Но Мишка, имеющий в активе семь лет брака, из которых четыре пришлись на Иркино главное редакторство, меня понимал.
– Я говорил тебе, Борисова, что ты говна с ними не оберешься. Бабы сверху, бабы снизу – это извращение, теперь ты понимаешь?
Я вздохнула:
– Ты лучше расскажи, как у тебя дела?
– А что у меня – все то же. Е…ут. Собираются газету продавать вроде.
– И кто покупает? Дерипаска?
– А хрен их знает. Ходили слухи, что Потанин. Но Потанину есть чем заняться. Пока они активы с Прохором пилят, не до фантиков ему. Не знаю, точно никто тебе сейчас не скажет.
– А тебе это чем-нибудь грозит? Если купят?
– Мне – ничем. Я ж рядовой солдат индустриальной войны. Тихо груши околачиваю. Мудаков-то нет – работать начальником отдела шесть дней в неделю. Это тебе не гламуром руководить.
– А что, гламуром, думаешь, легче?
– Думаю, легче. Но противнее.
Принесли еду. Мишке – свиную корейку с картошкой, мне – анемичную рыбу-форель без всего.
– Ты жрать тоже перестала?
– Почему – тоже?
– Тоже – это я про писать. Писать-то статьи ты перестала. И думать скоро перестанешь. Ты не обижайся, Борисова. Я просто предупреждаю об опасности размягчения мозгов. Как старший товарищ, который через это прошел.
– Почему это я перестала писать?! Я пишу.
– Не думая, быстро говори, что писала вчера?
– Письмо редактора, – сказала я. Еще не написано, на самом деле.
– Ага, про то, сколько сантиметров каблуки у Дольче и Габбаны?
– Это тоже важно, – лицемерно и убежденно заявила я.
– Кому важно? Пидорасам вашим? Ты знаешь, кстати, ученые доказали, что высота каблуков, предлагаемых дизайнерами-пидорасами, обратно пропорциональная длине их х…я?
А что, вполне может быть. Полозов иногда потрясал меня своими познаниями в далеких от него областях.
– Ты серьезно?
– Абсолютно!
– И где про это было?
– Нигде. Я сам придумал. А ты купилась, я же сказал, думать стала плохо. В газете бы сразу сообразила, где н…ебочка.
– А как Ирка? Она правда газету эту издает – «Светские скандалы»? Кто это придумал – «СС»?
– «СС» – моя идея. Гениально, да? А ты чего, и это тоже читаешь, Борисова? Ты пугаешь меня!
– Я так, случайно. Ну, расскажи про газету!
– Да нечего рассказывать особо. Ирка деньги решила зарабатывать. По принципу – бабло не пахнет. И, может, она права.
– Миш, я не понимаю. Ирку не понимаю. Это же стыдная газета, чудовищная. У нее, понятно, кризис. Она обижена. Но ты бы мог отговорить!
– Отговорить, ха! Вас, баб, разве можно отговорить? И чья бы корова мычала еще… Обижена, конечно! Ты не понимаешь разве, что значит для нее, что ты теперь в журнале этом сидишь? На ее месте! Она же думала, что ее обратно позовут, потому что никто не сможет сделать лучше. А выяснилось, что любой может на это место сесть.
Я протестующе замычала. Мишка не дал мне вставить слово.
– Я понимаю, Ален, что не любой. Им повезло, сукам твоим, что ты оказалась под рукой. Но по большому счету, любая обученная гламуру вашему сука сядет и сделает. Лучше, хуже – это ты или Полозова моя отличат. А те, кто покупает глянец, – нет. В этом и ужас, понимаешь? Критерия нет: профессионал ты или любитель – все равно, картинки и рекламу ставь и в Канны пробздеться езди. Еще хорошо, что тебя назначили, а могли бы Ксению Собчак.
Полозов попал пальцем в небо. Точно в намеченную цель.
– А ты знаешь, главным редактором «Базара» хотели назначить Собчак.
– Вот видишь. Я теперь в курсе ваших трендов. Читаю в супружеском сортире светскую хронику. Это что значит? Это значит, что журналистика умерла. В сорок лет нельзя быть главным редактором, ненадежно. Надежнее быть издателем. Ха! А лучше – мужем издателя.
Мы помолчали. Я пережевывала полученную информацию, пытаясь проглотить кость, застрявшую в горле, чувство вины, которое мешало мне все эти месяцы и которое я гнала прочь, чтобы существовать в этом журнале. Да, мне было некогда думать об Ирке, я едва успевала подумать о себе.
– Я не для того тебе это сказал, чтобы ты чувствовала себя виноватой. Просто всегда будь готова к тому, что тебя в любой момент вып…здят. Ты или Ирка – вы тут ни при чем – просто жанр такой. Глянец.
Мишке принесли еще одну кружку.
– Ну что, про Канны расскажешь?
– Что рассказывать? Весь Интернет про это пишет.
– Ты мне про Волкова с Кантором скажи. Все плохо?
Мы вступали на опасную территорию. В этом состоял сложный компромисс между дружбой и профессией. Мишке нужна эта информация, чтобы транслировать ее в газете, и я не уверена, что он сможет удержаться, даже если пообещает мне. А мне надо установить источник – кто слил Ведерникову семейной газете Полозовых «СС».
– А ты мне расскажешь, откуда в Иркиной газете информация про Ведерникову? Кто источник?
Полозов нахмурился.
– Баш на баш? Ты что теперь, в пресс-службе у Кантора работаешь?
– Нет, просто девку жалко. Она в истерике бьется.
– Подруга твоя? Ох…еть! Смотри-ка, Борисова, а тебя олигархи все-таки завербовали. Я всегда говорил, что ваш глянец – это граница. Сумеречная зона. Шаг туда – и все, ты уже на стороне темных.
– Миш, при чем здесь завербовали? Просто чисто по-человечески… Настя очень тяжело переживает все это. У нее швы не заживают… Ты даже не представляешь, что там было.
– Значит, она там была? Все точно написано?
Черт, черт, черт! Я проговорилась! Полозов, хренов представитель семейного бизнеса, тоже не в белом. И темное пиво пьет он, а не я. Я бы пила светлое, если бы не смотрела фильм Кончаловского, после которого мне надо бы перестать даже есть.
– Не лови на слове! Я ничего тебе не говорила!
– Ладно, проехали. Источник, как ты понимаешь, тоже не мой. Это у Ирки надо спросить, но она не скажет. Можешь сама догадаться, если будешь думать в логике гламура. Зависть и ненависть – два великих чувства, движущих бабами. Все, больше ничего не скажу. Предлагаю приятную тему – не поехать ли нам в Лондон вместе?
Хорошо, что он об этом сам заговорил. Полозов ездил на Лондонский экономический форум несколько лет и знал расклад сил.
– В том-то и дело. Поехать ли? Как поехать? Как мне к организаторам подъехать?
Я рассказала ему о творческих планах журнала, намеренного завоевать маленькую пядь лондонской, политой русскими деньгами, земли.
Мишка выслушал мой план, взбалтывая остатки пива и глядя на меня сквозь хрустальный мрак бокала. Ну ладно, не бокала, а кружки.
– Не получится, Борисова.
– В смысле?
– Ничего не получится. А если получится, значит, ты гений пиара!
– Объясни, почему не получится?
– Потому что сноб-с. Помнишь, ресторан такой был? Теперь называется Casual.
– Миш, можно по существу?
– По существу я считаю, что журнал свой ты туда не засунешь. Им не надо твой «Глянец», им надо «Вог».
Эту фразу я слышала уже полгода!
– Объясни, почему мы не годимся, а «Вог» годится.
– Потому что такая тусовка. Простая композиция: все хотят в Лондон, поэтому, чтобы мероприятие было модным, задача организаторов всех лишних отсечь. Кто прошел через отбор – тот, значит, элита и есть. Фильтрация обеспечивает селекцию по принципу гламурности. Хорошо я сказал, а?
– Полозов, ты можешь нормально объяснить?! Что, трудно дать совет, как правильно вести переговоры? Чтобы меня считали своей, а не лохушкой! Понятно излагаю?
– А ты уже лохушка.
– Я тебя сейчас ударю!
– Да не обижайся ты, господи! Ты пойми: если ты говоришь людям, которые устраивают тусу в Лондоне, что ты хочешь на их тусу, ты для них уже лохушка, по-любому. Потому что они это имеют, а ты это хочешь. Понятно излагаю?
– Понятно. И что делать?
– Не знаю. Пусть Канторович поговорит с ними. Попроси его.
Ага, только этого сейчас ему не хватало.
– А лучше просто забей, – продолжал Полозов. – Не нагружай мероприятие смыслами, которых там нет. Поезжай сама, тебе лично аккредитоваться, думаю, не проблема. Погуляем, пива попьем. А на читательниц – забей. И на журнал свой забей. Все равно никто спасибо не скажет. Помни, что случилось с Иркой.
– Координаты форума можешь дать? – сказала я, открывая «новый контакт» в телефоне.
– Какая же ты упертая, Борисова! Как моя жена. Я же говорю – невозможно баб отговорить, если они рогами уперлись. Ладно, записывай.
На этот текст я потратила четыре часа. А Полозов еще спрашивал, что я пишу. А вот что я пишу:
«Журнал Gloss – лидирующий на российском медиарынке проект, посвященный красоте, роскоши и высокому стилю жизни, намерен стать ведущим участником программы Российского Экономического Форумаи провести пленарное заседание на тему «Glossy-идеология как универсальная модель общественных отношений. Демократизация роскоши. Социальная ответственность индустрии глянца».
Проблема взаимоотношений индустрии глянца и социально активной личности является определяющей для современного российского общества. Глянец – это концентрированное выражение высших достижений экономики. Он формирует культуру потребления, оказывает влияние на идеологический и понятийный ландшафт России.
