Они с Томом ехали по шоссе, направлялись на ужин. Мара кусала губы, думая о Томе, Лакс и родителях, о том, как Пори и Нейра завтра будут вручать подарки, как приведут Лакс.
Зная свою маму, Мара подозревала, что сегодняшний вечер будет посвящен праздничному торту. Они покрывают его глазурью и украшают. Маре становилось дурно, когда она представляла, как они хлопочут в кухне Нейры, пекут ее любимый торт, как Лакс аккуратно его украшает.
— Любимая, посмотри, какой изумительный закат, — сказал Том, и Мара была благодарна ему за то, что он прервал этот молчаливый сеанс самоистязания. — Видишь? — Он повернул зеркало так, чтобы и она увидела оранжево-красный шар с полосками желто-мангового цвета, плавно опускающийся за их спинами. Пара облачков пламенела пурпуром.
— Ух ты! — пробормотала она, но так тихо, что он не разобрал.
— Тебе видно?
Она кивнула и заставила губы растянуться в улыбке.
— Великолепно! — наконец выдавила она.
В какой-то момент она решила составить список природных явлений и всего, по чему будет скучать, и убедиться, что она не забудет насладиться ими в последний раз: пение августовских сверчков, первый весенний нарцисс, полет колибри, ощущение лучей солнца на лице. И это драматичное цветное полотно техасского заката.
Потом она потеряла свой список или просто забыла о нем, задумавшись о куда более трагических вещах, которых ей будет отчаянно не хватать: смех дочери, тень мужа на щеке, когда Том собирается в пять утра на пробежку, запах шампуня мамы и папиного бальзама после бритья.
Все это было для нее более значимым.
Она не выбегала утром в сад, чтобы увидеть первые распустившиеся весной кустики нарциссов. Не обращала особого внимания на жалобные завывания ветра в каминной трубе, на тяжелый наэлектризованный воздух перед грозой, на насыщенный густой землистый запах, разливающийся в атмосфере после дождя.
Не сидела часами в саду, прислушиваясь к пению птиц. Теперь она сожалела, что не нашла времени на все это.
Том был поглощен дорогой, а Мара наблюдала, как солнце садится прямо за ними.
— Мы можем остановиться и понаблюдать? Это займет всего несколько минут, и это так прекрасно!
— Мы уже опаздываем. Хотя меня, как ты знаешь, это вообще не беспокоит. Но не могу сказать того же о моей всегда пунктуальной жене.
— Я хочу за этим понаблюдать.
— Давай так и сделаем. — Том доехал до ближайшего поворота, нашел парковку, развернулся. — Это действительно изумительно!
— Мммм…
Том подвинулся ближе к жене, правой рукой обнял за плечи и протянул ей левую. Они сомкнули руки, Мара положила голову мужу на плечо, а он щеку ей на макушку. Без слов они наблюдали, как солнце опускается все ниже и ниже, как пурпурные облака меняют цвет.
— Это самый потрясающий закат из всех, что мы видели. Может, потому что мы впервые просто сидим, наблюдаем и действительно видим его, — сказала Мара.
— Трудно сказать, — ответил Том и погладил пальцами ее руку. — Но это красиво, мы действительно не часто могли вот так спокойно посидеть.
— Ты имеешь в виду, я никогда не сижу спокойно? Ты всегда пытался меня завлечь, но я придумывала оправдания, почему не могу то или другое… Это никогда не было моей сильной стороной, правда? Расслабиться, притормозить, насладиться моментом.
— Или закатом…
— Верно.
— Не важно, мы наслаждаемся этим прямо сейчас.
Кивая, Мара глянула на их сцепленные пальцы, нежно коснулась обручального кольца на руке мужа.
— Больше всего горжусь тем, что я вышла за тебя. Это самое лучшее, что я когда-либо сделала.
— Да нет уж! Это я выгодно женился! Очень выгодно!
Мара засмеялась, это была их старая шутка.
— Учитывая все твои достижения, тебе и вполовину не повезло так, как мне! — смеялся Том.
— Как бы там ни было, я рада, что сделала это, — заключила Мара.
— Я тоже!
Мара удобнее устроилась у мужа на плече.
— Решила умоститься, чтобы подольше посидеть? — спросил он.
— А почему нет? Мы ужинали вместе миллионы раз. А закатом мы так часто не наслаждались.
— Да ладно! — ответил Том, потянувшись, чтобы завести машину. — Ты говоришь так из-за меня. У меня все просто отлично. Мы были здесь несколько раз. Я получил подарок — посидел спокойно с женой, а ты наверняка уже превысила свой предел ничегонеделанья, не стоит мучиться ради меня.
— Но я хочу! — ответила Мара, снимая его руку с ключа зажигания и разворачивая мужа к себе.
— Хочешь мучить себя из-за меня?
— Ради тебя готова на все!
Скотт присел на край постели, собираясь с духом, чтобы разбудить спящую жену. Положив руку ей на плечо, он нежно потряс ее.
— Лори…
Она открыла глаза, и его сердце гулко стукнуло. Теперь, когда он здесь, а она проснулась, мужчина уже не был уверен. Неудачная мысль начинать все с побудки посреди ночи. Сколько раз она горько жаловалась, что до конца не высыпается.
Лори глянула на часы.
— Что случилось? — спросила она с ноткой паники в голосе и начала подниматься на постели.
Скотт аккуратно уложил ее.
— Не нужно вставать.
— Хорошо, — пробормотала она сонно. Через секунду она осознала, что он сам не спит, и спросила: — Кстати, чего ты не спишь?
— Я разговаривал с Брэем, он в полной растерянности.
Лори сочувствующе хмыкнула.
— Это естественно, на него столько навалилось!
— М-да… — Скотт опустил глаза и увидел, что его правая нога просто выплясывает от напряжения.
Лори тоже это заметила и, ухватив мужа за воротник, притянула к себе.
— В чем дело?
Скотт выдохнул.
— Понимаешь, он поговорил кое с кем на похоронах, у него было немного времени подумать обо всем. И он больше не уверен… что сможет справиться с воспитанием ребенка самостоятельно. Он убежден, что все испортит. Для них обоих.
— Но это прямо противоположно тому, что он говорил вчера.
— Да.
— И теперь он думает отдать его на воспитание?
— Он рассматривает этот вариант. Только считает, что это тоже плохая идея.
— М-да. — Лори перевернулась на спину и уставилась в потолок. — Действительно полная неразбериха. А зная Брэя, он…
— Полностью сломлен! Убежден, чтобы он ни сделал, все будет неправильно. Я беспокоюсь, что он никогда не простит себя, в любом случае.
— И что теперь? Что он решит? И что скажет Куртису?
— Я попросил его не принимать решения до завтрашнего вечера.
— Ах, ну да, ты же с Куртисом идешь на шоу машин-монстров, и весь день вас не будет. А с утра он не захочет что-то говорить, чтобы не портить настроения.
Она была абсолютно права, и если бы он соображал быстрее, это была бы идеальная отговорка. Он не подумал, и выражение лица выдало его.
— Скотт? Чего ждет Брэй? — Лори приподнялась на кровати и пристально на него посмотрела. — Скотт?
У него вдруг пересохло в горле, он потянулся за водой, которая была в стакане на ее прикроватном столике, и сделал большой глоток.
В ту же секунду, как он поставил стакан, она схватила его запястье и крепко сжала:
— Ответь, почему ты попросил Брэя подождать?
— Я попросил его подождать… может быть…мы с тобой… гхм… могли бы оставить малыша у нас.
Она выпустила его руку в ту же секунду.
— Что ты ему сказал?
Он придвинулся ближе и взял ее за руку.
— Послушай меня, я знаю, этот год был полон испытаний. Но, возможно, большинство из них были вполне временными? Мы все знали, что он скоро переедет к маме. Мисс Келлер и ты говорили одно и то же. Временное переселение к нам далось ему непросто. И весь год шла эта притирка. Он только въехал, пока обвыкся, пришло время съезжать. После того как он вернулся к матери, а она пыталась организовать свою жизнь после отсидки, это все тоже было стрессом для ребенка, не так ли?
Скотт ждал, что жена кивнет, соглашаясь с ним. Но этого не произошло.
— В любом случае, — продолжил он, — если бы ребенок не был постоянно напряжен, кто знает, как бы он вел себя? Если бы он был уверен, что останется здесь навсегда. И ему не стоит волноваться каждый день, будут ли родители дома или уже в тюрьме после того, как он вернется из школы. Может, он не был бы таким… проблемным? Может быть, со временем он стал бы… покладистым?
Скотт посмотрел на жену с опаской, догадываясь, что он сильно фантазирует, предрекая, будто Куртис станет покладистым. Взгляд, которым одарила его Лори, подтвердил его предположение.
— Я знаю, что ты о нем беспокоишься, и о нас, и о себе, — продолжил он, улыбаясь и сжимая ее руку, — и я тоже беспокоюсь. Но я уверен, если бы он знал, что остается здесь навсегда и ему рады, он бы вел себя иначе. Он мог бы спокойно играть в своей комнате. А так, осознание того, что он скоро покинет этот дом, делало его беспокойным, он вечно крутился возле нас. Уверен, что Пит поможет нам в ближайшие несколько месяцев, мы сможем ходить вдвоем на свидания и вообще делать все, что запланировали, до рождения ребенка. — Он поднес ее руку к губам и поцеловал, внутри смеясь над этой жалкой попыткой продемонстрировать жене романтические чувства, которые она ждала от него.
