Катерина отвлеклась от своих грез и с удовольствием наблюдала за мытарствами сослуживицы. Даже заметила ехидно:
— Учись, Милка, проходи школу молодого журналиста!
Только Милочка облегченно вздохнула, как явился мужчина весьма интеллигентного вида. Мужчина начал свою речь вполне разумно, но скоро сообщил, что им изобретен способ находить во времени и пространстве некие связующие нити бытия и менять их по своему усмотрению. От Милочки требовалось написать об этом статью, а не то он свяжет ее нити так, что никакого счастья ей не видать. Понимая, что мужчина не в себе, Милочка попробовала его обмануть, обещая рассмотреть вопрос позже, но мужчина требовал, чтобы статья была написана здесь и сейчас и столь же немедленно опубликована. Милочка попыталась было выйти из-за стола, но грозный изобретатель перекрыл ей выход, и она с мольбой посмотрела на Катерину. Катерина вздохнула и быстро достала откуда-то визитку с телефоном. Вручая ее мужчине, она сказала, что это секретный телефон их спонсоров, без ведома которых никакие дела теперь не решаются.
На радостях мужик удалился, а Милочка испуганно спросила, зачем это Катя дала безумцу телефон таких важных людей. Катерина глянула на нее с тем же выражением, что и на недавнего посетителя, и сообщила:
— Это телефон моего знакомого психиатра. Мы с ним договорились, что я всех психов к нему отправляю. А я за это его консультантом рекомендую. Тебе, Мила, кстати, не мешает к нему наведаться. У тебя, Мила, тоже явные отклонения от нормы, — закончила язвительно свою тираду Катерина.
Когда в редакцию влетела одетая как на подиум Марина, обе приняли ее за очередную безумицу (ведь всем журналистам известно, что сумасшедшие посетители ходят стаями). Даже не взглянув на невзрачную Милочку, Марина прямиком направилась к яркой Катерине.
— Значит, это ты! — заявила Марина, уставившись на Катю тщательно накрашенными зелеными глазами.
Катя не поняла, но на всякий случай достала телефон психиатра.
— Я — жена господина Волина! — сообщила Марина и внимательно посмотрела на реакцию стильно одетой красавицы.
Реакция была нулевой. Катерина лишь пожала плечами. А вот Милочка покраснела как рак и встала из-за стола. И тут Катерина вспомнила, что Волин постоянно названивает Милочке на работу, заваливает помещение букетами, и вся редакция обсуждает этот странный роман. Редакционные дамы, хотя и любили Людмилу Радченко, полагали, что до Волина она не дотягивает. И вообще, миллионеры традиционно считались контингентом Катерины.
Пауза затянулась, и Марине пришлось повторить свою репризу:
— Я — жена господина Волина!
— Ну и что из этого следует? — радостно поинтересовалась Катерина.
— А ты не понимаешь? Сейчас объясню! — продолжила светскую беседу Марина.
Перед ней был достойный противник, и она, оценив красоту соперницы, встала в боксерскую стойку. Катерина расхохоталась:
— Внимательно слушаю!
Но в это время раздался тихий писк Милочки:
— Катя, извини, но это ко мне!
Марина оглянулась на новое лицо и сначала даже не поверила, что ей так повезло, а потом с облегчением вздохнула. Девчонка была простенькая, без макияжа и претензий, и это меняло дело.
— Так это вы и есть та самая?! — изумленно спросила она.
Обращением на «вы» Марина, как правило, подчеркивала неуважение к собеседнику.
— Да, я — это она, — подтвердила Мила.
— Как же вам, девушка, не стыдно? Вы знаете, что Волин женатый человек?
— Нет! — вскрикнула Милочка. По ее мнению, хуже связи с женатым мужчиной был только шпионаж в пользу иностранного государства.
— Да! — не на шутку разошлась Марина. — Женатый! И деток у него двое, то есть даже трое…
Катерина увлеченно наблюдала за спектаклем, чувствуя легкое сожаление, что не она его героиня. Уж она-то ответила бы дамочке по существу! А овца Милка приготовилась заплакать, ну что с нее взять?! Марина же, видя полную деморализацию противника, решила довести дело до полной победы и, достав платочек, театрально воскликнула:
— Не губите семью, девушка! Не берите грех на душу!
Милочка кинулась наливать воду из графина.
Конечно же, Катя могла бы не вмешиваться в происходящее и не совать нос в чужие дела, но ее бойцовская натура не позволяла оставаться в стороне. Дело в том, что, мечтая выйти замуж за олигарха, она обзавелась досье на всех мало-мальски перспективных женихов в городе, и, конечно же, не на последнем месте в этом списке числился Волин.
— С каких это пор Волин женат? Вы, дорогуша, не привирайте! Волин вполне холостой человек, и ни жен, ни детей у него нет! А ты, Милка, высуши глаза и пошли эту девицу куда подальше!
И тут Марина совершила тактическую ошибку: она решила, что если Милочку так легко обмануть, то так же легко ее можно и запугать. И экс-любовница видного бизнесмена и политика произнесла пространный монолог, где упоминалась Милочкина мама и делались прозрачные намеки на возможное ухудшение Милочкиного здоровья.
Слушая угрозы, Милочка почему-то перестала рыдать. Она то краснела, то бледнела, но теперь уже от злости. И, наконец, выдала такую речь, что Маринина тирада показалась лепетом ребенка, воспитанного английской гувернанткой.
Дело в том, что Милочка когда-то пробовала себя в роли продавщицы магазина. И в процессе работы выяснилось, что грузчики наотрез отказываются понимать обычную речь. Тогда старший продавец просто заставила Милочку затвердить наизусть несколько фраз, понятных для грузчиков. И вот теперь Милочка выдала эти хранимые в памяти спасительные выражения.
Катерина от неожиданности даже присела на стул, а потом восторженно зааплодировала. Милка начинала ей нравиться. А та, не давая Марине ни малейшей передышки, набрала номер Волина и сладким голосом пропела:
— Это ты, милый? А у меня тут твоя знакомая… Да, Мариночкой зовут… Говорит, что у вас трое детей… Куда ее послать? Ах, к тебе! Да, милый. Да, ужасно соскучилась. Обязательно, сегодня вечером.
И, положив трубку, показала Марине язык.
Когда Марина, продолжая выкрикивать угрозы, удалилась, Катерина подошла к Милочке и крепко пожала ей руку. Начавшуюся дружбу они скрепили светлым пивом в ближайшем пабе, где Милочка поведала про свой длинный и нескладный роман с Волиным, а Катерина — про свое внезапное чувство к Мите. Потом они бродили по парку возле редакции и читали стихи замечательных поэтов. Обнаружили Митю и рассказали ему про безумный день и посетителей…
Утром следующего дня Марина красилась для решительного наступления на Волина и строила новые планы по его удержанию. И не подозревала, что еще вчера все было решено. Милочка сказала Владимиру решительное «да»! Кто знает, что было бы с ее любовью, если бы не вторжение Марины! И она навсегда сохранила в душе легкую благодарность к своей сопернице. В конце концов, кто заставит нас действовать, если не наши враги?!
Глава 5
Грозы, слезы и розы…
Неожиданную любовь Катерины и Мити в их родимой редакции восприняли неоднозначно. Когда они, впервые прилюдно обнявшись, удалились по окончании трудового дня вместе, «железная леди» буркнула что-то насчет мезальянса. И было совершенно неясно, кого она считает пострадавшей стороной. Но, судя по их постоянным перепалкам с Катериной, она полагала, что прогадал Митя. Добрая Светик промямлила, что Катюша — девушка неплохая. Милочка вступилась за влюбленных и изрекла очередную истину насчет противоположностей, которые сходятся… А в целом все смирились с данным фактом — что поделаешь, любовь!
Лето выдалось жаркое, грозовое. Утром светило солнце, а к вечеру набухали синие тучи и лил дождь. Утром при свете солнца и вечером под шум ливня Катерина с Митей любили друг друга. Розы, которые каждый день приносил Митя, пахли одуряюще. Они стояли на столе неподалеку от кровати, и вся комната переполнялась их ароматом. Кате чудилось, что вся их короткая общая жизнь, все эти нежные рассветы и жгучие вечера пропитались благоуханием темно-красных, нежно-розовых и золотистых цветов. «Ваш нежный рот — сплошное целованье…» — шептала она, почти пела в Митино непроснувшееся лицо, и он просыпался с улыбкой желания. По ночам они разговаривали и узнавали друг о друге удивительные и важные вещи. Катя вспомнила о себе то, что сама уже забыла. Какие-то смешные детские обиды, первые влюбленности. А Митя, замкнутый, ироничный и отстраненный, заговорил о самых страшных минутах в своей жизни, о том, что никогда не поверял ни друзьям, ни родным. Эти сбивчивые, задыхающиеся слова сближали их не меньше, а может быть, еще больше, чем горячие касания. Интонация доверия потихоньку входила в их совместную жизнь, и им обоим становилось понятно, что это — навсегда. Они почти не расставались и даже на работе засматривались в глаза друг другу так, что сотрудники редакции отворачивались: таким невыносимо ярким было их счастье. Жили они у Мити, им некогда было даже поменять квартиры на общую, и они все откладывали деловые вопросы на потом. А потом Катя поняла, что беременна.
