какой-то суеверный страх от этого пейзажа… бог сберег нас… еще несколько шагов и гиены, собаки сатаны, нашли бы нас на дне пропасти…
— Все было так сумрачно, мертво, но вот луна всплыла, и все ожило… или это только тени?.. изящные Джульетты, грациозные Гортензии, трогающие сердце своей свежестью и нежностью… и даже скромные Лизаветы, в отношениях с которыми я сохранял известное целомудрие… которых не следовало ни обижать, ни смущать… где все они?.. исчезли… ушли куда-то, торопясь, не получив в напутствие даже нескольких прощальных слов… вдруг они мне встретятся случайно на дороге или во сне?.. ну что ж, пускай… слез не жалко… без слез, вот настоящий мрак… все уходит, гибнет и возвращается, как отражение в зеркале, как легкий запах бледных роз… артист, ты здесь?..
— Здесь…
— О чем задумался?..
— Ночью мне опять снилась примадонна… помню, мне хотелось ее обнять, приникнуть бедрами к бедрам, коснуться ее губ, но, увы…
Писатель и артист долго сидели на камне у края пропасти, обратив свой взор к небу и размышляли, и перед их глазами тысяча лет казались одним днем…
Жизнь — это своего рода испытание, вознаграждение за которое приходит после смерти, хотя некоторые мистики уверяют, что сами мы давно на небе, а на земле скитается наши тени, двойники…
— Какой сегодня день?.. — спросил писатель.
— Седьмой… бог почил в этот день… — отозвался артист. — Все-то молва лжет… она и гроб сотворила тебе, а ты живой и даже, говорят, роды принимал…
— Что мы здесь делаем?..
— Пришли к воде, чтобы совершить омовение…
— Ручей мелкий, а может вдруг стать рекой, которая много с собой грязи принесет и ила… омылись и что дальше?..
— Я бы соврал, да ведь ты не поверишь… — артист поднял голову. — Слышишь?.. листва зашепталась, ветер поднялся, надо укрытие искать, гроза уже близко… пошли, если хочешь до старости дожить…
У входа в пещеру стояла женщина, увитая гирляндами цветов, какие только ухитрились здесь вырасти.
— Это твоя подруга?.. — спросил артист.
— Нет… — отозвался писатель. — Это жена архитектора… как-то, блуждая в руинах женского монастыря, он увидел плачущую жену и осмелился обнять ее, но обнял воздух… и тогда он сделал статую… несчастная, даже став камнем, она продолжает плакать, источая влагу капля за каплей…
— Ты видел архитектора?..
— Он сам окликнул меня по имени… внешне он почти не изменился… загорел, не знаю, где… цветом кожи он напоминал эфиопа, если не негра…
— Так это он проклял город?.. или ты?.. — спросил артист.
— Неизвестно, кто проклял город… молва уверяет, что город проклял мэр и покончил с собой, правда, нашлись свидетели, которые не подтверждают эту версию… они говорят, что, блуждая по темным коридорам и сводчатым переходам женского монастыря в поисках дочери, он наткнулся на острый камень и умер, истекая кровью… смерть настигает тех, кто пытается ее избежать… но я продолжу… архитектор был автором проекта переноса города, а я противником… мы разговорились… вернее архитектор говорил… говорил долго и не очень связно… я слушал, но не вникал… он утомил меня и я уже хотел сказать ему об этом, когда появилась девочка 13 лет, его дочь… она молча улыбнулась мне… улыбка робкая, несколько виноватая, стыдливая… если бы я умер, то воскрес бы, ради возможности снова увидеть эту улыбку?.. она была копией своей матери…
— Я знал отца архитектора… он был сценаристом… его пьесы пользовались популярностью… пока он писал пьесы, его жена наставляла ему рога… женщины лучше знают, что нужно мужчине… мне было тогда 13 лет… у меня уже начал пробуждаться интерес к женщинам, и его жена была моей наставницей в наслаждениях… она была на 12 лет старше меня… пожалуй, я слишком увлекся воспоминаниями, но мне было приятно отвлечься… продолжай…
— Мне кажется, что если бы не было женщин, мир лишился бы всех своих достоинств…
— И недостатков… — раздался голос из темноты. Из миртовых зарослей вышел незнакомец в плаще. — С женщин, собственно говоря, и начался мир… — Незнакомец в плаще улыбнулся девочке и так же неожиданно исчез.
— Не знаю, бог посылает мне этого незнакомца или же он сам является в его образе…
— Он и мне стал являться… но продолжай…
— Архитектор протянул мне руку, а его дочь прильнула ко мне… в этом ее движении была и радость, и неловкость, и отчаяние безысходности… они ушли в темноту коридоров и сводчатых переходов, казалось, уводящим в потусторонний мир… — Издав тихий протяжный стон, писатель умолк и схватился за горло. Он увидел в темноте блаженную, внимающую и сострадающую. Она знала все, что бог назначил городу и горожанам, и все, в чем он им отказал…
Было около полудня, но над городом повисла ночная мгла.
Пахло плесенью и затхлостью.
Писатель читал артисту истории из своей книги.
И вдруг гром ударил в уши. Охнули скалы.
Писатель невольно вздрогнул, умолк и глянул на артиста.
— Сознаюсь, я тебя не слушал… я думаю о примадонне… мне кажется, я ее люблю… впрочем, все это только слова… — артист утер слезы. Он был взволнован.
Из темноты коридоров выбежала девочка 13 лет.
— Грязь ползет с Лысой горы… быть беде… — бормотала она, готовая сорваться с места и бежать.
— Что она говорит?..
— Несет какой-то вздор… впрочем, кажется она права… надо бежать…
* * *
Писатель сидел на камне среди камней, соскребал с себя грязь и вспоминал буйство стихии.
Появилась рыжеволосая дева в сандалиях, почти нагая, раскрасневшаяся от бега.
Писатель невольно встал, лоно ее узрев и сосцы.
Дева рассмеялась, волну рыжих волос откинула за спину, и, не стыдясь, пошла к воде.
Смутно улыбнувшись, писатель сел.
Послышались шаги. Кто-то приближался, обходя заросли мирта.
«Наверное, артист…» — подумал писатель.
— Не спишь?.. — спросил артист и, глянув своими жуткими совиными глазами, стал рассказывать писателю свою версию последних событий, не смущаясь их невероятностью.
— Такая вот история с биографией… — подвел черту артист. — Где я только не был за эти несколько дней, даже вступал в брак со смертью, хотя смерть никого не порождает, но только с готовностью уносит в свои мрачные чертоги… — Артист глянул в окно. — Проклятие так и не исполнилось… мэр умер… он оказался не удел, но, тем не менее, зорко следил за событиями, происходящими в городе, хотел вернуть свое положение и власть… ты ничего не слышал о заговоре?.. нет?.. говорят, был устроен заговор… однако заговорщикам, как бы неожиданно, помешали обстоятельства… случилось то, что случилось и смешало заговорщикам все карты… преемница мэра не только сохранила власть над городом, но и продемонстрировала свои колдовские способности… у женщин есть какая-то таинственная связь с потусторонними силами… на свой триумф она явилась во всем своем великолепии… что-то в ней напоминало существо с хвостом, покрытое серебристой чешуей… я был на ее триумфе, занимал скромное и незаметное место у двери…
