– Н-да… – Ефим потянулся, задрал голову, потер ладонями лицо и усталыми глазами посмотрел на огонь. – Вот и по жизни так же: строишь планы, идешь к намеченной цели, а потом окажется, что шел ты по кругу и вернулся к тому, с чего начал. Согласись?
– Согласен, – Вова глотнул чайку. – Маха вот только у нас бедная попала ни за что!
Ефим посмотрел на Машу.
– Не замерзла?
– Есть немного.
– Ну, иди ко мне – обниму, согрею.
Маша послушно подсела к Ефиму.
Ефим обнял её.
Обоим стало теплее.
Вова улыбнулся.
– Что? – спросил Ефим.
– Да так, вспомнил…
– Чего вспомнил?
– Да, один черт мне в центре подготовки, мыслишку одну подсунул. Он говори, что люди, которых из джунглей да из тайги вытаскивают, типа Маугли всякие, на самом деле оттуда. – Вова махнул в неопределенном направлении. – Никакие их звери, волки и обезьяны не выращивают – кому надо? Легче сожрать! А они каким-то образом попадают в наше время и мычат, потому что им делать больше ничего не остается.
– Почему не остается?
– Вот и я у него спросил «почему?» А он резонно заметил: представь, они там только в сказках про летающих драконов слышали от беззубых старух своего племени, а тут – самолеты в небе, телевизор, машины и всё такое. С ума сойдешь! Вот они и сходят. Обратно же их никто не отправляет.
– Постой, постой! В этом что-то есть… Я видел по телику несколько раз таких людей… об их дальнейшей судьбе никому (мне, по крайней мере) ничего неизвестно. А может, они-то и рассказали как-то, что есть такие «дыры» во времени? Вот может и ответ?
– Может, – Вова набрал воздух и выдохнул. – Может, Ефим. Я думаю, мы скоро узнаем.
Вова зачерпнул ещё чайку.
– С чего начнем с утра?
– Давай подумаем.
– Я предлагаю осилить оставшиеся километры… ну, чтобы, как ты говоришь, не западло было. Дойдем до дома старика, если он ещё есть (Ёлки-палки – одни сомнения!), а там…
– А там – запалим тайгу! – жестко вставил Ефим. – Дым увидят – прилетят вертолеты! Вот тут-то мы и появимся – три красивых Маугли!
Вова улыбнулся.
Ефим, погладив по голове отогревшуюся Машку, поправился:
– Вернее, красивая Маугля у нас только одна, плюс, два обросших леших с оружием тысячелетней давности.
– Вот так-то лучше! – прошептала Машка и сильнее прижалась к Ефиму – ей было приятно, что он её гладит.
– Хорошая идея! – согласился Вова. – Лес не жалко?
– Жалко, конечно, а что делать?
– Ладно – посмотрим.
– Машку жалко.
– Да, Машку жалко! – согласился Володя. – Обещали девчонку вывести к людям, а сами кругами по лесу ходим, балбесы. Но потерпи, милая, чего-нибудь придумаем! Правильно я говорю, Ефим?
– Абсолютно верно!
Вдруг за спиной, в районе реки, раздался громкий кашель!
Машка дернулась, прижалась к Ефиму, в глазах её читался ужас!
– Бля! Осторожней, Маша – спину свернёшь! – выругался Ефим.
– Кто это? – Маша смотрела в сторону реки выпученными глазами.
– Да козел лает, – Ефим, морщась, попытался поудобней устроиться – в спине всё-таки что-то резануло.
– Какой козел?
– Косулин папа. Или муж.
– А он что, лаять умеет?
– Ещё как! Видит огонёк, вот и выступает перед своими козами.
– Страшно!
– Страшно, когда неслышно зверь появится. Помнишь, как тот мишка? А козел – он и есть козел – только лает. Ты мне, кажись, спину опять свернула.
– Иди сюда, Маша, – позвал её Володя. – Чего ты там к инвалиду прилипла?
Маша перебежала к Вовке.
– Во-во – оставляйте меня, старика, одного на съедение козлам!
Все улыбнулись.
Потихоньку начало светать.
– Короче, так мы ни к чему и не пришли, – резюмировал Ефим. – Утречком спину мне вставишь, Вова, и пойдем потихоньку.
– Посмотрим.
– А чего смотреть? Идти надо.
Вова почесал голову:
– А есть вероятность, что два одинаковых места попадаются в тайге?
– Только теоретическая. Ты же видишь, что это то самое место. Или есть какие-то сомнения?
– Внешне – всё похоже. Но расчеты и пройденный путь… Звезды же не могут врать… Сам же видел, что градусы изменились. Не много, но это очевидно.
– Не тупи меня, Володя. Я уже начал привыкать, что мы плутаем, как ты вновь рушишь мои «надежды».
– А с чего мы должны плутать? Ты первый раз в тайге?
Ефим лишь улыбнулся в ответ.
– Вот и я!.. Мы не плутаем! Мы четко идем на Юг! Откуда тогда взялась эта поляна?
– А откуда взялся старый комсомолец-летчик-дезертир?! А откуда взялся шлем?! А откуда у него картошка?! А откуда Машка и реки, текущие на юг и на восток?! Откуда «пододеяльник» в озере?! Сигары в небе?! Медведи-людоеды, и мёд вместо соли?! Откуда всё это?! – Ефим нервничал.
– Знать бы? – вздохнул Володя.
– Вот и узнаем через шестьдесят километров!.. Или сколько там ещё осталось?!.. Жечь свой ремень я не буду!
Вова засмеялся.
– Ты решил, что я тебя призываю ремешок спалить?
– Нет, конечно, – это так, к слову. В тебе я не сомневаюсь! Я во всей этой хренотени разобраться хочу. Накрайняк, пойдем вверх по реке, откуда Машка приплыла.
– Ага, – Вова недоверчиво хмыкнул, – если это та река!
Ефим плюнул! Потом громко выдохнул воздух:
– И тут ты прав, Владыка Мира! Ладно! Делать нечего! Идем только вперед! Держи курс, штурман! Веди наш батальон на Юг! Мы верим в тебя, Сусанин! – Ефим театрально воздвигнул руки в стороны и вверх.
– Вот это другое дело! – улыбнулся Вова. – Подогреть тебе чайку?
– Подогрей.
Когда Солнце, выбравшись из-за бугра, «резануло» по глазам Ефима, он их открыл. И тут же прищурился. Видимо, он так и заснул, привалившись к стволу, и даже утренняя прохлада и роса не разбудили его. Володи не было. Машка спала напротив, бережно накрытая одеялом,… а вот Володи не было. «Наверное, за водой ушел», – подумал Ефим и тут же отказался от этой мысли: и котелок, и бурдюк валялись у еле-еле тлеющего костра. Ефим встал, раздул огонь, разбудил Машку, спросил у неё:
– Куда Вову дела?
Машка не поняла вопроса, переспросила:
– Кого?
– Вольдемара.
– Я его никуда не девала. А он где?
Ефим засмеялся:
– Хороший ответ. Вставать будешь? Я сейчас чайку согрею.
Машка присела, не вылезая из-под одеяла:
– Я и не заметила, как уснула.
– Я тоже, – Ефим оценил, что чая осталось мало, но решил подогреть что есть, а уж потом сходить за водой. Может, и Вова появится.
– А, правда, куда Вовка-то делся? – заспанные глаза Машки были, один хрен, красивы.
– Представляю, какая ты, если накрасишься, – сказал ей Ефим.
– К чему это ты?
– Нравишься.
– Вы меня соблазняете, мужчина? – Маша кокетливо сжала плечи и так обещающе посмотрела на Ефима.
– Н-да, уж, – ответил Ефим и потрогал свою порядком отросшую бороду, в которой были и седые волосы. – Тебя соблазнишь!
Машка поднялась, подошла к Ефиму, обняла его и поцеловала в губы.
– Что это значит? – удивился Ефим.
– Просто – настроение хорошее. Сон хороший приснился. А что, нельзя?
Ефим засмеялся.
– Ох, Маша-Маша – тебе ли нельзя? Я как вспомню…
– Перестань, – перебила его Маша, – чего вспоминать? Всё ещё впереди!
– Это звучит обнадеживающе. Смотри, тебя за язык никто не тянул!
– Тянул-тянул! И именно, за язык!
– Не искушай, дочка! Утро, глухомань, а вдруг я сорвусь? Тогда….
– О, Вова идет.
Ефим оглянулся.
Со стороны реки, с луком в одной руке и с огромным глухарем в другой, появился Вова.
– Браво, Киса, моя школа! – обрадовался Ефим. – Ох, и знатный же будет у нас обед!
– Только несоленый, – добавила Маша.
– Н-да.
Володя бросил птицу к костру:
– Общипаешь? – спросил он у Маши.
– Я не умею.
– Вот и научишься. Подскажу, если что.
Машка надула губы – сон был хороший, а проснулась….
– Давай-давай, – приказал Вова.
– Ты чего такой злой? – спросил Ефим.
– Знаешь, где я был?
– Откуда? – хмыкнул Ефим. – Если только не до ветру…
– Я решил посмотреть, что там осталось на звериной тропе, где мы ставили самоловы.
– Ну, и?… – Ефим вопросительно посмотрел на друга.
– Нет там никакой звериной тропы! Точнее, троп-то там много, а нашей – той самой – нету! Нету! И не было никогда!
– Ты не ошибся?
Володя посмотрел исподлобья:
– Не ошибся! И плашек наших нет – а должны были остаться.
– Которых мы на белок ставили?
– Да! Именно их. И тропы нет! И поляна, на которую я приземлился – не та!
– Быть не может! Здесь же – всё то!
– А на той стороне реки – всё не то!
– Чушь какая-то!
– Именно.
– Хэ-ээ, – произнес Ефим. – А не хочешь ли ты сказать, что мы зажаты этой рекой в кольцо и поэтому ходим по кругу?
– Не знаю! Иди, сам посмотри.
– Хорошая идея.
Ефим взял копье, чтобы удобней было перебираться через мостик, и направился к реке.
Сделав несколько шагов, он остановился, развернулся «как сухогруз», показал пальцем на глухаря и сказал:
