— Следовательно, вы обвиняете? — пытался сразить его президент.
— Я опираюсь на факты. И, если позволите, готов пояснить свои слова, — возразил владелец «Кампилана».
Президент откинулся в кресле, сенатор с напускным тщанием раскуривал сигару, а Монтеро маленькими глоточками отхлебывал свой кофе.
— Я хорошо понимаю вашу цель. Ваше сердце чисто, чисты и ваши руки, — продолжал Мандо. — Но возьмем, к примеру, последнюю избирательную кампанию. Что помогло вам выиграть? Вы обещали добиться, в случае вашего избрания, существенной помощи от Соединенных Штатов Америки. В этом состояла ваша изначальная ошибка.
Но ведь война причинила огромные разрушения стране, — пытался объяснить свою позицию президент. — И, естественно, Америка несет определенную долю ответственности за это, поскольку мы выступали в войне на ее стороне…
— Простите меня, уважаемый господин президент, — прервал его Мандо. — Я вовсе не утверждаю, что следует отказаться от репараций или от той помощи, какую нам обязана предоставить Америка. Я имею в виду совсем другое — нельзя без конца полагаться на помощь или милостыню. Другие страны, союзники американцев, тоже получают помощь. Дело не в этом. Мы обязаны рассчитывать прежде всего на собственные силы, на свои способности, свои природные ресурсы, на собственную голову и на собственные руки. Я еще раз прошу у вас извинений, но мне хотелось бы быть с вами предельно откровенным и искренним. Нам нельзя бесконечно паразитировать. Сейчас вопрос стоит так: или мы останемся колонией, или станем действительно самостоятельной страной.
Президент закурил новую сигарету и, несколько растягивая слова для придания им большего веса, заговорил:
— Я сразу раскусил в вас идеалиста. Впрочем, я начинал свою политическую карьеру с еще большими иллюзиями. Я действительно готов был сражаться с ветряными мельницами. Чаще всего подобную критику, сопровождаемую оптимистическими заявлениями относительно будущего страны, приходится слышать от оппозиции, которая рвется к власти. Но стоит ей обрести власть, и сразу же наступает прозрение, потому что одно дело — говорить, а другое — делать. Что же по-вашему, правительство не отдает себе отчета в наших бедах? Не знает причин нищеты, массовой безработицы или аграрных беспорядков? Или, может быть, никто из нас не подозревает о происхождении дефицита в нашем торговом балансе?.. Уверяю вас, что иностранные эксперты постоянно изучают наше экономическое положение и вносят свои предложения, мы все время ищем, пытаемся нащупать правильные пути и способы подъема экономики. Вы были свидетелями неудач моих предшественников. Сейчас еще преждевременно заявлять, что меня та же постигла неудача, но я должен с грустью признать, что на сегодняшний день события развиваются таким образом, что мы попадаем в своего рода порочный круг и пока не знаем, как из него выбраться.
— Это неизбежно должно было случиться, — прямо ответил Мандо. — Я говорил, что вы были неправы с самого начала. Если мы хотим стать по-настоящему независимыми, то надо самым радикальным образом рвать с прошлым, надо искать совершенно иных путей, иных способов. Следует разработать новую программу деятельности во всех областях нашей жизни: в промышленности, в сельском хозяйстве, в области просвещения, во внешней и внутренней политике. И при этом руководствоваться исключительно интересами Филиппин.
— Да, вы полны прекрасных идей. — Президент сделал вид, что проявляет понимание. — Но, друг мой, Мандо, давайте не забывать, что теория несколько отличается от практики. Я уже говорил вам, что в юности тоже был мечтателем. И вот я стал президентом. И говорю вам как президент: проблемы, стоящие перед страной, невозможно разрешить за один короткий срок, отведенный президенту…
— Срок может оказаться коротким и для двух и даже трех президентов, если они не захотят ничему учиться. Но я верю в пословицу: «Если есть цель, то найдутся и средства». Если правильная в своей основе теория не обеспечила положительных результатов, значит, неправильно она осуществлялась на практике. Возможен же такой вариант: проект дома великолепен, а строитель — никуда не годится, — закончил Мандо.
— Кстати, о проектах и домах, что вы думаете о планировке и отделке вот этого дома? — Дон Сегундо попытался перевести разговор на другую тему.
Сенатор предвосхитил ответ Мандо:
— Превосходно!
— Надо сказать народу правду, — продолжал тем временем Мандо, оставив без внимания вопрос хозяина. — Надо поставить его в известность относительно положения вещей, не следует скрывать своих ошибок. Только тогда можно ожидать от всех готовности к самопожертвованию. А лидеры обязаны показать пример. Вы должны исправить ошибки ваших предшественников и торжественно обещать не допустить подобного в будущем.
— А каким образом вы рассчитываете выиграть на выборах? — спросил сенатор Ботин.
— Вот в этом-то и состоит, зло! — воскликнул Мандо. — Весь этот обман нужен единственно для того, чтобы победить на выборах. В действительности же все должно обстоять иначе — правительство должно осуществлять политику, понятную и близкую народу. Тогда, и только тогда ему будет обеспечена единодушная поддержка.
— Но ведь это же утопиях — одобрение всей страны, единодушие и все прочее, — проговорил президент, внимательно выслушав Мандо.
— Нет, это единственно возможный путь, — упорствовал Мандо.
Более часа длился этот спор. Наконец президент поднялся и, пожимая на прощание руку Мандо, сказал:
— Я не боюсь критики. Дайте мне только время, я твердо верю, что мы выиграем, если вы все окажете мне поддержку, а не будете швырять в меня грязью.
Мандо молча кивнул в знак согласия. Про себя же подумал, что своим убеждениям не следует изменять даже ради президента.
Веселье все еще было в полном разгаре, но после того, как отбыл президент вместе с Первой Леди, гости постепенно начали разъезжаться. Мандо тоже не стал задерживаться. Долли проводила его до машины. Когда Мандо открыл дверцу и собирался сесть за руль, она остановила его, взяв за руку, и нежным голосом напомнила:
— Мистер, а вы не забыли хотя бы поцеловать меня?
Однажды вечером часов около девяти к вилле Монтеро подкатил автомобиль. Поздними гостями оказались Оскар Добладо и Магно Байонета. Они проследовали прямо на третий этаж, в комнату, где Монтеро обычно уединялся с гостями для сугубо конфиденциальных разговоров. Там в глубоком кресле уже восседал миллионер-китаец. Казалось, он не обратил никакого внимания на вновь прибывших. Генерал Байонета быстро подошел к нему и, низко поклонившись, поцеловал ему руку. «Когда ты приехал, папа?» — осведомился он у тестя. Губернатор приветствовал китайца громко и, казалось, радостно.
— Ну, все в сборе, давайте выпьем, — предложил Монтеро.
Сон Туа пить отказался, так как вообще не употреблял спиртного.
— Может быть, вам подать чаю? — по-дружески осведомился Монтеро.
— Спасибо, Монте, мне ничего не надо.
— Тогда приступим к делу. Сегодня у нас внеочередное заседание акционеров нашей корпорации. Нам предстоит обсудить важный вопрос, — начал Монтеро. — Мы тут с другом Сон Туа решили несколько расширить поле деятельности нашей корпорации. Дела наши с долларами, опиумом и драгоценностями шли до сих пор очень хорошо, неплохо обстояли они и с монополией на рис и консервы, о чем красноречиво свидетельствуют наши дивиденды. Но теперь обнаружился огромный спрос на оружие. Нам целесообразно сейчас сконцентрировать наши усилия на этом. Доходы обещают быть баснословными. За каждую винтовку при оптовых закупках мы платим сорок песо, а продаем за триста сорок. При этом звонкая монета нам выдается без промедления.
Добладо и Байонета многозначительно переглянулись. Такого еще не бывало: двести процентов — максимальная прибыль, которую им удавалось выжимать, а тут — семьсот!
— Да, но какой при этом риск! То ли дело бриллианты или опиум. Этот товар легко спрятать, в особенности если курьер — женщина. Рис? Тоже ничего, он мигом находит себе покупателя. Но винтовки, автоматы, гранаты… господи. Где же их хранить? — засомневался губернатор.
— А вы хотели бы сидеть сложа руки, ничем не рисковать, а только получать денежки! — вспылил Монтеро. — Вы будете отвечать за хранение. Действовать будем, как прежде: встречаем товар и сопровождаем его до соответствующего места. Конечно, рискуем при этом, но зато капиталовложения резко сократятся и денежки поделим на четыре равные части.
— А кто станет покупать у нас это оружие? — вялым голосом спросил Добладо.
— Ну, об этом не стоит беспокоиться. Покупателей найдется больше чем достаточно, — поспешил успокоить их Монтеро. — Повстанцы в Индонезии, обе стороны в Индокитае, помещики в Таиланде. В общем, оружие нужно везде. Как и раньше, мы с Сон Туа вкладываем капитал, а вы вдвоем обеспечиваете всю дальнейшую операцию.
