Спицын высадил меня с тремя грузчиками около вагона. Пока мы вскрывали пломбу, приехали первые два КАМАЗа, и тут же Аркашка доставил вторым рейсом оставшуюся пятерку работяг. Проследив за началом процесса, он уехал на поиски вина.
– Возьми не три, а пять, – сказал я ему напоследок. – И еще, организуй, пожалуйста, бабу поприличней, пусть уберется у меня в квартире да приготовит пожрать. Дай ей денег на продукты. Я позвоню генералу, у него есть ключ, он ее пустит.
Аркашка уехал, а я сел в один из грузовиков, смотрел в небо, отхлебывал из фляжки и делал вид, что слушаю болтовню водителя. Я почему-то был уверен, что все у нас со страховкой получится. Периодически на сотовый звонили всякие люди. Шамрук предложил пообедать вместе, я отказался, сославшись на работу. Колька сообщил, что с пожаром все прошло гладко, все поверили. Бухгалтерия в шоке. Юристы готовят документы на возмещение убытка. Приходили менты, задавали дебильные вопросы, обязательно хотят встретиться со мной и с Аркашкой.
Закончили мы в семнадцать пятнадцать. Аркашка повесил на двери ангара два огромных навесных замка и облегченно вздохнул, как будто сам все перетаскал. Теперь все шито-крыто, попробуй найди этих грузчиков и водил. Конечно, если копнуть посильней, то концы отыскать можно, но кто будет копать? Кому это нужно?
Мы вывезли рабочих за проходную, рассчитали и пожелали счастливого пути.
Бутылку я уже допил и слегка окосел. По пути в контору пейзаж плыл перед глазами. Мне было тепло и весело, хотя даже внутри салона чувствовалось, что на улице мороз.
Я поднялся в свой кабинет с черного входа и вызвал по интеркому Ларису. Она зашла с листком бумаги и перечислила всех, кто пытался найти меня по телефону. Ничего важного, всякая мелочь.
– Там вас до сих пор ждет эта девушка, – сказала Лариса в конце доклада.
– Какая девушка?
– Некая Лена. Она с утра тут торчит. Уходила на обед, потом опять вернулась. Такая странная. Достала из сумки бумагу и что-то там рисует и пишет целый день. Николай Александрович, главное, ее спрашивает, может, он чем может помочь? А она говорит, нет, только Сергей Леонидович. Мы вчера с ним договаривались. Я говорю, а если он вообще сегодня не приедет? А она: завтра приду, – Лариса удивленно пожала плечами. – Вроде приличная девушка.
– Давай ее сюда, – теперь я сгорал от любопытства.
Лариса ушла, но вместо таинственной посетительницы в комнату влетел Аркашка. Он поставил пакет с вином около стола и спросил:
– Шеф, тебя домой подкинуть или ты куда налево?
– Подкинь. Позже.
Он хлопнул дверью.
Вошла девушка, в вельветовой юбке и трикотажной кофточке. На ней было килограмм шесть лишнего веса. Полненькая, круглолицая. Я мигом напрягся. От таких пропорций у меня всегда перехватывает дух. А если прибавить большие глаза и родинку на верхней губе, то понятно, что на моем помятом лице тут же возникла самая обольстительная, в моем понимании, улыбка.
– Здравствуйте, меня зовут Лена, – сказала девушка и села.
– Мы вчера с вами о чем-то договаривались?
– Я немного обманула вашу секретаршу. Это Виталик с вами обо мне вчера договаривался. Вы обещали ему, что примете меня на работу. Виталик сказал, что если шеф что обещал, то это железно, никого не надо слушать, а тупо сидеть и ждать вас, столько сколько понадобится.
Я опешил и машинально спросил:
– Какой Виталик?
– Виталик Наконечный, он у вас на складе работает, компьютерщик. Я вчера вечером была у него сразу после вас. Он сказал, что в конторе есть место менеджера, работать на компьютере, выписывать накладные, приходовать товар, мол, он за меня поручился, и вы обещали.
Вакансия у нас действительно была, но разговора я не помнил.
– Зачем вы приходили к нему вчера? – какой-то неумный вопрос.
– Ну, это, – она застеснялась. – Мы дружим. И еще я помогала ему в компьютерах. Я тоже разбираюсь. – Она покраснела. – В общем, у нас было свидание. И он обещал дать ответ по работе.
Странное место для встреч. Хотя…
– Вы курите? – спросил я.
– Нет.
– Этот вопрос никак не отразится на моем решении. Считайте, что вы уже у нас работаете. Я просто хочу знать, вы вчера курили на складе?
– Я не курю, – теперь она побледнела.
– А сторож курил?
– Нет. Никто не курил. Никого не было. Я пришла, Федорыч спал, ушла – тоже спал. Никто не пил, не курил, – она не понимала, к чему мои вопросы, слегка разозлилась и снова покраснела.
– А склад сгорел.
– Как?
– Дотла. Ночью. Даже крыша обвалилась. Вы во сколько ушли?
– Я не знаю, – она пожала плечами. – А что с Виталиком?
– Он погиб.
– Как?!
Теперь плечами пожал я.
Она внезапно осунулась и постарела. За ее спиной на стене в позолоченной стеклянной рамке висел диплом, выданный нашей фирме московской компанией «ПРО 100» как лучшему региональному оператору канцтоваров и бумаги. В стекле отражался свет настольной лампы, от которого ее волосы светились нимбом. Получился грустный ангел, скрестивший на коленях руки и страдающий за все человечество.
– Не может быть, – растеряно сказала она.
– К сожалению. Но это ничего не меняет. Раз я обещал, то вы будете у нас работать.
Я позвонил Ларисе и попросил пригласить главбуха. Девушка молчала, уставившись в одну точку. Я тоже.
Вошла Петровна. Я объяснил ей, что этого человека нужно будет оформить на работу. Она подойдет на днях, как все утрясется. Петровна сфотографировала Лену и ушла.
– Вы были близки? – глупо спросил я, устав от тишины.
– Нет. Он только один раз погладил меня по спине, – она, наконец, разрыдалась. Как-то странно завыла, противно всхлипывая, как пенопласт по стеклу. Я ни разу не слышал, чтобы человек издавал такие звуки. Было непонятно, от чего она рыдает – оттого, что Виталик умер вообще или оттого, что он так и не успел трахнуть ее перед смертью.
Мне было радостно. Появление этой дамы реабилитировало меня перед самим собой, перед Колькой, ментами и всем миром. Я уже больше не злостный и неосторожный поджигатель, ведь она была на складе после нас.
Лена все рыдала и рыдала и не собиралась останавливаться. Черная юбка, новые полусапожки, скорее всего из кожзама, и колготки с затяжками. Обыкновенная русская деваха, безнадежно несчастная. Интересно, через сколько она про все забудет и, стесняясь и хлопая глазищами, ляжет ко мне в койку?
– Хотите воды? – спросил я.
Она отрицательно помотала головой. Я позвал Ларису:
– Сделай что-нибудь. У человека истерика.
Лариса сбегала за валерьянкой, накапала в ложечку.
– Ничего не надо, – неожиданно сказала Лена. Она перестала выть, только всхлипывала. – Я сейчас уйду. Извините.
Она встала и вышла в приемную. Я пошел за ней. На диване сидели менты, которых мы видели сегодня утром на базе. Один из них сидел на ее дубленке.
– Обязательно приходите, мы вас оформим, – сказал я Лене вдогонку и пригласил сотрудников правоохранительных органов к себе в кабинет.
– Чего это она? – спросил один из них, тот у которого было мужественное лицо.
– У нее несчастье.
– А-а-а, – понимающе кивнул он. – Моя фамилия Полупан. Я – капитан, а это, – он указал на спутника, – лейтенант Сидоров.
Сидоров был серым и невзрачным, как и полагается Сидорову. Он был в два раза меньше Полупана.
– Нам бы хотелось, чтобы вы ответили на несколько вопросов, – сказал Полупан. У него был довольно добродушный вид, я бы даже сказал – простецкий. Без подозрительности и усталости в глазах, свойственной людям его героической профессии.
– Дело в том, ребята, что я, если честно, ни хрена не помню. Был пьян.
– А дело-то серьезное, – перебил меня Сидоров. – По предварительным данным пожарных причиной возгорания является поджог. Да и по нашему ведомству ничего хорошего. Наконечного скорее всего убили. Ждем заключения экспертов.
– Мы должны составить протокол, – добавил капитан.
– Как убили?! – поразился я.
– Ударили тупым предметом по голове, – хором ответили они.
– Вам лучше поговорить со Спицыным. Он вам все в деталях расскажет. Да и потом, оказывается, после того как мы уехали, к Виталику приходила женщина. Вы ее только что созерцали. Так что мы не последние, кто его видел.
– Дайте нам ее данные, – попросил Полупан.
– У нас их нет. Может спросить у родителей Виталика, вдруг они знают. А вообще-то завтра или послезавтра она придет оформляться к нам на работу, тогда я вас обязательно найду.
Когда все было кончено, мы с Аркашкой расписались в протоколах и пожали милиционерам руки.
– Не прощаюсь, – сказал Полупан. – Завтра буду звонить.
– Сообщите, пожалуйста, результаты экспертизы, – попросил я.
Скоро вошла Лариса. Она была в шубе. Рабочий день давно закончился.
– Эта странная девушка забыла свои бумаги, – Лариса положила на стол несколько исписанных листов одиннадцатого формата. – Я подумала, что вам будет интересно посмотреть. Все-таки она у нас собирается работать. До свидания.
