Сара вздохнула.
- На самом деле я приехала попрощаться. Я уезжаю в Филадельфию.
- Снова берешь небольшой отпуск? – Донна улыбнулась. – Я помню твою поездку на Бора-Бора.
Сара попыталась не выдавать своей реакции на слова тети До об острове, но её сердце, кажется, было совершенно другого мнения на этот счет. Оно заколотилось с такой скоростью, что Саре пришлось выдавить из себя улыбку, что бы Донна не заметила, как действуют на неё эти воспоминания.
- Скорее, это работа. Я еду к Меган, нужно помочь ей организовать праздник для отца.
Донна вздохнула.
- Роберт все никак не придет в себя после ухода Камилы, правда?
Сара кивнула.
- Это оказалось для него намного тяжелее, чем мы все думали.
- Ещё бы, - Донна встрепенулась, погрузившись в воспоминания. – Он очень сильно любил Камилу и Меган. Они были для него целой жизнью, да и сейчас остаются. – Она перевела свой взгляд на Сару. – И я все ещё надеюсь, что в один прекрасный день все будет как раньше.
- То, что однажды меняется, уже никогда не становится таким, каким было до этого.
- Да, верно, - тетя До кивнула, - но ведь можно попробовать снова, верно? И, возможно, тогда, все будет ещё лучше. Даже лучше, чем было до этого.
Сара кивнула и улыбнулась.
- Возможно.
- Ну а как там моя малышка Меган? Наверное, очень сильно выросла. И стала красавицей! Я всегда возлагала на неё большие надежды.
- И не зря. Меган, действительно, очень красивая и умная. Она до сих пор занимается тем, о чем всегда мечтала, и, по-видимому, не собирается этого менять.
- И правильно. У нее всегда получались завораживающие эскизы. Погоди-ка секунду, - Донна повернулась в сторону стойки. – Эй, Митч! Сделай нам две порции фирменного. И ещё несколько порций заверни с собой. – Донна ласково развернулась к Саре. – Передашь Меган мой теплый привет.
Сара рассмеялась.
- И вкусный. Она будет очень счастлива. Таких блинчиков, как у тебя, не сыщешь больше нигде.
- Ей было бы неплохо приехать сюда, взять отпуск.
- Я не знаю, сможет ли она…
- Вернуться сюда? - Сара кивнула, и Донна вздохнула. - Сможет, милая. Это будет нелегко для неё, но она вернется. Более того, это будет необходимо, чтобы она смогла после стольких лет просто вдохнуть в себя немного свободы и облегчения.
- Она счастлива там. Вряд ли возвращение сюда принесет ей облегчение.
- Не возвращение должно его принести, дорогая, а прощение. Она уже давно не та школьница с разбитым сердцем, которой была в то время. Она выросла, поумнела и я почти что уверена, что залечила прошлые раны, - Донна остановилась, посмотрев на Сару, и кивнула. – Да, ты права, вряд ли можно до конца залечить такое. Но все-таки, я надеюсь, что она не станет отказываться от шанса посетить родной город, это поможет ей в первую очередь разобраться в себе. Меган просто необходимо приехать сюда, что бы простить. И ты знаешь это ничуть не хуже меня.
- Я не думаю, что мне стоит говорить с ней об этом… Я просто не смогу быть той, кто напомнит ей о прошлом.
- И не надо ничего говорить. Она сама придет к этому, помяни моё слово. Случится что-то, и она обязательно вернется сюда, а там уже и повод для того, чтобы принять свое прошлое и суметь жить настоящим, а не бежать ни от того, ни от другого.
Сара вздрогнула при этих словах, и Донна, несомненно, заметила её реакцию, а значит, сейчас она начнет волноваться, засыплет её вопросами, а Сара просто не сможет ей соврать. Черт. Черт. Черт.
- Ваш заказ. - Митч – милый рыженький паренек – поставил на стол тарелки и весело улыбнулся Саре и Донне. И это дало девушке несколько секунд для того, чтобы подумать, и она мысленно поблагодарила своего спасителя. Что она может сказать тете До? «О, знаешь, мы с Максом притворялись женихом и невестой, чтобы он получил выгодный контракт для ресторана, но не смогли взять под контроль свои долбанные тела, что привело к тому, что мы провели ночь вместе. А потом, вместо того, что бы сразу его выставить, я позволила ему себя целовать, да, и это после того, как зареклась выкинуть его из своей жизни». Господи, что за чушь она несет? Она не может так сказать ей. Просто не может. Что она о ней подумает? О, Святые Небеса.
- Сара?
Она резко подняла голову на тетю.
- Да?
- С тобой все в порядке?
- Да, просто немного задумалась, - она посмотрела на часы. – Такси приедет уже через час. Невероятно, как быстро летит время. А ещё нужно позвонить Дилану, он же не может просто так отпустить свою маленькую сестренку в аэропорт. – Она улыбнулась и повозилась вилкой в своей тарелке, чувствуя пристальный взгляд подозрительной женщины, которая знала её как свои пять пальцев, потому что была для неё, как вторая мать.
- Не переводи тему, Сара. Ты же знаешь, что меня невозможно обвести вокруг пальца, ведь так?
К сожалению, она знала это, как никто.
- Я не…
- От чего ты бежишь?
Ну и что она скажет? Блин. Блин. Блин. И почему она не умеет так искусно притворяться, когда дело касается её собственных чувств?!
- Ни от чего не бегу. Просто… мне нужно сменить обстановку. Я начинаю чувствовать, что задыхаюсь в этом городе. Слишком многое напоминает мне о моем прошлом.
- И, видимо, не только о прошлом. – Сара подняла на неё свои глаза. – Я же вижу, что у тебя на сердце неспокойно. Вижу, как тебе тяжело. Да, безусловно, на твоем состояние сказывается гибель твоих родителей, но здесь есть что-то ещё, и раз ты этого боишься, то чувствуешь, что это серьезно. – Сара отвела глаза в сторону и прикрыла их, стараясь успокоить свой пульс. – Но ты хочешь убежать от этого, потому что боишься привязываться, ведь так?
Сара печально улыбнулась и замотала головой.
- Не поэтому. Мне кажется, что все намного хуже, чем может казаться на первый взгляд. – Она посмотрела на Донну, в глазах которой увидела желание помочь и одновременно с этим полную беспомощность. – Я боюсь, что уже привязалась. Именно потому и бегу. Мне нужно это. Я… должна подумать, мне нужно время.
- Время для чего, милая? Что бы ты поняла, как важен для тебя этот человек? Или, не дай бог, сделала то, о чем потом до конца жизни будешь жалеть?
Сара с болью прикрыла глаза.
- Ты не понимаешь…
- Это ты очень зря. Как раз таки я-то все понимаю, а вот ты, видимо, серьезно запуталась в себе. Сара, время не даст тебе ничего, кроме страданий. Если ты уже чувствуешь, что не можешь без человека…
- Могу, - она сказала это слишком резко, будто бы пыталась убедить в этом, в первую очередь, саму себя. – Я могу. Просто… я не хочу причинять боль ему и всей его семье, это было бы для меня слишком. И я не хочу страдать сама. Поэтому я и уезжаю. Там я смогу просто сесть, и как ты говоришь, разобраться в себе. Мне нужно это, Донна, пойми. Очень нужно. Но у меня ничего не получится пока он рядом, пока я знаю, что в любую минуту могу столкнуться с ним на улице. Что могу поднять трубку и услышать его голос, или он просто может прийти ко мне домой. Что я могу встретить его, если просто захочу повидаться с подругой, или он придет вместе с моим братом.
Донна сощурила глаза, а потом её губы тронула едва заметная улыбка.
- Вы знаете друг друга всю жизнь. И тебя начало напрягать это только сейчас?
- Раньше все было по-другому. Раньше… - Внезапно Сара замолчала и уставилась на Донну. – Как ты…
- Брось, Сара, - она улыбнулась ей уже задорнее. – Не только Макс знает тебя всю жизнь, - на этих словах глаза Сары и вовсе поползли на лоб. – Только Макс подходит под твое негодование. Но я не буду ничего говорить тебе, или пробовать поучать. Просто дам тебе решать самой.
- Донна…
- Запомни, дорогая. Ты можешь смеяться практически с любым человеком, и это может не значить ровным счетом ничего, но, когда ты плачешь вместе с этим человеком, значит, ты чувствуешь его, принимаешь его боль, а это, моя милая, не что иное, как любовь. Ты можешь отпираться столько, сколько тебе влезет, я лишь сказала то, чему научила меня моя продолжительная жизнь. Думаешь, я не совершала ошибок? Совершала. И знаю не понаслышке, что такое любовь. Разрушить такое чувство хватит и секунды, но вот на то, чтобы выстроить его заново, уйдет вся жизнь. И если ты вовремя не осознаешь, что больнее будет, если ты не послушаешь свое сердце, то уже ничто на свете не сможет тебя спасти. Ты разрушишь себя изнутри. Сломаешь. А потом, когда поймешь, как сильно ошиблась, будет уже слишком поздно что-то менять. И придет лишь сожаление, которое выльется в самое большое несчастье в твоей жизни, потому что ты больше никогда не сможешь открыть свою душу ни одному человеку, страшась, что они раздавят её единственный маленький кусочек, в котором ты будешь хранить воспоминания о том дне, когда ты была по-настоящему счастлива. Один раз в своей жизни.
