Это был мужчина лет тридцати, явно интеллигентного вида, но старающийся изо всех сил походить на крутого парня, всем своим видом показывая, что ему продать машину — раз плюнуть. Марина сразу разгадала подобный маневр и поставила его на место спокойным, даже ласковым голосом:
— Ну зачем же так сразу,*мальчик*. Если хочешь, чтоб мы торговались, назови приемлемую цену.
Парню бы возмутиться, какой я вам мальчик, но Марина правильно рассчитывала на своё обаяние и строгую красоту. Она уже знала, что понравилась парню, но держалась, как строгая учительница не терпящая возражений.
— Ну, шестнадцать, — уже более неуверенно ответил парень.
— Это уже другой разговор. Фима, посмотри машину.
Соколов пару лет назад сдал экзамены на водительские права, но машины не имел и разбирался в них плохо. Тем не мене он попросил открыть капот и долго рассматривал моторный отсек, ни черта в нём не понимая, потом посмотрел в багажник, и пригласив в салон Марину, сел за руль.
— Так, парень, многовато.
— Что многовато?
— Километров. Аж девять тысяч, да и то, наверное, спидометр скручен?
— Нет, посмотрите на резину!
— Ладно, садись в машину проедь, посмотрим её на ходу, а потом и поговорим.
Машина шла плавно, упруго, мотор работал ровно.
— Останови, — скомандовал Ефим и, обернувшись к Марине, — ну как?
— Как будто бы ничего. Десять тысяч можно заплатить.
— Ну, что Вы? — возмутился "мальчик".
Начали торговаться. Собственно цена, названная продавцом их не интересовала, потому что платить выше цены, указанной комиссионным магазином они не собирались, а им нужно было убедить продавца, что они порядочные люди, дорожат копейкой и, безусловно, машину купят.
Сошлись на четырнадцати тысячах. Но когда узнали, что машина из Первомайска, а не из Николаева, опять заартачились. В конце концов уладили и это, договорившись, что завтра парень машину снимет с учёта, а послезавтра они подъедут к десяти часам к автомагазину в Первомайск. Для гарантии они дали парню 100 рублей задаток, а у него выписали все данные из паспорта и номер телефона.
— Подвези нас пожалуйста Дюку. Ты знаешь где это?
— Конечно! — заверил их довольный результатом будущей сделки парень.
Ему и в голову не могло придти, что эта красивая интеллигентная пара нанесёт ему такую психологическую травму, что она будет напоминать о себе всю жизнь.
Выйдя из машины, Марина как-то даже ласково сказала Ефиму:
— А ты молодец. Я думала будешь хуже.
— А чего ты так думала?
— Ладно, не зазнавайся, послезавтра посмотрим чего ты стоишь. В семь часов утра здесь же.
— Ты где-то тут живёшь?
— Тебя послать, или сам пойдёшь? — уже зло спросила Марина.
— Сам пойду, — ответил Ефим и направился к тётке, надеясь у неё пообедать.
Тётка жила недалеко в одной комнате коммунальной квартиры с тремя соседями. Ещё когда она работала, ей давали отдельную однокомнатную квартиру в районе новостроек, но она отказывалась.
— Зачем я пойду на край Одессы, когда мне здесь хорошо? Общая кухня? Ну и что? Нас там всего четыре хозяйки и две газовые плиты.
По две конфорки на человека. А сколько мне одной нужно?
— А очередь в туалет и ванную по утрам?
— Ах, подумаешь? Ванная у нас по графику. Туалет? Бывает, бывает.
Но тоже в крайнем случае, если приспичит и на ведро сходить можно.
Зато у меня потолок четыре с половиной метра, а не как в хрущёвских катакомбах, где и тараканам тесно. И на кухне поговорить не с кем.
Нет, буду доживать там, где родилась.
Не догадывалась Фаина Соколова, что доживать ей не придётся в родной Одессе и что коммунальная кухня ещё не раз сделает её счастливой, но не наяву, а в снах, после которых она будет долго и безутешно плакать.
Фаина вытирала плиту, когда звонок два раза звякнул. Она побежала открывать дверь, думая, что это пришёл к ней её племянник, любимый Фимочка.
— Ба, это таки ты!
Она схватила его за шею и поцеловала. Фима не любил тёткиных поцелуев, но терпел их, поскольку ничего другого ему не оставалось.
— Фаня (он с детства так называл тётку), у тебя есть что-нибудь похавать?
— Ну зачем ты так, Фимочка, грубо?
— Не морочь мне бейцелы, да или нет?
— Да, Фимуля, да! У меня для тебя всегда есть что покушать. Я готовлю только для тебя. Жду тебя, жду, а потом съедаю сама, чтобы не пропало. Есть фаршированная рыба, но я боюсь тебе её давать. Она тебя ожидает уже пять дней. А сейчас я сделала кисло-сладкое жаркое — эсифлыш. Что ты будешь кушать?
— Сначала рыбу, а потом эсифлыш, а чем запить?
— Есть наливка вишнёвая, чай и вчера достала банку растворимого кофе.
— Рюмку наливки к мясу и слабенький чаёк. Я поспать хочу.
Тётка суетилась, подавая на стол еду и приговаривала.
— Кушай, родненький, кушай. Как бы радовалась твоя мама глядя на тебя. Такой ты большой, красивый, умница. А где ты сейчас работаешь, Фимуля?
— В большой новой фирме.
— А что ты делаешь в ней?
— Я работаю в отделе снабжения, занимаюсь маркетингом, — вставил Ефим непонятное слово, которое недавно услышал.
— Это же так непросто.
— А ты знаешь что такое маркетинг.
— Конечно. Маркт — на немецком. Значит, торговля.
— Ну ты даёшь, Фаня, — говорил Ефим, доедая эсифлыш.
— Вот ярмарка, вроде русское слово, или по хохляцки ярморок. А ведь это, еврейское и немецкое слово.
— Как так?
— Яхр — год, маркт-базар. Ежегодный базар. Я после войны работала в конторе, где работали пленные немцы. Так они меня понимали, а я их. Я тогда совсем молоденькая была, а они мне: "фройлин, фрау".
Один даже свидание назначал.
— Тебе?. Свидание?
— А что, я не всегда старухой была. Но нам запрещалось общаться с ними.
— Ты вроде жалеешь об этом.
— Не знаю, что тебе и сказать. В жизни много бывает моментов, когда не знаешь что нужно делать: смеяться или плакать. Ты жениться собираешься?
— Во, во! Смеяться мне или плакать? Ты вот что, Фаня, отвали минут на триста, а я посплю. Всю ночь прошлую вкалывал как негр.
— А кто же ночью торговлей занимается?
— Я. Отцепись и дай поспать.
Фаина ушла из дому, а Соколов проспал до вечера.
Когда он проснулся, первая пришедшая мысль была о том, что шеф произнёс: "…ты много знаешь". Ефим понимал, что это значит.
Действительно, он много знал о шефе, хотя и далеко не всё. Тот поручал проводить разные операции своим людям так, чтобы о них не знали другие. Но не так много у него находилось в подчинении народу, чтобы так или иначе они не сталкивались. Вот и недавно один из охранников, мрачный мужик Дрын, по пьяни сказал Ефиму, а ты помалкивай, а то с тобой сделаем, что и с Жоркой Жилой. Ефим тогда даже вздрогнул. Он знал, что тёлка Зойка рассказала шефу, что Жорка Жила хвастался ей, как они ограбили зубного врача и взяли у него много денег. Этого оказалось достаточно, чтобы через пару дней его тело нашли на пляже, прибитым волной к берегу. Милиция тогда сделала вывод, что он утонул в результате алкогольного опьянения, потому что других признаков насильственной смерти не обнаружили. Но Ефим знал, кто выполнил распоряжение шефа убрать Жилу. Больше того, шеф постарался, чтобы его подчинённые знали "за что" утонул Жорка.
"Надо рвать от него когти, да побыстрее", — подумал Ефим, но тут же задумался, а куда он подастся? В клубе УТОГ взяли другого человека, да и какая там была зарплата? Её не хватило бы на один такой вечер в ресторане, какой они вчера провели. Но и ходить всё время под угрозой расправы над собой Ефим тоже не мог.
Ладно, пожуём, увидим, решил Соколов и стал одеваться. Но решение пришло через некоторое время оттуда, откуда его Ефим и ожидать не мог.
Утром, в назначенное время, от пришёл к Дюку Ришелье, и сразу же к нему подъехала легковая машина, в которой сидела Марина и Дрын, а за рулём находился здоровенный молодой парень, которого Ефим раньше не видел.
Марина всех проинструктировала, как и что каждый должен делать.
Ефиму досталась пассивная роль наблюдателя и заключительная, когда нужно будет предложить парню выйти из машины.
До Первомайска ехали два с лишним часа, дорога давно не ремонтировалась, рытвины и ухабы замедляли скорость. Ефим вспомнил вчерашний день, как он пришёл извиняться в кооператив, в котором работал Сенька. Он застал там несколько человек посторонних, оплачивающих заказ наличными, и решил подождать пока они уйдут.
Соколов вышел на улицу, и сразу к нему вышел Семён.
— Что ты хотел? — не очень дружелюбно спросил он Ефима.
— Здравствуй, Сёма!
— Ответь мне на вопрос, чего ты хотел?
— Я пришёл сказать, что шеф послал меня к вам извиниться за тот случай. Произошла ошибка. Мы к вам ничего не имеем. И если у вас возникнут какие-то проблемы, обращайтесь к нам, и мы вам поможем.
