Вова посмотрел на Ефима.
Ефим на Вову.
Потом они посмотрели на Машку.
Та косо улыбалась.
Мужики рассмеялись.
– Может её все-таки, правда, оставить? – Вова плюнул в реку.
– Попробуй, оставь! – Машка тоже плюнула.
– Хорош грызться! – Ефим оттолкнул плот.
Река подхватила плот, завертела…. Но Ефим и Вова налегли на весла, а Машка, как заправский рулевой, выровняла деревянный «ковчег» на стремнине.
– Ты где научилась? – с удивлением спросил Володя.
– В Караганде! – зло ответила Машка. – Оставишь – расскажу!
Вова выдохнул громко и опять смачно плюнул в реку!
– Ох, прибудем на тот берег, я таких тебе там дам! – пообещал он.
– А я – нет… тебе больше! – пообещала Машка.
– Харэ! – крикнул на них Ефим. – Рулите к берегу, любовнички! А то – потонем!
Плот несся по реке, но медленно и верно, пересекал её!
Вечером опять всё сушили! Но ходили уже по противоположному берегу… полностью одетые! Вова с Машкой потихоньку рычали друг на друга, а ведь первым-то предложил оставить Машку не Вова!
Вот так-то, братцы! Секс и дружба… в походе – не совместимы!
– Почему вы такие дебилы, мужики? Стоит вам дать, как вы считаете, что теперь и ноги о нас вытирать можно? – Машка готовила ужин, рассуждая вслух.
– Тебя кто-то обидел, Маша? – спросил Ефим.
– Издеваешься?! Вы и обидели!
– А почему вы такие дебилы, бабы? Стоит с вами переспать, как вы считаете, что о вас мы ноги вытираем? – задал встречный вопрос Ефим.
Вова искренне засмеялся – хороший встречный вопрос.
Маша посмотрела на обоих:
– А это не так? – спросила она.
– Не так, милая! Не так! Это ты теперь все близко к сердцу принимаешь! А мы просто движемся дальше – вперед! Прости, если чем обидели! Не переспали бы мы прошлой ночью – ты бы и не дергалась, а выполняла бы все… советы, как миленькая! Не так?
Маша задумалась. Вспомнила, что было до этого – до прошлой ночи. Выяснилось, что Ефим-то прав – они ей всю дорогу что-то указывали… и довольно грубо…
Она согласилась:
– Ладно, согласна! Но и вы не хамите!
– Больно надо! – пробурчал Вова.
– Давай, ты не будешь нам указывать, что нам делать! – предложил Ефим. – Либо мы друзья, как и прежде, либо мы… шведская семья, и уже со всеми заморочками семейной жизни: ссоры, упреки, я это не буду, ты это не делай…. Херня же ведь! Правда?
Машка улыбнулась:
– А ты – не простой… мужик Ефим!
– А то! – улыбнулся в ответ Ефим. – Главное, что ты признала, что я мужик!
И они оба рассмеялись.
Вова тоже им помог посмеяться, хрюкая в рукав.
Утром залихватски светило Солнце! Порхали бабочки, жужжали пчелки и мошки, дрожали листики деревьев. Благоуханье речной травы и трав лесных, смешивалось с запахами сосновой хвои и ещё не нагретой земли. На небе где-то высоко-высоко болталось два белоснежных облачка, подчеркивая необычную синеву небес. Птицы пели на все голоса, журчала речка. «Благодать-то какая!»
Утро разбудило нашу троицу в хорошем настроении. Вчерашний «постсексуальный» угар испарился. Все немного застенчиво улыбались друг другу, готовя завтрак, и только красный шлем, надетый на воткнутое в землю копье, как голова проигравшего в сражении папуаса, тупил Ефима и Володю. Однако предстоящий путь, судя по всему, ожидался не сложным, так как сосновый бор, который они видели с обрыва, оказался довольно сухим, «чистым» и вполне проходимым. Сосны годами наперегонки тянулись к небу, не оставляя внизу своих сухих ветвей, что давало возможность гулять по нему, как по парку. И почва, выстеленная сосновыми иглами, была мягкой и «теплой». Птички где-то высоко в кронах поют! Так чего не идти по такому «парку»? Наверняка, ещё и белочки будут скакать по деревьям! А это уже свежий белковый продукт.
– Жрать надо чего-нибудь раздобыть, – сказал Вова, расстелив на мешковине остатки копченого мяса. – Совсем мясо «худое» стало!
Ефим подошел, посмотрел сверху вниз на мешок, оценил проблему и произнес:
– Ты прав!
Развернулся, отошел и сел на земле, упершись спиной в ствол сосны.
Вова повернул к нему голову:
– И что это значит?
Ефим поднял на него непонимающий взгляд:
– Что «это»?
– Это всё, что ты хотел сказать?
– А чего ещё надо? Ты – прав!
– А-а! – Вова улыбнулся. – В этом смысле.
И ничего не говоря, выпрямился, подошел к Ефиму, присел напротив на корточки и посмотрел ему в глаза.
– Что? – Ефим кивнул головой.
– Что с тобой?
– А что со мной?
– Я всё хотел спросить, чего ты там копал на обрыве?
Ефим улыбнулся, не разжимая губ:
– Да я видимо наклейку-ценник проглотил…
– И?…
– И! А пластик, знаете ли, долго не переваривается!
Вова через несколько секунд врубился, что имеет ввиду Ефим и начал ржать, когда врубился,… как конь!
– Так ты решил, что тебе кто-то знак оставил? – сквозь смех говорил Вова.
– Вот именно!
– И все там перекопал? – Вова хохотал до слез. – Всё с говном смешал!
Ефим тоже засмеялся:
– Да, именно так – все смешал!
– И глубоко выкопал?
– Полметра, наверное!
– А корни?
– Корни, камни, всякая дребедень – не земля, а издевательство! Всё выкопал, как бульдозер! – Ефим махнул слезинку. – Очень хотел найти! И знаешь что?
Вова понял «что» и сморщился, держась за живот:
– Не надо – я догадываюсь!..
Маша подошла к ним и молча смотрела, как они ржут. Потом незаметно и сама стала похихикивать.
– Когда Вова увидел, как она похихикивает, его вообще «порвало». А Машка подняла брови и спросила:
– Что?
Вова махнул рукой и ушел к костру.
Машка пожала плечами и ушла на берег посмотреть, как сверкает вода.
Ефим поднялся, подошел к копью и стал размышлять, рассматривая, висячий на нём шлем.
Потом он резко отстранился от шлема и копья, проходя мимо костра, хлопнул Вову по плечу и сказал: «Пошли!»
Вова не понял, куда, но послушно встал и пошел за Ефимом. Ефим шел к реке.
– Помоги! – Ефим взялся за один край плота, пытаясь его подтянуть к реке.
Вова взялся за второй край и помог Ефиму подтащить плот.
– Что ты хочешь сделать? – спросил Володя.
Машка стояла рядом и смотрела на происходящее.
Ефим выпрямил спину.
– Хочу отправить его по течению! А потом посмотреть, где… на какой реке он нам опять попадется! Возражений нет, я надеюсь – обратно же не поплывем.
– Согласен! – сказал Вова, и сам оттолкнул плот от берега.
Плот закрутился, набирая ход, и пошел вниз по течению.
– Веревки жалко! – заметил Вова.
– Чего не сделаешь ради эксперимента?! А веревка – всё равно фуфло! – и улыбнувшись, он добавил: – Я тебе потом новую, качественную Выкопаю!
Вова хмыкнул, мысленно заменив «п» на «к», и отправился готовить чай.
Поставив котелок на огонь, он решил прогуляться, проверить петли и плашки, которые он вчера вечером, когда уже все спать разошлись, решил на всякий случай поставить недалеко в лесу. На всякий який.
Ефим и Машка вернулись к костру и молча стали готовить то, что осталось из припасов. Через какое-то время Ефим пробурчал:
– Н-да! Это именно так и называется!.. скорее всего, – Ефим, наломав сухих веточек, стоя на коленях, пытался раздуть огонь, который по непонятной причине, вдруг погас.
– Что «именно так и называется»? – спросила Маша, колдуя над остатками пищи.
Ефим раздул-таки огонек, поморщился от дыма и, одним, не прищуренным, глазом посмотрев на Машу, ответил, улыбнувшись:
– Отношения в нашем коллективе «именно так и называются».
– А именно как? – Маша отложила нож и пристально посмотрела на Ефима.
Ефим расщурил второй глаз. Улыбнулся ещё шире и произнес громко и четко:
– «Теория разочарования» – Во как!
Машка вздохнула, махнула на него рукой, взяла свой ножик и продолжила готовить завтрак.
– Вот именно – сказал Ефим. – Именно то, что ты сейчас сделала, и есть «Теория Разочарования»!
– О чём спор? – вытягивая из леса огромную сухую ветку сосны, поинтересовался появившийся Володя. – В «паганках» – голяк. Ну, хоть, думаю, дров притащу! – пояснил он своё появление с этой лесиной.
– Вот и ещё одно подтверждение моей «Теории!» – Ефим, показав пальцем на Вову.
– А-а, – Машка ещё раз махнула на него рукой.
– Так о чём спор-то? – Вова бросил своё «бревно».
– О сущности бытия!
– Понятно, – Вова заглянул в котелок. – Опять дуркуешь? Ещё не закипело. Что жрать будем?
– Да, да, да! – доканывал всех Ефим. – Именно, именно так!
– Да уж давай свою теорию! – не выдержала Машка, сбросив с колен стряпню. – Вова, скажи ему! Он достал!
– Чего он там достал, – пытался пошутить Вова, показывая всем, что смотрит… на прореху.
– Дураки! – Маша встала и пошла куда-то к речке.
– Далеко не уходи – медведи скушают! – смеясь, посоветовал Ефим.
– Что с ней? – спросил Володя.
– Хрен его знает! Так, дуркует! Разочарована в нас! Надо полагать, что и мы в ней. Вот и козлим с утра. А я по этому поводу целую теорию выстроил.
