Теперь нам было известно о том, что в политических и деловых кругах отношение к нам изменилось до неузнаваемости. На приеме в честь моего дня рождения, который состоялся в середине дня в Сент-Джонсе, нам вручили чек на 10 тысяч долларов от премьер-министра Брайана Пекфорда.
Сотрудники крупных компаний проводили сбор средств непосредственно у себя на работе — в компаниях по грузовым автомобильным перевозкам, в банках, нефтедобывающих компаниях, в Налоговом управлении Канады.
Не остался в стороне и Рональд Макдональд.
С самого начала турне нам оказывали поддержку рестораны его компании, за чем непосредственно следил вице-президент «Макдональд’с» Рон Маркус, руководивший Западным отделением компании. Затем Джордж Кохон, президент канадского отделения «Макдональд’с», увидел по телевидению мое интервью в программе «Сегодня» и был настолько им потрясен, что даже позвонил Маркусу из Торонто. «Чем конкретно мы помогаем этому пареньку? — спросил он последнего и добавил: — По-моему, мы должны оказать ему серьезную поддержку».
После этого звонка компания «Макдональд’с» преисполнилась решимости собрать как минимум 250 тысяч долларов в Канаде: первый вклад в эту сумму в виде чека на 4 тысячи 500 долларов сделал господин Кохон, когда преподнес мне его на церемонии в Сент-Джонсе, — эта цифра соответствовала количеству «Больших Маков», распроданных в окрестностях городка во время специальной выездной торговли. Но и здесь дело было не только в деньгах. Рон и Джордж сделали все от них зависящее, чтобы оказать нашему турне посильную помощь. Рональд присутствовал на столь многих общественных мероприятиях, что меня из-за этого кто-то прозвал «Мак-человеком в Мак-движении».
За неполных два дня жители Ньюфаундленда сумели собрать и передать нам 97 тысяч 387 долларов и 93 цента. Но куда больше меня трогали подарки другого рода — те, что задуманы надолго, вроде покатых бордюров тротуаров и пандусов для инвалидных колясок, вроде того, что был у входа в ратушу в городе Саут-Консепшн-Бей: его еще не успели покрасить, а из свежеобструганных досок сочилась смола. Они хотели сделать там что-нибудь основательное, но на это не было денег. А когда узнали, что я собираюсь сделать у них остановку, то соорудили его при помощи добровольцев.
Тогда мы еще не знали, что нас ожидает подобный прием по всей провинции и вдоль всего побережья: люди весьма скромного достатка выходили к дороге и отдавали нам все, что могли. И там, где они не могли нам дать денег, нас ожидал пандус, специально пристроенный к входу в магазин или к какому-нибудь общественному зданию, ранее недоступному для инвалидов.
Во время остановки в Саут-Консепшн-Бее одного из сопровождавших нас полицейских спросили, как это все могло получиться.
«Значит, так, — задумчиво ответил он. — Когда сюда приехал Терри Фокс, он только это дело начинал, и Ньюфаундленд встретил его не особенно ласково. Со Стивом Фонио мы обошлись немного получше, но и он тоже лишь стоял у истоков. Но вот наконец пожаловал этот парень Рик, а ведь он объехал целых три четверти земного шара. Разве мы могли позволить ему отправиться домой и не показать, что все это для нас значит? В этом-то вся штука. Для этого парня мы готовы на все».
30 сентября, после пятидесятимильного заезда, я прибыл в Петикодак, что в провинции Нью-Брансуик, примерно ко времени ужина, рухнул на постель в номере мотеля, включил телевизор и услышал сообщение о том, что мы с Амандой помолвлены.
Мы-то, конечно, об этом знали, но предполагалось, что больше никто об этом не должен знать. Мы не успели рассказать об этом даже своим родителям. А тут какая-то женщина объявляет по телевизору, что представитель нашего турне официально сообщил, что мы помолвлены! Я схватил телефон и позвонил в штаб-квартиру в Ванкувере. Как и следовало ожидать, сотрудники оффиса и сами пытались дозвониться до меня. Разговор у нас получился несколько сумбурный.
«Рик! Тут по телетайпу поступило сообщение, из которого следует…»
«Да, тут какая-то ведущая по телевизору объявляет, что мы…»
«Что ты и Аманда помолвлены и что…»
«А кто этот «официальный представитель турне»? Кто посмел сделать подобное сообщение без моего…»
«Да об этом же и в сообщении телетайпа говорится, и нам звонят все эти репортеры, а мы ничего не знаем и…»
«Постойте-ка! Вы хотите сказать, что не делали никаких…»
«Ты хочешь сказать, что никому не рассказывал о том, что…»
«Нет!»
«И мы — нет!»
«В таком случае как же…»
Я снова повалился на кровать. Конечно же, мы были помолвлены. Мы почти с самого начала знали, что рано или поздно это случится. Я даже купил Аманде кольцо еще в городе Роли, в Северной Каролине. Ради этого мне пришлось прибегнуть к небольшому плутовству.
С того дня, как мы выехали из Ванкувера, денег у меня при себе не было — вообще полный ноль. Просто в них не было нужды. Каждую минуту в течение дня, когда я не крутил колеса кресла-каталки, со мной постоянно кто-то находился, обычно это была Аманда, которая следила за всеми делами и записывала все наши повседневные расходы. Само собой разумеется, что я не мог попросить у Аманды денег, которые требовались на покупку кольца. Я позаимствовал их из фонда нашего турне, предназначенного для «текущих расходов», а позднее возместил их деньгами, которые снял со своего счета в Ванкувере. А в тот день я нарочно затеял ссору с Амандой, чтобы был предлог удрать из комнаты и на какое-то время отделаться от нее, потом попросил Майка проводить меня, пока я отправлюсь в магазины на поиски нового оптического прицела для моего ружья — в США они дешевле, чем в Канаде. На самом же деле мы сходу двинулись в ювелирный магазин, где и купили кольцо — обыкновенное золотое кольцо с бриллиантом в обрамлении четырех «розочек». Я держал это в тайне от всех, кроме Майка — ему я и оставил кольцо на хранение до наступления подходящего момента.
Причин для того, чтобы торопиться с вручением кольца Аманде, не было. С самого начала мы договорились, что подождем с помолвкой до завершения турне. Мы и так знали, насколько все между нами серьезно, и сам по себе факт помолвки ничего не менял. Но вот наступило 29 сентября, и в номере мотеля «Нептун» в Шедиаке, в провинции Нью-Брансуик, явно предназначенном для влюбленных пар, за прекрасным обедом с отличным белым вином и под приглушенные звуки музыки, тихо льющейся из стерео динамиков, я сделал ей предложение и вручил кольцо.
И надо же, не прошло и суток, как об этом сообщают по телевидению и по системам телетайпной связи! Проклятье, как это могло случиться?
Я снова схватил трубку телефона. Может быть, еще не все успели узнать об этом.
«Алло, отец? Мы с Амандой помолвлены».
«Знаю. Мне один парень на работе уже рассказал. Он слышал сообщение по радио».
«Ах, вот как. Ну ладно. Тогда я позвоню Брэду. А то он…»
«Он тоже знает. Он уже звонил мне».
«Вон оно как…»
Аманда тоже позвонила своим родным и тоже услышала такие же ответы. Вот вам и тихая помолвка.
Когда мы покидали мотель «Нептун», мы тихонько поблагодарили администратора за прекрасное обслуживание, не забыв при этом сказать, что мы никогда не забудем его заведение, потому что здесь произошла наша помолвка. Как мы узнали позднее, наш разговор случайно подслушал один из членов организационного комитета побережья. А он работал на радиостанции. Вот так-то!
Вообще-то, я думаю, мы вели себя довольно наивно. Мы вовсе не собирались устраивать из этого такую уж большую тайну. Мы думали, что, если кто-нибудь обратит внимание на кольцо на руке Аманды, мы ответим: да, мы помолвлены. Конечно, для нас двоих все это было очень важным событием. Но разве могло оно представлять какой-то интерес для кого-нибудь, кроме нас, на фоне того замечательного приема, который нам оказывали по всему побережью, и при том, сколько всего замечательного происходило в связи с нашим турне?
И опять-таки я ошибался. Вероятно, дело в том, что всем нравятся любовные истории. Нравится вам это или нет — что до нас, мы вовсе не были в восторге от этого, — но История любви Рика и Аманды превратилась в крупное событие в масштабах всей страны.
