– А ты, Глеб, съездил бы в ближнее зарубежье. Так, для проформы. А в Литве пусть наши коллеги сами расследуют. Пока, слава богу, от нас помощи не просят. И на том, как говорится, спасибо.
Проводив за дверь молодого следователя, Волин набрал номер телефона, который только что отыскал в телефонной книжке.
Его звонок застал Мацкевича за компьютером в крохотном кабинете, обустроенном в застеклённой лоджии. Тот с огромным внутренним упоением, вопреки далеко не самой высокой компьютерной грамотности и постоянному, доводившему его до слёз, конъюнктивиту, сочинял очередную аналитическую справку. Сняв трубку, он сразу безошибочно узнал всегда почему-то надрывный голос прокурорского начальника.
– Что стряслось, Виталий Валентинович? Обычно ты звонишь с раннего утра, и вдруг так поздно...
– У тебя учусь, мой друг. Помнится, в последний раз ты звонил чуть ли не за полночь.
– Так обстоятельства диктовали, Виталий. Хоть помнишь, по какому поводу я звонил?
– Ещё бы! Конечно, помню.
– Видно, тоже приспичило, раз утра не дождался. Всё кому-то не дают спать эти адвокатские документики? Или, может, уже нашлось и досье Турова?
Мацкевич и представить себе не мог, что на милого, грамотного бывшего обэхээсника взвалили воз и маленькую тележку проблем, связанных со скандальными убийствами.
– Есть причины, Леонид Сергеевич! Посоветоваться надобно... – невесело признался Волин.
– Ну, подъезжай. Но учти, принять смогу только на кухне...
Он быстро вернулся в кухню, где за пару минут сообразил поздний ужин, и вскоре на маленьком кухонном столике стояла бутылка «Столичной» и скромная овощная закусь, включающая в себя крупную редиску с собственного огорода, пару пучков лука, огурцы и помидоры. Хлеба на столе не было. Ни хлеба, ни мяса в любых его вариациях Мацкевич в своём доме давно уже не держал.
Пока он готовился к приходу Волина, размышлял: любопытно, почему генерал вдруг решил лично навестить отставника, а не вызвал в сановный кабинет? Стало быть, дело наверняка конфиденциальное. Видно, что-то у него не заладилось в прокуратуре. Да и какой, собственно, из него важняк и уж тем более начальник важняков? Мужик-то он, конечно, порядочный, цепкий...
В коридоре раздался звонок, и Мацкевич пошёл открывать.
Волин предстал перед ним в лёгком плаще, под которым был тёмно-коричневый костюм. Они долго жали друг друга в объятиях, обменивались восклицаниями, пока, наконец, Мацкевич вдруг не сказал:
– Да на тебе лица нет. Ну-ка быстро прими стопочку да закуси. Иначе с таким доходягой разговора не будет.
– А ты? – спросил Волин.
– Ты же знаешь, что я давно не пью. Но ради тебя пригублю. – Он налил себе немного «Столичной» и жестом показал: давай, старик, вздрогнем. – Ну, докладывай. Что с тобой?
– Не со мной, а со всей нашей свихнувшейся родиной! – Волин сам налил себе ещё рюмку до краев. – Скажи, Леонид мудрый, придёт когда-нибудь конец этому бл...ву?
– Да говори толком, без риторики и глобальных обобщений.
– Собственно, я к тебе за помощью. С большой дружеской просьбой. Но только это строго между нами, лады?
– Я весь внимание, Виталий.
Мацкевич мог позволить себе обращаться к гостю без отчества, поскольку тот был, во-первых, лет на десять младше, а во-вторых, как и многие, когда-то ходил у него в учениках, ещё будучи старлеем.
– Ты, конечно, в курсе... Словом, не успел я заступить на должность, как сразу посыпались все эти беды... Хоть в петлю лезь... Эти проклятые заказные убийства...Так если б одно!.. А то целая серия, словно новый Чикатило. Вот только сегодня в Вильнюсе ещё одного нашего банкирчика отправили к праотцам...
– Знаю, читал в Интернете. Красиво сработали, ничего не скажешь, профессионально, – помрачнев, ответил Мацкевич. – Ну, а чем же я тебе могу помочь? Я как бы теперь не у дел... И вообще. Я что-то не понимаю. При чём ты и убийства банкиров? Ты же занимаешься отмыванием денег, досье Турова, Зоммера... Ну-ка давай подробнее, как с чистого листа.
– Да разве чекист бывает не у дел? Тем более такой битый-перебитый мозгодум, как ты. Меня интересует твоё личное мнение по поводу всех этих нашумевших событий.
– Излагай, – вновь повторил Леонид Сергеевич и приготовился слушать.
Волин довольно в крутых выражениях поведал полковнику, с чем пожаловал. По ходу его рассказа и без того немаленькие глаза Мацкевича всё более и более округлялись. Прекрасно сознавая, что начальник следственного управления прокураты как бы ответственен за всё, что проходит по его ведомству, в голове Мацкевича не укладывалось, при чём тут расследование заказных убийств.
– Да, Виталий, тебе не позавидуешь, – после всего услышанного сочувственно произнёс Леонид Сергеевич и даже похлопал приятеля по плечу. – Что ты от меня ждёшь? Чтобы я распутал клубок, где всё так запутано и переплетено? Это нереально, старик.
– Прошу тебя. Давай попробуем. Начнём с главного.
– С главного, говоришь? – задумчиво пробурчал себе под нос Мацкевич. – Я тут как раз небольшой отчётец крапал для моего работодателя. Сам понимаешь, у меня на это свой заказчик. Получается, что мы как бы конкурирующие организации.
При всей своей мыслительной коме, в которой находился Волин, он уловил юмор приятеля и даже отреагировал:
– Ваша живопырка и прокуратура конкуренты? Ты же понимаешь, что это смешно.
– А я и смеюсь, правда, внутренним смехом. Чтобы не ранить твоё самолюбие, Виталий. Но так или иначе, тебе полезно было бы послушать, почитать... Если хочешь, мы хоть сейчас можем отправиться к Духону. Если он даст добро, то будет отлично.
– Ты это серьёзно? Ночь на дворе.
– Для кого ночь, а для кого лучшее время суток. Ты же знаешь про деление человечества на сов и жаворонков. Это тот самый случай. Подожди здесь, выпей ещё рюмочку, а я позвоню.
Мацкевич вернулся через три минуты.
– Вот видишь, как хорошо, когда хоть один человек за столом трезвенник, – при этом он хитро подмигнул воспрянувшему Волину. – Едем, Валентиныч. В такой час я тебя по Кольцевой дороге за полчаса доставлю. Ты даже протрезветь не успеешь.
– А я и не пьян, чтобы трезветь, – обиделся Волин. – Тоже мне, полбутылки выставил и думает, что кто-то может от двух соточек опьянеть...
Уже входя в лифт, Мацкевич, видно думая о чем-то своём, совсем не к месту спросил:
– Что ж ты, Виталий, зажилил банкет по случаю присвоения генеральского звания? Негоже так! Генеральскую звёздочку всегда в шампанском с коньяком обмывать полагается...
– Так звание-то не наше, а прокурорское... Да и времена уже не те... – тяжело вздохнув, ответил прокурор. Он догадался, что Мацкевич все ещё тоскует по прежней службе, и поспешил замять тему.
Москва. Частное расследование
Похмельные колокола били в голове Багрянского с удивительно ритмичной настойчивостью. И только прислушавшись в полудрёме к этим отвратительным, раздражающим звукам, он понял, что на самом деле в квартире беспрерывно звонит телефон.
– Кому я понадобился на ночь глядя? – промычал он в трубку измученно.
– Простите, Лев Владимирович, это приёмная журнала «Экономист». Вас срочно хочет слышать Олег Олегович.
С этим возвращённым практически из небытия изданием Багрянский начал сотрудничать примерно пять месяцев назад за солидные гонорары, которые по старой памяти платил ему редактор Кулишов.
– Не темни, девочка. Наверняка соскучилась по мне, а прикрываешься именем босса, – едва ворочая языком и ощущая неприятный кисловато-горький привкус вечернего застолья во рту, сказал Лев.
– Даже очень, – не растерявшись, ответила девица. – Но шеф на этот раз, видимо, соскучился больше.
– Ладно, скажи, что буду...
Стоило ему оказаться на улице, как невольно захотелось пройтись. Но не просто так, а давно любимым маршрутом. Сначала через Маяковку, поздороваться с памятником, точно так, как почти сорок лет назад, когда здесь собирались не сумасшедшие демонстранты, а толпы любителей поэзии, влюблённые и жаждущие попасть на модный спектакль в «Современник»... Дальше, через жёлтые от опавших листьев Патриаршие, которые не торопились убирать дворники. Наверное, им, как и Багрянскому, было дорого это бесплатное убранство прудов.
– О, Лев Владимирович, приветствую! Рад видеть! Рад видеть! Давненько вы нас не посещали, – встал из-за стола Кулишов. – Как там поживает уважаемый Александр Павлович?
– Поживает как-то, – односложно ответил Багрянский. – Нам бы так поживать.
– Да-а, – мечтательно поддержал его редактор «Экономиста», который понимал Багрянского с полуслова. – Дорогой коллега, во-первых, от души поздравляю с выходом новой книги. Пока не читал, но уже наслышан. Думаем организовать в журнальчике некий доброжелательный отзыв. Как вы думаете?
– Что тут думать? Давно пора. Книга когда вышла? Уже успели позабыть. Ладно, проехали. Говори, Олег Олегович, что у тебя на второе.
– Я хотел бы посоветоваться по одному весьма важному и актуальному вопросу... – Старый приятель сделал многозначительную паузу. – Что ты думаешь по поводу последних трагических событий в Москве?
