— Неужели зацепило? — испугался Рудик.
— Сломай палку, — попросил Зотов.
И похромал с насыпи, оскальзываясь и ругаясь.
— Повеселились, — сказал рядом Чертков.
— Заткнись, трус… Дерьмо поганое! — отвел душу Зотов.
— Трус, — согласился Чертков. — А ты, хоть и начальник, а дурак… Я-то за свое боевое ранение компенсацию получу, согласно контракту. Поскольку ранение легкое — тысчонку зеленых огребу, не больше. А за что ты башкой рисковал, Зотов?
Тот ничего не ответил, примеряя под мышку хлипкую березовую рогульку, сломанную Рудиком. За что рисковал? Чертков все равно не поймет — за что…
Зотов пришел в СКВ, когда «черепашки» практически были продуманы до самых крохотных узлов и деталей. Единственным слабым местом конструкции оставалась ходовая часть. Ее разработкой и занималось бюро Зотова. Еще до его прихода предлагались и отбрасывались варианты пневматические, гусеничные, червячные — они все годились лишь в земных условиях, когда можно было в случае поломки сколько угодно долго ремонтировать ходовую часть. А если гусеница слетит на Луне…
Короче говоря, нужны были такие «ноги», чтобы платформа могла оставаться на ходу при любой, самой значительной поломке. Неделю Зотов молча просидел над макетом «черепашки», а потом его осенило… Он тогда подумал почему-то о гусенице, обычной вредительнице садов и огородов, вспомнил, как перетекает ее тело через препятствие на множестве ног-ресничек. А еще через неделю он сдал в чертежах всю ходовую часть. Сам по двадцать часов в сутки висел над кульманом и своих конструкторов загнал… Дорвался, что называется, до любимого головоломного дела. Клейменов, когда увидел чертежи, только вздохнул:
— Как же, оказывается, все до глупости просто…
Ходовая часть платформы, предложенная Зотовым, представляла собой два ряда шаровых автономных опор, на которых крепились плицы, как на старых колесных пароходах. При движении опоры двигались под разным углом к осевой, и плицы держались в горизонтальном положении на любой поверхности. Два радара, как два глаза, создавали стереоскопический эффект проводки, «командуя» бортовым компьютером, который и вычислял оптимальный режим движения. Попадался, например, валун — опора просто уходила вверх и пропускала камень под собой. А потом так же поднималась следующая…
Сплав для опор и плиц нашли быстро. Несколько «черепашек» уже испытали на старых выработках под Златоустом, где они ползали чуть ли не по отвесным кручам в карьерах. Теперь предстояло проверить их в условиях сильно заболоченной местности. Зотов догадывался, к чему такая спешка. Луна с Марсом в общем-то были «раскупорены» землянами, а вот на Венере еще серьезно не высаживались… Кому-то в «Космоатоме», видимо, очень не терпелось утереть нос американцам. Хоть и братья по разуму, хоть и работали над одним проектом… Но в последнее время американцы резко свернули публикации по Венере. Они всегда сворачивали научные сообщения, когда готовились к очередному прорыву в какой-то области.
И вот теперь, если «черепашки» попадут в чужие руки… Пока только в России делают такие надежные унифицированные платформы со сверхпрочным корпусом из легких термостойких сплавов. Меняя рабочие органы, платформы можно использовать для разведочного бурения, вскрышных и карьерных работ, прокладки пульпопроводов, транспортировки грузов на любых планетах Солнечной системы. В будущем, когда в дальний космос выйдет и человек, в «черепашках» хватит места для небольшого экипажа. Усовершенствованные литиевые батареи, способные подзаряжаться даже от малого источника света, обеспечивают платформам практически вечный энергетический ресурс. Ни одна уважающая себя космическая программа не стала бы похищать «черепашки», ибо информация о работе над ними проходила достаточно широко. Так что не обострившейся конкуренцией пахнет эта авантюра с захватом платформы. «Черепашка», по сути, хоть и не очень большой, но мощный и неуязвимый танк. Даже ультразвуковая пушка стоит для дробления горных пород. В земных условиях с такой пушкой можно идти на любые стены… Остановить «черепашку» способна лишь тактическая ракета с ядерной боеголовкой. А подобные ракеты, по торжественным заверениям российских руководителей, давно переплавлены на изделия ширпотреба. Нет армии — не нужны оказались и боевые ракеты.
Между тем небольшая группа Зотова и Черткова уже подошла к штабному модулю. В жилых вагончиках возились испытатели. Их бригадир Стариков подбежал к Зотову — рукава комбинезона закатаны, на груди «калашник». Прямо «черный берет», если не знать, что Стариков из автомата может попасть лишь в стоящий автобус, и то с двух шагов.
— Ранены, Константин Петрович? — засуетился бригадир. — Врача позовите, врача!
— Отстань! — Зотов на него даже клюкой своей березовой замахнулся. — Сволочи… На испытания ведь ехали, а не к девочкам! Где генеральный?
— Разве он не с вами? — удивился Стариков.
Зотов прошел плотное облачко дыма от горящего грузовика и оказался на перепаханной луговине, неподалеку от тарелки связи. Здесь перемешались обломки чужого вертолета и транспортного фургона. Как памятник на могиле, торчал из земли вертолетный винт. Вороненая «черепашка», похожая на сигару с ножками, забралась передней частью на уцелевшее шасси погибшего грузовика, словно нацелилась стартовать в тихое небо. Зотов подошел к платформе, потрогал закопченные ребристые плицы, огляделся. Еще одна «черепашка» выглядывала из полуразвалившегося кузова другого фургона. А третьей платформы не было. Значит, чужие ее утащили, хоть Зотов до последней секунды надеялся, что «черепашку» просто не успеют погрузить в вертолет.
Чадя, горела резина, и крупные хлопья сажи, как черный снег падали и падали на редкую траву и развороченную почву. Повеяло привычным запахом беды и хаоса после боя — привычным еще с Кандагара.
Зотов дохромал к испытателям, приказал Старикову:
— Окрестности прочешите. Ищите людей! Надо Клейменова найти — живым или мертвым. А ты, Рудик, свяжись с конторой, доложи обстановку.
— А мне что делать? — спросил Чертков.
— Подмываться, — сказал Зотов. — Уйди с глаз…
Рудик не успел скрыться в радиорубке — завыли вертолеты, косо падавшие на полигон. Все заняли в штабном блоке круговую оборону, приготовили к бою предназначенный для испытаний гранатомет с термитными снарядами. Четыре «горбача» заложили крутой вираж вокруг столба дыма и сели в нескольких метрах от штабного блока. По откидной лесенке на землю скатился плотный малый в черном форменном комбинезоне охраны «Космоатома», и Зотов узнал белобрысого майора из отдела режима.
— Не стрелять, свои, — облегченно вздохнул Зотов и вышел наружу.
Завидев его, майор на ходу закричал:
— Ведь предупреждал! По воздуху надо было да роту автоматчиков прихватить.
— Вот и я о том же подумал, — сказал Зотов. — Это называется — ум на лестнице. Долгонько вы от Торжка добирались.
— Не может быть! — удивился белобрысый и глянул на золотой хронометр. — Пятнадцать минут назад мы только получили сообщение из Москвы. Сразу и вылетели.
Зотов потер японский универсальный браслет о колено, очистил стеклышко индикатора от корки грязи и тоже удивился: с того момента, как они с Клейменовым перебирались через пойму разлившейся Волошин, прошло чуть больше часа. Плотное оказалось время в начале дня, очень плотное…
— Одну платформу угнали, — сказал Зотов сухо. — Есть соображения по этому поводу?
— Далеко не унесут, — засмеялся майор и достал портативную рацию. Вот, позвольте послушать…
— Две точки — тире. Две точки — тире.
— На каждой платформе стоит маячок, — объяснил майор. — В укромном, разумеется, месте. Мои люди ставили.
— Зачем? — сердито спросил Зотов. — Кто вам, черт побери, вообще разрешил подходить к изделиям?
— Извините! — нахмурился майор… — Это уже в моей компетенции — обеспечить безопасность платформ. И тут я как профессионал…
— Профессионал! — перебил Зотов. — Достаточно раздобыть частоту твоих маячков — и приходи, кума, косоротиться. Не надо даже узнавать маршрут и дату вывоза изделий. Слушай эфир — и привет! Профессионал… мать твою!
Майор угрюмо покачался на носках, сверкнул глазами и предложил:
— Давайте все-таки посмотрим, как ведут себя маячки в экстремальной ситуации…
И они пошли к «черепашкам». Майор снова включил свою рацию, покопался под шаровыми опорами платформ, показал Зотову две снятые коробочки из серого пластика:
— Вот маяки. Я их вырубаю…
Но морзянка продолжала сыпаться из рации: две точки — тире, две точки — тире.
— Все в порядке, — с облегчением сказал белобрысый.
— На нашем бортовом навигаторе по этому сигналу я могу даже пеленг взять и уже хоть сейчас организовать поиск.
