— Целая наука!..
— А ты как думал? Это же всё опытом многих людей накапливается. Мне отец передал, ему его отец, тому или тоже отец, или у какого мастера был в подмастерьях — тот обучил. В народе много такой мудрости. Потому что именно такая мудрость нужна чтобы жить и выживать, потому что она всем народом и всеми его предками веками создаётся, копится и передаётся дальше, своим потомкам.
— Гордей, а ты очень не прост. Я ведь слышал, когда вы проезжали мимо меня по лесу с пустой повозкой, как ты сказал Фоке, что правда — это только для князей да богатых, а бедняку лишь обман да лихо. Я тогда уже тебя выделил, хотел с тобой поближе сойтись. Так вот всё и сошлось.
— Ты говоришь — не прост. А, пожалуй, так простоват лишку, беру вот и перед тобой весь выкладываюсь. Но я уж такой бунтарь по натуре — не люблю несправедливость, ложь и лицемерие. Человек — он ведь как та глина. Чем более в нём всего намешано, тем скорее он это покажет, когда на него давить будут. Думаешь, у меня не обливалось кровью сердце, когда я вдове печку перекладывал? Ведь не подлецы ли они, эти наши князья? Позаводили себе дружины, каждый старается поболее чтобы у него дружинников было, друг перед другом кто больше гонора покажет. Откуда дружинники? Знамо дело откуда — сыновей крестьянских от земли и от родимого дома отрывают. А потом беспросыпно бражничают, друг перед другом куражатся. Да ещё вражда — брат на брата, князь на князя. Сплошные распри, вражда и предательство. Дружину–то кормить, одевать надо. Откуда что брать? Опять же — всё с нас и берётся. Князя рязанского со всеми его нахлебниками кормим, он с нас три шкуры дерёт, ведь ему же ещё дань князю киевскому платить надо. Теперь это у них «повоз» называется — сами данники должны доставлять поборы в специально учреждённые места. А тут ещё с богами канитель задумали. Мы–то, крестьяне, своих богов знаем — Домового, Овинника, а ещё кого из нечисти — водяного ли, благинь. Нам этого по жизни–то вполне хватает. Есть, конечно, боги и повыше — Перун, Хорс, Мокошь, Семаргл, Велес, Даждьбог, Стрибог, Святовит, Сварог, но эти более у князей в почёте. Так вот, для главной–то княжеской власти, оказывается, плохо, когда много богов, когда у каждого чуть ли не свой. Надо, чтобы один на всех был, чтобы всякая верховная власть как бы от него и шла. Тогда всех прочих князей и людишек всех можно подчинять не столько силой, дружиной своей, сколько помощью божьей. Так–то даже и понадёжнее будет. А тут посланники всякие — из неметчины, из Византии, магометане. Всяк своего бога предлагает. Чуть ли было магометанского бога не приняли. Володимир–то, князь киевский, как магометанин какой, сразу со многими жёнами жил, чуть не три десятка детей с ними нажил. Но отвергли — запрет на бражничество у них прописан. Из прочих остановились на византийском. Бают, что более чем за сотню лет до Володимира, князь Аскольд византийскую веру для себя и для Руси уже принимал. Да, видимо, духу не хватило к новой вере Русь принудить. При Володимире это жёстко было. В Новгороде крепко восставали, там его родной дядя Добрыня мечом веру устанавливал. И в других местах не всё спокойно было. А с богами–то, которым и сами молились, и все их предки, как поступили? Перун был главный из них. Привязали деревянного идола к конскому хвосту, двенадцать мужей его плетьми стегали, приволокли на берег и «вринуша в Днепр». В один миг веру поменяли и старых идолов в реку сбросили. Вот оно каково, княжье–то крещение…
16. Знакомство с технологиями
— Ладно, покончим пока с этим разговором. Давай–ка лучше за дело возьмёмся. Я вот что думаю. Пошлю сейчас ребятишек к Фоке, расскажут ему о наших планах, как кирпич делать будем. Если он каким–то неотложным делом Антона не занял, они его сюда и приведут. А мы с тобой пока налаживать всё будем, со всеми приспособлениями тебя познакомлю, осваивать — что и как делается.
Гордей кликнул мальчишек с реки. Те вернулись с уловом — в плетёном сачке было около десятка рыбёшек, довольно–таки не мелких размеров. Отец дал сыновьям инструкции и отправил их домой.
— Что ж, начнём определяться. Изготавливать кирпичи, вообще–то, работа несложная. Но по времени очень длительная, сушка и обжиг — дела небыстрые. Вот сюда будете отформованный кирпич рядами укладывать. Кирпич кладётся для сушки не плашмя, а на ребро, поперёк ряда. Тут в ширину два ряда помещаются. В каждом ряду кирпичи должны быть расположены на расстоянии таком, что между ними только ладонь можно протиснуть. Это должно строго выдерживаться, мы для этого специальную мерку заведём, какую–нибудь чурочку. Такое же расстояние и между этими двумя рядами будете оставлять. При такой укладке сырец будет высыхать равномерно. Если укладывать реже, кирпич высохнет быстрее, но будет весь в трещинах, вся работа пойдет насмарку. Сверху, так же, на ребро кладётся следующий слой. Но кирпичи кладутся наискось, чтобы каждый кирпич второго слоя опирался концами на два кирпича нижнего. Третий слой — опять прямо, то есть поперёк всего ряда, как же и первый слой. Четвёртый слой — наискось, только теперь уже в другую сторону, пятый прямо, шестой — наискось, как и второй слой, седьмой — прямо, восьмой — наискось в другую сторону, как и четвёртый. Всё, на этом слои закончились. Выше уже нельзя, а то нижние мяться будут. Чтобы нижний слой к доскам не прилипал, доски припорошите просеянным песком. У меня для этого мелкое сито есть, дочка сплела из волосьев конского хвоста. А потом каждый слой, на который следующий ляжет, точно так же присыпать песком будете. Я здесь всё специально вдоль северного склона оврага устроил, чтобы прямого солнца на кирпичи меньше было, так сушка равномерней. Вот, по укладке для сушки и всё.
— И сколько им сохнуть надо.
— При такой погоде семь дней, а если через месяц, то денёк, пожалуй, добавить надо будет, это смотря какая погода. А через пару месяцев сушка и десять дней, и даже две недели может занимать, когда уже прохладно будет.
— А чтобы весь стеллаж кирпичами в восемь слоёв заложить, на его формование сколько времени может уйти?
— Я не знаю, как у вас дело пойдёт, но, думаю, что в первое время два дня полноценных потребуется.
— Значит, последний, восьмой слой кладём, и у нас недельный простой будет. Может его чем–то занять следует. Я вот подумал, а если вдруг дождь? Если нам сделать навес, мы же тогда ни в работе, ни в сушке от погоды зависеть не будем. Нам бы материала на стойки и крышу, мы бы и навес между теми работами сделали.
— И опять ты дело баешь. Я‑то без навеса обходился, потому как по многу кирпичей не делал. А если с навесом, так мы его с боков можем досками зашить или, хотя бы, плетёными рогожками завесить. Дополнительно и от солнца загородим, и от ветра — для равномерной сушки это только лучше. Я завтра вам еловых жердей потолще для стоек и перемычек привезу, наметим, где ямы выкопать. Тележный дёготь у меня есть, чтобы концы обмазать, что в землю опустим — дольше служить будут. А потом досок подвезу, крышу сделаем.
— А как обжиг проводится?
— Там свои тонкости. Дело, конечно, важное и ответственное. После обжига кирпич становится твердым как камень и влаги не боится. Но чтобы весь кирпич ровно обжечь, печка не такой должна быть, настоящей. Наша печь попроще, в ней какой–то доли недожога или пережога не избежать, но и нормального кирпича порядочно будет. Это уж мне потом, при кладке это всё учитывать придётся. Недожог боится сырости, но для кладки печи это не страшно. Зато печная труба снаружи, в сырости, туда и с пережогом пустишь. Опытный печеклад может оценить кирпич хоть с закрытыми глазами — молотком слегка по нему стукнет, по звуку и определит. Загружаем в печь примерно такими же рядами. Весь обжиг будет от восьми до десяти дней. Сначала выпаривание — кирпич прямо–таки парит. Если тяга плохая, он «поплыть» может — форму потерять. После выпарки огонь пожарче поддерживаем, окончательно влагу выгоняем. Это будет видно — цвет из бурого становится жёлтым. Потом «спекание». Если кирпич опять буреет, значит — перекал, снижать жар надо, или вообще обжиг пора заканчивать.
— На словах вроде бы понятно, но сразу–то нам вряд ли суметь самим обжечь.
— Сначала вместе, конечно, обжигать будем. Я днём буду к вам почаще заглядывать, а ночью уж вы сами по очереди дежурить будете. Теперь будем формовку кирпича осваивать. Приспособлений немного — пролётка, чекмарь, поддон да скребок.
Артём подошёл к столу, взял пролётку. Конструкция из четырёх дощечек, положенных на ребро. Две длинные по концам соединены двумя круглыми палочками — ручки, внутри две поперечные дощечки — стенки. Получилась прямоугольная форма, без дна, как раз по размеру кирпича, примерно 24х 12х 6 сантиметров. Внутренние стороны пролётки очень тщательно обработаны, никакой шероховатости — это чтобы отформованный кирпич легче доставать было. Чекмарей два, один в виде кухонной толкушки для картофеля, другой на деревянный молоток–киянку похож. Это для трамбовки глины. Поддон — широкая дощечка, на которую пролётку можно поставить, она тогда дном служит. Скребок — узкая, тонкая дощечка, одно ребро совсем «на нет» сходит, как лезвие ножа.
