- Перестань себя жалеть, Сония! - бросил ей брат.
- Если я так тебя раздражаю, мне лучше уйти! - сердито воскликнула Сония и встала.
- Да не в этом дело, - махнул рукой Хуан Антонио. - Просто ты себя ведешь неправильно.
- Мне так тяжело, Хуан Антонио! Я пришла к тебе, чтобы ты поддержал меня, утешил… - и она заплакала.
- Ах, Сония, Сония! - вздохнул он. - Ну ладно, прости меня. - Он встал и поцеловал сестру в лоб. - Ты знаешь, что я ушел от Летисии? Я хочу вернуться к Даниэле.
Женщина не успела ответить, как вошел Мануэль.
- Простите, я не хотел вам мешать, - сказал он, увидев сестру друга. - Здравствуй, Сония. Я зайду попозже.
- Нет, нет, Мануэль, - возразила она. - Я уже ухожу. На днях я позвоню, Хуан Антонио.
Когда дверь за ней закрылась, Мануэль сказал:
- Я пришел, как и обещал.
Хуан Антонио крепко пожал его руку. Он был рад снова увидеть старого друга. Тот тоже был взволнован и не скрывал этого. После смерти жены он чувствовал себя дома, как в тюрьме. И приглашение Хуана Антонио было для него спасательным кругом. Впрочем, он и сам не знал, хочет ли спасения. Во всяком случае, слова приятеля о том, что надо начинать новую жизнь, показались ему кощунством по отношению к Ракель.
- Я не хочу новой жизни, - покачал он головой. - Надеюсь, что Господь скоро соединит нас с Ракель на небесах.
«Если в своих бедах мы с Сонией виноваты сами, то за что страдает Мануэль?», - подумал Хуан Антонио. Он рассказал другу о беде, постигшей сестру.
- Я думаю, даже хорошо, что с Рамоном у нее все кончено, - задумчиво произнес Мануэль. - Не стоит так переживать из-за нее.
Но Хуан Антонио смотрел на вещи не столь оптимистично.
- Она уже не так молода. Ей будет непросто найти себе кого-нибудь. Мне бы очень не хотелось, чтобы она, отчаявшись, взяла на содержание какого-нибудь молодого мерзавца. Только теперь уже на содержание в полном смысле этого слова. Я боюсь за нее. Она и так подвержена депрессиям, а теперь для этого есть все основания.
Чтобы немного развеяться, друзья поехали в ресторан. Но и сидя за столиком, они говорили о своих проблемах. Хуан Антонио был одержим желанием снова завоевать Даниэлу, любовь к которой вспыхнула в нем из-под пепла, оставшегося от страсти к Летисии. Но всегда серьезный Мануэль не представлял себе, что такое возможно. К тому же ему казалось немыслимым выступить посредником между Хуаном Антонио и Даниэлой, о чем просил его друг.
- Прости, но я предпочитаю не вмешиваться в ваши дела, - сказал он.
- Что тебе стоит с ней поговорить? Сделай это для меня, прошу.
- Я не найду аргументов в твою пользу. Мне не хочется выглядеть идиотом.
- Тебе и не надо меня защищать, я сам знаю, что оправдания мне нет, - мрачно сказал Хуан Антонио.
Мануэль пристально поглядел на него.
- Послушай меня. Есть вещи, которые необходимо делать самому. Кроме тебя, никто этого не сделает.
Ханс, не предупредив Джину, позвонил Даниэле на работу и договорился о встрече. Он приехал с грустными известиями.
- Я улетаю сегодня вечером и хотел бы попрощаться с вами. Я благодарен вам за все, что вы сделали для меня.
- Я ничего особенного не сделала, Ханс. И поверь, нам тебя будет не хватать.
Немец достал из кармана пиджака конверт.
- Передайте это, пожалуйста, Джине, когда я улечу. Я ведь должен хоть как-то попрощаться с ней.
- Да, да, конечно, я передам, - сказала Даниэла, и на глазах у нее выступили слезы. - Пиши мне иногда.
- Я постараюсь, - кивнул Ханс с печальной улыбкой. - У вас есть мой немецкий адрес и телефон. Если я буду нужен вам, звоните, не раздумывая.
Они помолчали.
- Кстати, я забыл сказать, что Хуан Антонио оставил Летисию. По-моему, он любит только вас и мечтает снова вернуть вашу любовь.
Они молча обнялись, и Ханс вышел. Даниэла вытерла слезы, вздохнула и вернулась к работе. Веселее ей не стало, но тепло симпатии и дружбы, шедшее от прежнего счастья, немного согрело ее.
Узнав об отъезде Ханса, Херардо поспешил сообщить эту новость Фелипе. Тот был ошеломлен, но виду не подал. Однако Херардо слишком хорошо знал своего друга.
- Думать тут нечего. Отправляйся к Джине.
- Так вот просто - взял и поехал! - усмехнулся Фелипе.
- Пойми же, Ханс уехал, оставив поле боя тебе. Разве не ясно, что это значит?
- Брось, - отмахнулся от этих слов Филипе. - С какой стати мне снова влезать в это? У меня все же есть гордость.
Но сам он не был уверен в том, что говорил. Сомнения и надежда боролись в его душе.
- Слушай… - сказал он, помолчав. - Ты правда думаешь, что у меня может что-то получиться?
Херардо засмеялся.
- Что ты хочешь? - с досадой спросил Фелипе.
- Если бы ты видел, какое смешное сейчас у тебя лицо!
- Мне не до смеха, - пробурчал Фелипе. Но Херардо продолжал смеяться.
- Какие же вы все-таки ненормальные с Джиной!
- Спасибо, - поклонился ему друг. - Давай не будем больше об этом.
Херардо снова стал серьезным:
- Ты должен сделать попытку. Во всяком случае, между вами больше не стоит третий.
- Ладно, подумаю, - нетерпеливо сказал Фелипе.
- А знаешь, у меня радость, - улыбнулся вдруг Херардо.
- Какая?
- Каролина опять ждет ребенка.
- От тебя?
- Не понял, - с каменным лицом произнес Херардо.
- Шучу, шучу, - поспешил сказать Фелипе. - Значит, четвертый ребенок у Каролины и второй у тебя. Долго же ты ждал, чтобы удвоить их!
- Стараюсь, как могу, - пожал плечами Херардо, и друзья хлопнули друг друга по плечу.
Эдуардо и Федерико сидели за столиком, когда неожиданно в столовой появилась Моника. Она сразу увидела друзей и направилась к ним. Эдуардо встал.
- Моника? - удивленно спросил он.
Девушка нервно посмотрела по сторонам и сказала:
- Можно поговорить с тобой… наедине?
- Конечно, - ответил Эдуардо, и они вышли в холл. Моника поведала ему о том, что случилось в последние дни и о своем решении навсегда порвать с Альберто.
- Я знаю, что уже поздно просить у тебя прощения, но все равно хочу сделать это, - сказала Моника и заплакала.
- Мы же тебе говорили, кто он такой.
- Я была дурой и не поверила вам. Но я дорого заплатила за это. Моя жизнь пропала, и, кроме того, я потеряла тех, кто действительно любил меня, Лало.
Эдуардо грустно глядел на нее.
- Попробуй поговорить с Даниэлой. Она наверняка простит тебя.
Моника покачала головой:
- Я незаслуженно оскорбила ее. У меня не хватает смелости подойти к ней.
- Что же ты собираешься делать? - спросил Эдуардо. Несмотря ни на что, он любил ее. Даже беременная, она казалась ему прекрасной. И в сердце его не было ни злости, ни ненависти.
- Мне пора, - сказала Моника. - Я и так отняла у тебя много времени.
- Нам надо встретиться и поговорить.
- Давай, - неуверенно ответила она.
- Где тебя найти?
- Это неважно. Мне надо знать одно… Ты меня простил?
Вместо ответа Эдуардо поцеловал ее.
- Спасибо, Лало. Я не заслужила этого, - сказала Моника и ушла.
Наши дела тянутся за нами, даже если мы хотим забыть о них. Порвать с Летисией было легко на словах, но последствия этой связи дали о себе знать очень скоро… Анхелика, мать девушки, явилась к Хуану Антонио поговорить о будущем. Тот холодно выслушал ее и сказал:
- Давайте поставим все точки над «и». Я не хочу, чтобы вы и ваш муж досаждали мне. Я буду помогать Летисии деньгами, но к вам это не имеет никакого отношения.
- Надеюсь, вы не оставите ее без поддержки после того, что сделали с ней. И уж на нас-то не надо сваливать вину, - сварливо сказала женщина.
Но Хуан Антонио не был настроен спорить с ней.
- Вам лучше уйти, - сказал он. - С тех пор как я увидел вас, мне стало ясно, почему Летисия так хотела уйти из дома!
- Это было из-за вашего влияния…
- Это было из-за того, что вы невыносимы, - прервал ее Хуан Антонио.
- Я не позволю оскорблять себя! - крикнула женщина.
- Зачем вы пришли? - спросил он, вставая. - Чего вы хотите?
- Заставить вас осознать свою ответственность за Летисию.
- Вас волнует, будет ли ваш муж давать мне деньги на ее содержание? Так имейте в виду - я на это не пойду. Разбирайтесь с ним сами и будьте счастливы. - Он направился к двери и, распахнув ее, произнес:
- Будьте любезны!
Анхелика вышла. Хуан Антонио в сердцах захлопнул дверь.
После встречи с Моникой Эдуардо ходил, как в воду опущенный. Федерико удивлялся:
- Почему ты грустишь? Ведь то, что сказала Моника, потрясающе!
Но Лало отгонял от себя надежду.
- Я боюсь ей верить, в любой момент Моника снова передумает и вернется к нему.
- Она убедилась, что он лжет, и вряд ли вернется к Альберто, - уговаривал его друг.
Эдуардо снова и снова вспоминал разговор с Моникой. Он чувствовал, что любит девушку еще более страстно, чем прежде. Ее вина словно подтверждала подлинность его чувств.
Нечто похожее происходило и с Фелипе, который внимательно прислушивался к увещеваниям Херардо, одновременно желая и боясь поверить ему.
