В воздух взметнулось целое облако перьев.
На стоны примчался Томми.
— Привет.
— Ой-ой-ой, — мычит в ответ Джоди, прижимая пальцы к вискам.
Мозгам в черепушке явно тесно.
— Что-то новенькое, а? Вампирское похмелье? — Томми ловит парочку перьев.
— Мне плохо. Сейчас сдохну, — выдает нелепость Джоди.
— Круто. Кофейку бы тебе сейчас.
— И аспирина. Я ведь питалась тобой, когда ты был подшофе. Почему на меня сейчас так подействовало?
— Наверное, в крови у хозяина кота алкоголя было побольше. У меня даже есть теория насчет этого. Потом проверим, когда тебе полегчает. А сейчас у нас масса дел. Надо как следует продумать переезд. Вчера ночью мне звонил Клинт из магазина, звал поработать. А потом перезвонил, весь перепуганный, и сказал, что мне не обязательно приходить.
И Томми проиграл ей сообщение на автоответчике. Дважды.
— Он знает, — заключает Джоди.
— Но откуда?
— Неважно. Знает.
— Твою мать!
— Тише ты, — хватается за голову Джоди.
— А что, громко?
Джоди, сморщившись, кивает.
— Намотай себе на ус, Томми. При похмелье вампирские обостренные чувства только во вред.
— Правда? До того хреново?
— У меня заложило нос от запаха твоего дыхания, не успел ты войти.
— Да, зубная паста не помешает.
— Там внизу у дверей кто-то есть?
Джоди навостряет уши. Внизу и впрямь кто-то топчется, шаркает ногами по тротуару.
— Ну да.
В дверь звонят.
Томми подскакивает к окну и выглядывает на улицу.
— Внизу лимузин длиной с пол-улицы.
— Лучше ответь, — советует Джоди.
— А может, лучше спрятаться? Притворимся, что нас нет дома.
— Ответь! — чеканит Джоди.
Снизу доносится звук шагов, из лимузина плывет рок-н-ролл (правда, отдельные ноты смазаны), позвякивает колокольчик, и мужской голос бубнит, словно мантру, одну и ту же фразу: «Сладенькие синие сиськи». Джоди берет уцелевшую подушку и накрывается с головой.
— Подай голос, Томми. Это твое гребаное Зверье.
— Чувачок. — Леш Джефферсон, жилистый бритоголовый негр в зеркальных темных очках, крепко обнимает Томми.
Вытащил-таки Томми на улицу, зараза.
— Мы в таком говне, братец.
Томми высвобождается из его объятий и пытается сообразить, так ли уж он рад видеть приятеля, если от того несет, как из сортира пивного бара. Да еще и вонь тухлой рыбы примешивается.
— А вы, ребята, разве не в Вегасе? — спрашивает Томми.
— У-у-у-гу. Мы прямо оттуда. Сели в лимузин и прикатили. У меня к тебе разговор. Войти можно?
— Нет. — Чтобы отделаться от Зверья, Томми чуть было не сказал, что Джоди спит (одно время срабатывало), но вовремя опомнился. Ведь все думают, что Джоди уехала.
— Давай перетрем на лестнице. Я там наверху не один.
Глянув на Томми поверх очков, Леш кивает и приподнимает брови. Его остекленевшие глаза налиты кровью. Томми отчетливо слышит, как у Леша колотится сердце. Кокаина нанюхался? Боится чего-то? А может, все сразу?
— Слышь, чувачок, — гундосит Леш.
— первым делом нам бы у тебя бабок перехватить.
— Чего? Ребятишки, у вас было по сто кусков на брата. Произведения-то мы продали.
— Мы славно повеселились. Томми прикидывает в уме сумму.
— Вы что, прогадили шестьсот с лишним тонн за четыре дня?
— Нет, — обижается Леш.
— Не подчистую. Кой-чего еще осталось.
— Так на черта вам занимать?
— Всего-то тысяч двадцать, нам бы только до завтра продержаться. К счастью, диплом по экономике у меня почти в кармане. Я такой деловой, шарахнуться можно. А то бы мы подсели уже вчера.
Томми растерянно кивает. Двадцать тысяч — это его полугодовая зарплата в магазине. Лешев диплом всегда внушал ему почтительное уважение. До сегодняшнего вечера. Сегодня уважение сменилось страхом, что Леш что-нибудь заметит.
— Значит, вы в говне, как ты выразился.
— Все шло отлично, просадили всего тысяч по десять каждый. И тут мы встретили Синь.
Леш закатывает глаза, словно погружаясь в далекие воспоминания. А ведь не прошло и нескольких дней.
— Синь?
— Знаешь такую группу из Вегаса, «Синие мужики»?
— Ага. Покрасились жлобы в синий цвет и дудят в трубы. — Томми никак не может взять в толк, куда Леш клонит.
— Они самые. Так вот, оказалось, синие бабы тоже есть. Как минимум одна. И уж она высосала из нас все до гроша.
На заднем сиденье лимузина Синь прижимает голову Барри к своим грудям. Крепко, но нежно, а то еще задохнется. Прочее Зверье обдолбалось, обкурилось и обтрахалось до полного не могу и валяется теперь вразброску по всей машине, а вот Барри слопал двойную дозу экстази, вынюхал хорошую порцию кокаина и забил здоровенный косяк — и еще хоть куда. Ну, башку-то ему переклинило, конечно, основательно — стоит голый перед ней на коленях уже минут двадцать и повторяет как заведенный «Сладенькие синие сиськи». Когда Сини это надоело, она воткнула его морду себе в декольте, — может, заткнется. И вправду заткнулся, слава богу. Пока у него на кармане денежка, душить до смерти как-то негоже.
Тернистый и извилистый путь привел белокожую принцессу красоты (по версии производителей сыра «чеддер») из Фон-Дю-Лака, штат Висконсин, в казино Лас-Вегаса, где бывшая принцесса, ныне девушка по вызову, обучилась всяким штучкам и сменила масть на синюю.
Синь не дура какая, чтобы казнить курицу, несущую золотые яйца, пусть лучше курочка понежится между ее восхитительными силиконовыми полусферами. На Зверье она срубит достаточно, чтобы с почетом сойти со сцены, и уж она для них расстарается — пусть даже ей придется изображать удовлетворялку для инопланетян или черничный оладушек.
Синь всегда отличалась настойчивостью и методичностью. На заре своей карьеры — то есть после того, как ее поперли из барменш, потому что постоянно проливала напитки, и до того, как заняла должность штатной стриптизерши (у шеста на сцене было не так заметно, что с чувством равновесия она не дружит), — Синь успела сняться в парочке малобюджетных порнофильмов. На съемочной площадке она подружилась с будущей звездой по имени Лотта Вульва, которая дала ей почитать книгу про метод Станиславского.
— Научишься отстраняться, так хоть не будешь блевать на партнеров. Режиссеры этого терпеть не могут, — напутствовала ее Лотта.
С тех пор метод Станиславского не раз выручал Синь. Ее персонаж теперь мог заниматься чем угодно, любой гадостью, а она про себя делала ставки и подсчитывала выигрыш или проверяла в уме приход-расход. (Да уж лучше погрузиться в воспоминания о том, какая у тебя была белая кожа, прямо молочко от голштинской коровы, чем переживать из-за гнуси реальной жизни.)
Через шесть месяцев Синь турнули из кинобизнеса как профнепригодную из-за дефекта, который один режиссер определил как «слишком мало сисек, нечем кадр заполнить». Тут уж никакой Станиславский помочь был не в силах.
Синь вернулась в бар (стриптиз-подиум подождет), подавала клиентам не больше бокала пива за раз, чтобы не разлить, и долго ли, коротко, скопила на операцию по увеличению бюста. С такими грудями путь на сцену ей был открыт. Лет до тридцати она танцевала, а потом ее вытеснили более устойчивые конкурентки. Уроки машинописи в школе она в свое время прогуливала, так что ничего не оставалось делать, как податься в эскорт-услуги.
— Ну и работка, доставка отсосников на заказ, — жаловалась Синь соседке по комнате.
— Двадцать минут, чтобы клиент поимел кайф, иначе деньги обратно. Да еще и агентство большую часть забирает. Так я никогда не выбьюсь в люди.
— А ты будь похитрее, — однажды посоветовала ей соседка, официантка из «Венецианца».
— Посмотри вон на «Синих мужиков». Если бы они не выкрасились, на помойке бы играли. На пустых консервных банках.
Так все и началось. Низложенная принцесса красоты (по версии производителей сыра «чеддер») из Фон-Дю-Лака подобрала стойкую краску для кожи, сфотографировалась, разместила рекламку в бесплатных газетках погрязнее — и на свет появилась Синь. Она бы и без маленьких хитростей прожила: большинство мужиков трахают все, что движется. Но оказалось, за синеву замечательно платят.
Синь трудилась не покладая рук, и ее сбережения выросли до того, что уже просматривалась возможность бросить ремесло. Но именно тогда она осознала, что, перекрасившись, легче осуществить голубую мечту любой шлюхи или стриптизерши: поймать богатенького дурачка, который заберет ее отсюда, осыплет золотом и возведет в ранг любимой игрушки.
На крупные пьянки-гулянки она не ходила, пока не подвернулось Зверье. Уж этим подавай все сразу — и стриптиз посмотреть, и потрахаться. И неважно, откуда у мудаков бабло, главное, что оно есть. И много. И, похоже, парни все просадят. Почти полмиллиона баксов уже покоилось в ее безразмерной косметичке, и Синь — настоящая Синь, а не персонаж, ублажающий Зверье, — тайком прикидывала, куда вложить деньги.
