— Алика, напоследок я хочу спросить, это правда, что ты заказала молодому киллеру и меня, после того, как я попрощался с тобой в кафе?
Она промолчала. Рамсес уже подумал о том, что вот-вот в трубке послышатся короткие гудки, как Алика заговорила:
— Знаешь, что, Рамсес, мне не интересно, откуда ты это себе надумал, но…
— Алика, чтобы не ходить вокруг да около, я скажу, откуда я это взял. А ты смотри сама, можешь отвечать, а нет… В общем, как знаешь. Сейчас, разговаривая с тобой, я не еду в машине, а давно уже нахожусь на территории церкви. Киллер только что стрелял в меня и в Дэвиса… Ты одна знала, куда я направляюсь. Следовательно, лишь ты…
— Затрахал ты меня уже, — грубо перебила она его, — следователь хренов! Этот гаденыш вообще ни на что не способен! — выругалась Алика, — Я так и знала!.. Я всегда догадывалась!
— О, да! Как оказалось, ты — «догада» еще та! Даже здесь ты сообразила быстро, что, убив меня, заодно с Дэвисом, ты и злобу выместишь… Ох, о чем это я? Ненависть для тебя не главное! Тут дело-то в ином — убив меня, ты благополучно перепишешь мою квартиру на себя. Ключи — есть. Документы, с твоей-то стороны, — не вопрос. Тем более оригиналы хранятся там же, в моей квартире. Ну, и ты — маклер, остальное — дело техники. И схема уже проверенная. Не так ли?
— Ты сейчас, о чем? — не скрывая напряжения, вкрадчиво поинтересовалась она.
— Квартира, которая досталась тебе по доброй воле завещательницы, по своей ли охоте ей была подписана? И вообще, имело ли место быть само завещание — на твое или на какое иное имя. А хозяйка отправилась ли в мир иной своей-то смертью?.. Можешь не отвечать. Я сам расскажу. Ты подделала документы и провела их по инстанциям. Оп-па! Квартира — у тебя в собственности! Знать, настал черед и моего имущества.
— Рамсес, что ты несешь?
— О, да, — не желая ее слушать, он продолжал говорить, — конечно, никто ничего не докажет, да полиция попросту не станет этим заниматься! И ты, и мы — это понимаем…
— Мы — это ты и Люся?
— Мы — это я и ты. Но та история в прошлом и над ней ты поработала основательно. Ныне мне интересно, как ты планировала завершить историю со мной и Дэвисом. Уверен, ты и тут просчитала. Рассказав горе-киллеру о многом, почти обо всем, ты знала, такого свидетеля нельзя оставлять в живых. А в трупах ты уже разбираешься. Я про эпизод в ночь, что с субботы на воскресенье. У дверей моей квартиры, когда ты решила зайти ко мне, а я спутал тебя с убийцей. Вот, правда, слушал тебя и поражался, как это труп не вызывает в тебе элементарной брезгливости пусть даже в моем лице. Ну, да ладно, я сейчас о другом. Допустим. После выполненной горе-киллером работы, ты бы предложила с ним встретиться. Да не абы где, а, допустим, среди казарм когда-то воинской части, тип-па, там, рассчитаться. Во время встречи ты рукой нежно проведешь ему по члену с предложением потрахаться. Кто ж откажется? Надо быть полным идиотом!
— Ага, тем более молодым.
Это был намек в его адрес, но он не стал реагировать и продолжил говорить, о чем хотел сказать:
— Да, тем более, молодому парню. А до начала грандиозного траханья, ты предложишь ему попробовать высокопробный наркотик. Но только ты посодействуешь с передозом! Как итог, ты преспокойно оставишь горе-киллера не то, чтобы просто без секса и денег, а подыхать!
— В этой истории, — зло заговорила она и уточнила: — я имею в виду, моей истории с тобой, я рада, что я вылепила из тебя лоха. Тогда как ты предлагал мне жениться, чтобы затем сделать из меня дуру и отмести мою квартиру!
— Алика, мне кажется, ты начинаешь нести уже какой-то пьяный бред. Тебя, куда-то не в ту сторону понесло.
— Это тебя с бреднями не туда увело.
— Алика, — он решил соврать для большей убедительности, чтобы его предположения выглядели правдоподобней, — у киллера, когда он убегал, выпал телефон и в нем последним звонком значился твой номер.
— Сука, как ты врешь!!! — истерично заорала она, обратив на себя внимание всех посетителей кафе, но подобная деталь Алику не заботила и она продолжила кричать в телефон: — Ты, скотина, не мог знать номер!!! Потому что я специально купила симку!..
Она, так же неожиданно, как и начала кричать, замолчала.
Рамсес заговорил тихо, почти шепотом:
— Так, что ты там несла по поводу моих бредней во всей этой истории?
— Ты, — обратилась Алика к нему тоже негромко, явно находясь в прострации и рассуждая по инерции. Осознавая, она пыталась осмыслить, сказанное собой, а вслух пока что заполняла паузу, — думаешь, я не знаю, что, если бы мы расписались, как ты того хотел, то, со временем, ты бы отмел у меня квартиру? Состряпал бы на меня дело по подложному наследству, меня бы посадили и квартира твоя, — продолжала она говорить почти шепотом с интонацией тихого помешательства. — Ведь я тебе больше не нужна была не для чего, как только для этого. Между нами такая колоссальная разница в возрасте и я знаю, как утверждают психологи…
— Ничего ты не знаешь, — перебил Рамсес, понимая, что, кроме стресса, в ней заговорит пьяный бред. Но он все же решил высказаться до конца. Ему давно того хотелось, а именно сейчас еще и был подходящий момент. — Ты, как и «твоя» американская психолог-женщина, вы ни черта не знаете! Она, когда с такими, как ты, делится своими абсурдными предположениями, очевидно же, что показывает, насколько ее голова пуста. В ней нет простых и понятных мыслей, которые так необходимы каждой влюбленной паре! Но правильно, что вы «нашли» друг друга! — Рамсес заговорил немного эмоционально. — Между вами есть общая составляющая. Психолог — безобидно, не гнушаясь чувствами читателей, пытается выгодно продать бредо-мысли, завернув говенные теории в бумагу. И ты тоже практично стараешься воплотить такие же мысли в жизнь, но уже в натуральную величину и даже в виде человеческих жизней. А, в общем, вы обе не гнушаетесь ни-чем, кроме денег!
— Я тебя услышала, — спокойно, по-прежнему тихо сказала она. — Прощай, Рам-сес!
— И, правда, прощай, любимая. Разговор слушал, нанятый тобой, киллер-неудачник. Сейчас он сидит напротив меня с вытаращенными глазами. Думаю, теперь надо бояться тебе. Такой дегенерат, как этот киллер, прослышав про все, даже и не знаю, на что он, может быть, способен. Так что, пока живи, но бойся, сука! — выругался Рамсес; он отключил связь и швырнул смартфон на пол. Тот звучно шлепнулся и прокатился по крашеным доскам с облупленной с годами поверхностью.
— Все слышал? — грубо обратился Рамсес к Пырю.
— Да, — испугано ответил тот.
— Так-то! А ты говоришь, «а че, сейчас — тип-па — анархия в городе, можно теперича все». Нет. Ты ошибаешься. Жизнь на порядок сложнее, нежели просто взять и согласиться на убийство, а следом незатейливо получить за это деньги…тем более, крупными купюрами за целых два трупа!
Пырь закивал, бесспорно, соглашаясь.
— Этот разговор был тебе в качестве урока. Меня и Дэвиса теперь с твоей стороны убивать глупо. Потому, как минимум, тебе не заплатят, а максимум…
— Я все понял, — перебивая, поспешил заверить Пырь Рамсеса.
— Боюсь, не все. В моем последнем обращении к ней, ты можешь меня неправильно истолковать. Я желаю только одного, чтобы она какое-то время ходила и боялась! Возможно, тогда же она и сделает верные выводы. Но ты не помышляй и волоска с головы Алики тронуть, а не то, чтобы ее убить. Иначе у меня на тебя есть телега и, — он потряс пистолетом, — этот прибор — боевой, готовый компромат на тебя. Сдам вместе с заказчицей или просто вас грохну! Пока что не хочу об этом думать. Но, надеюсь, теперь ты все понял?! — выкрикнул Рамсес.
— Все! — браво ответил Пырь без желания дерзнуть — просто, четко, понятно и лаконично. По всей вероятности так, как отец учил того в детстве — по-военному.
— Ползи сюда, развяжу, — устало произнес Рамсес.
Пырь послушно, с завязанными за спиной руками, боком, опираясь на одно плечо и от пола отталкиваясь ногами, спешно преодолел пару метров, после этого был развязан Рамсесом и тот лишь спросил напоследок, перед тем, как уйти:
— Ты ничего не расскажешь моему отцу?
Его потрепанный, оттого стремный, вид мог рассмешить любого. Вкупе же с услышанным, как нельзя живо, можно было предаться громкому смеху, но Рамсес сдержался, решив, что будет лучше, если он просто закрепит, только что преподнесенный Пырю, урок:
— Если перестанешь и дальше входить в образ, то не расскажу.
— В какой образ? — боясь чего-то упустить, в напряжении, спросил Пырь.
— В образ киллера.
Пырь глянул на пистолет, который по-прежнему оставался в руке Рамсеса. Тот направил на него ствол:
— Ну?
— Нет-нет. Я просто посмотрел, как на кульминацию. Мне все ясно, понятно.
Пырь резко замолчал, до этого говоря быстро и четко. В продолжение к сказанному так и напрашивалось: «Разрешите выполнять?». Рамсес слабо улыбнулся и ответил вслух:
