Дилан рассмеялся и цокнул пальцами, подтверждая правдивость слов Алекса.
- Верно, друг. Им нравится, когда в мужчине можно увидеть отблески подонка.
- Прекрасного подонка, приятель, который настолько завоевывает сердце женщины, что её тело отдается ему со всей благосклонностью.
- А потом ты наслаждаешься теми мимолетными мгновениями, когда чувствуешь настоящую эйфорию от того, что все это стало твоим. – Дилан позволил себе погрузится в мечты, а после тяжело вздохнул. - Жаль, что это быстро проходит.
- Как сказала однажды твоя сестра, мы просто никогда не любили. А когда испытаем это чувство, то поймем, что эти мимолетные мгновения можно испытывать на протяжении всей жизни.
Дилан усмехнулся.
- Ага, любовь до старости и жизнь рука об руку.
Алекс беспомощно поднял руки.
- Это не мои слова. И, если хочешь знать, я не согласен с данным утверждением.
Дилан рассмеялся, снова погружаясь в свою машину.
- Иначе бы ты превратился в самого настоящего подкаблучника.
- И моя жизнь была бы скучна и однообразна.
- Я просто не смогу этого допустить, - Дилан серьезно повертел головой, - пока я рядом, ты никогда не попадешь в такой просак.
Алекс довольно хмыкнул. Макс по очереди смотрел то на одного, то на другого, и наконец, его брови удивленно поползли вверх. Он недоверчиво уставился на своих друзей.
- Вы что, говори все это сейчас в серьез?
Его друзья переглянулись, и их лица озарила одновременная и до невозможности лукавая улыбка.
- Именно так.
Макс покачал головой, и не смог сдержать улыбки. Слова вырвались из его рта произвольно.
- Сара права, вы просто ещё не знаете, что такое любовь. А когда узнаете, все ваши убеждения полетят ко всем чертям. Поверьте мне, совершенно не важно, будешь ли ты подонком для того, чтобы уложить её в постель или законченным ловеласом, чтобы завести свой собственный список женщин, которые отдадутся тебе добровольно. Важно лишь суметь быть самим собой, чтобы она поняла, что хочет прожить с тобой всю жизнь. И здесь не властны ни законы логики, ни ваша чертова философия, согласно которой все мужики должны быть козлами.
- Вау, мужик. – Он заинтересованно подался вперед. - И кто она? Красивая? Сексуальная? Мы её знаем?
- Алекс…
- Что? – Парень повернулся к Дилану. – Мы его друзья. Можем же мы знать, кто та женщина, которая вскружила ему голову настолько сильно.
У Макса зазвонил телефон, и он улыбнулся, глядя на экран. Он извинился перед друзьями, которые наградили его насмешливыми взглядами, и услышал вдалеке что-то наподобие «наверное, это его любовь звонит». Он покачал головой и усмехнулся.
Он безмерно обожал этих остолопов. Но выслушивать их расспросы он совершенно не хотел.
- Ты бы знала, как вовремя ты позвонила.– Макс облегченно выдохнул и улыбнулся в трубку, направляясь по трэку в сторону выхода. – У тебя что-то случилось или ты хочешь продолжить разговор, который обещала оставить на сегодняшний вечер?
- Ни то, ни другое, - её голос стал серьезным. – Я просто хочу знать, что ты сделал с моей подругой.
- Прости? – Макс даже замер, совершенно не ожидая подобного поворота.
- Сара. Что произошло между вами? Что, черт тебя подери, ты такого натворил?!
Макс вздохнул, протирая пальцами уставшие глаза. То, что он не спал уже больше суток здорово сказывалось на его состоянии.
- Послушай, я ничего не делал, ясно? Я не знаю, что она тебе наговорила, но вряд ли все это именно так, как ты сейчас себе это представила.
- Она ничего не говорила мне. И я даже не знаю, когда смогу просто поговорить с ней.
В голове зазвенел тревожный звоночек, но он попытался заглушить его звон.
- О чем ты?
Он уже перешел в ускоренный шаг, предчувствуя что-то нехорошее.
- Она уехала, Макс. Её самолет оторвался от земли пять минут назад, - скинув вызов, Макс не раздумывая, помчался к своей машине.
Глава 20
- Господи, как я рада тебя видеть! – Меган бросилась к подруге и повисла на её шее. Сара обняла её в ответ и блаженно закрыла глаза: ощутить тепло близкого человека было сейчас необходимо ей так сильно, как никогда ранее. В ней боролись два желания, две щемящие боли, которые сдавливали её грудь. Она хотела быть наедине с собой, пытаясь заглушить боль, которая разрывала сердце на мельчайшие осколки, и в то же время, она просто хотела почувствовать нежные искренние объятия, которыми сейчас её в прямом смысле того слова душила Меган. - Я безумно скучала по тебе, - она шептала это ей в волосы, не размыкая объятий. Её руки были родными и успокаивающими, от неё пахло свежими цветами, а в волосах ещё ощущались отголоски фруктового шампуня, и Сара чувствовала себя легко, непринужденно и спокойно. Это самое главное. Она чувствовала себя спокойно.
Сара непроизвольно, лишь сильнее прижалась к подруге и быстро закивала ей, понимая, что, скорее всего, не сможет сдержать поток слез. Она почувствовала, как напряглась Меган, и как её радостное веселое настроение тут же улетучилось, как будто бы его вовсе и не было. Сара вспомнила свой отъезд, вспомнила то, что так сильно ударило по её больному месту. Внутри у неё снова поселился страх, с которым она боролась все это время, и осталось лишь одно непреодолимое желание - сбежать. От прошлого. От себя. От чувств. Она не знала, бежала ли она от чего-то одного или от всего сразу, но это было и не так важно. Она просто хотела убежать. Забыть и начать все заново. По крайней мере, попытаться.
Сара ощутила, как Меган прижала её к себе сильнее и услышала её сдавленный, еле различимый вздох, который говорил лишь о том, что её подруга все поняла. Меган Палмер была неизлечимым мать его телепатом, когда дело касалось такого органа, как сердце. И совсем неудивительно, что она тут же сложила в уме дважды два и собрала картинку в своей голове, которая, по всей видимости, выставляла душу Сары напоказ.
Для такого не требовалось даже слов.
Они стояли посередине аэропорта в полном безмолвии, пока мимо проносились спешащие по разным делам люди. Меган не задавала вопросов, не начинала читать нотации, не высказывала нравоучений, она просто поддерживала Сару в тот момент, когда её психологическое состояние было слишком слабо для восприятия хоть каких-то доводов, пусть даже самых невинных. И она была благодарна подруге за эту возможность не чувствовать себя ещё хуже, чем она уже себя ощущала.
Практически в полной тишине они доехали до квартиры Меган, которая располагалась в самом центре Филадельфии на Броад стрит. Её подруга и слышать ничего не хотела о том, чтобы Сара сняла номер в гостинице, и поэтому, можно сказать силком притащила её в свой дом. К тому моменту Сара уже более или менее пришла в себя и слова давались ей уже не с таким трудом, как по приезде в город. Когда Сара заявила, что приехала сюда работать, а живя с Меган под одной крышей ей не удастся сосредоточиться на самом главном, её подруга театрально округлила глаза, заверив ту, что совершенно не собирается мешать ей выполнять свои обязанности. Не забыв меж тем упомянуть, что бокал вина по вечерам ещё никого не выбивал из повседневной рабочей колеи. Ну да, конечно, вот с этого все и началось.
В тот же вечер они выпили почти две бутылки вина.
На двоих.
И это при условии, что Сара в принципе не употребляет алкоголь. Да и Меган никогда не могла похвастаться подобным пристрастием.
Но тот факт, что они не виделись уже чертову кучу времени тут же затмил все остальные предрассудки и напрочь убил всю здоровую логику, совсем не оставив трезвых мыслей в их головах. Они пили, вспоминая моменты из детства, смеясь над чем-то глупым, но таким родным им обеим, и в то же время держали себя в рамках, стараясь не упоминать о том, о чем каждая из них предпочла бы забыть. Их боль, казалось бы, связывала их настолько сильно, что дружба, которую практически любой мог счесть не такой крепкой, просто-напросто превращалась во что-то большее. Общаться на расстоянии очень трудно, но это возможно, если оба человека сильно хотят этого. А они хотели. Хотели, потому что всегда понимали друг друга с полуслова, и было не так важно, что могли и часто ругаться. Они были словно небо и земля: такие же разные, но в то же время, и такие же похожие друг на друга. Сталкиваясь, они могли создать торнадо, сносящее абсолютно все на своем пути, но их дружба никогда не ставилась под сомнение, потому что они обе умели дорожить тем, что имели.
