Помнится, дверь гостиничного номера ей открыл высокий тощий парень по имени Дрю.
— Привет. Мы тут посоветовались. Знаешь, чего нам всем больше всего хотелось, когда были мальчишками? Тряхнуть мошной. Оттянуться по полной.
— Трясите и оттягивайтесь, — обрадовалась Синь.
— Мы просто хотели со вкусом кутнуть, — оправдывается Леш.
— Понятно, — отвечает Томми.
— Здорово было, — сообщает Леш.
— Главное — качество, — соглашается Томми.
— А теперь не хватает пары баксов, чтобы со вкусом закончить.
— И вам надо, чтобы и я присоединился?
— Да нет, шеф. Ты нам нужен для других целей. Дай нам денег, и мы закончим банкет и расплатимся по обязательствам. За машину и так далее.
— А уж когда и мои деньги кончатся, я могу вмешаться.
— Конечно, если захочешь. Так как у тебя с финансами?
— Леш, ты под кайфом?
— Ясное дело.
— Ну конечно. Ясное дело. О чем, бишь, я? — Томми перестал волноваться: вряд ли Леш заметит, что он теперь вампир. Да и остальные из ночной смены универсама явно не в себе.
— Леш. На диплом я не наработал, в отличие от тебя. Только в бизнесе есть кое-какие принципы. А ты их нарушаешь. Как можно просаживать на шлюх денежки за прокат машины?
— Чья бы корова мычала, Флад, — обижается Леш.
— Сам живешь с вампиршей.
— Она такая красавица, — парирует Томми.
— Ага, охренеть, как это важно. Для вампирши-то.
— Леш сурово смотрит на Томми поверх темных очков.
— Для секса важно, — настаивает Томми и хочет добавить, что все было замечательно.
Только Леш уже вроде как употребил это слово, когда описывал свою синюю шлюху.
— В общем, я подвел базу. Гони монету.
— Какая еще база? Ни хрена ты не подвел.
— Томми уже замахивается, чтобы хлопнуть Леша по груди (это у Зверья в обычае — хлопать друг друга по груди), но вовремя останавливается.
Еще ребра приятелю сломаешь. С вампирской-то силищей.
— Побереги свою впалую грудь, — говорит Томми.
— Твоя рыжая вампирша в подметки не годится синей даме. Наша вашу бьет в кун-фу. — Леш кудахчет, становится в боевую стойку, размахивает руками, поскальзывается и шлепается на задницу. Захлебнувшись смехом, Леш кашляет.
— Серьезно, чувачок, если не выручишь, нам через шесть часов кранты. Я учил арифметику.
— Возвращайтесь на работу, — советует Томми.
— Вчера ночью мне Клинт звонил. У него завал. Срочно требуются складские рабочие в ночную смену.
— Не дашь? — Леш снимает очки.
— Нет.
— Так нас не выгнали?
— Судя по всему, нет.
— Отлично. Возвращаемся на работу. Мы ей так и скажем. Нас вызывают на работу.
— Чего вы ее из Вегаса сюда-то притащили? Шла бы себе восвояси.
— Хотелось, чтобы все было чинно-благородно.
— Ну да. Все, давай, уходи.
Леш поднимается на ноги и, вцепившись в перила, пристально глядит на Томми.
— Ты здоров? Какой-то ты бледный.
— У меня разбито сердце и паршиво на душе, — объясняет Томми.
Как ни противно, но налитые кровью глаза Леша пробуждают в нем аппетит.
— Ладно. — Леш выходит на улицу через оборудованную всеми средствами безопасности дверь.
У задней двери лимузина Леш оборачивается:
— Не хочешь синенькую под бочок? Тоску разгонишь. Мы угощаем.
— Спасибо, обойдусь.
— Полный набор услуг. Все, что пожелаешь.
— Благодарю. Не для моего разбитого сердца.
— Как знаешь.
Леш открывает дверцу машины, и на асфальт выпадают Дрю и Трой Ли. Целое облако конопляного дыма возносится к небесам.
— Блин, чувак. Не видишь, дверь, — бормочет Дрю, тощий и грязный.
— Глянь-ка, кто это, — сипит Трой Ли, азиат, единственный из Зверья, кто обучен кун-фу.
— Это ведь наш бесстрашный вождь.
— Давайте на работу, — советует Томми.
— Сейчас еще только семь. До одиннадцати успеете прочухаться, и марш в ночную смену.
«Ни за что не доберутся», — думает он про себя.
— Так и сделаем. — Леш загружается в лимузин.
— Эй, Барри, слезай со скалы. Сейчас моя очередь, а потом — Джеффа. Синь, только ухо ему не подставляй. Вот попрошу тебя подставить рот, а ты и не услышишь.
Томми захлопывает оборудованную всеми средствами безопасности дверь и прячет лицо в ладонях. Вот тебе и Зверье, его команда. Они подобрали Томми, когда он был один-одинешенек во всем городе, выдвинули в бригадиры, и если Томми верно ухватил интонации Клинта, когда тот позвонил во второй раз, то стоит только Зверью появиться на работе (и четырех часов не пройдет), как Томми не поздоровится.
Пока Джоди принимала душ, Томми составил список.
1. Еда.
2. Стирка .
3. Новая квартира.
4. Зубная паста.
5. Восхитительная павианья любовь.
6. Чистящее средство.
7. Уничтожить вампира.
8. Услужающий.
— Что за «сужающий»? — спрашивает Джоди. Перед глазами у нее все плывет.
— Что надо сузить-то?
— Услужающий, не сужающий, — уточняет Томми.
— А с него что толку? — не понимает Джоди.
— Зачем нам ссуда?
— Не ростовщик, а слуга! Который сможет подсуетиться днем, пока мы в отключке. Как я для тебя когда-то.
— Ах вот что. Ну, ума палата. Бумажка выпадает у Томми из рук.
— Чего, чего?
Джоди поднимает с пола список и подходит к кофеварке, скучающей на барной стойке.
— Душу бы отдала за большую чашку кофе.
— Я тебе не палата, — возмущается Томми.
— Ну да, да, да. Неважно. И сколько у нас времени на весь этот список?
— Я заглянул в календарь. Восход солнца в 6.53. В нашем распоряжении почти двенадцать часов. Зимнее солнцестояние. Потемки.
— Солнцестояние? О господи, ведь Рождество на носу.
— И что?
— Ау. Покупки.
— Ау. У нас есть оправдание. Мы покойники.
— Моя мать не в курсе. Надо ей прикупить какую-нибудь гадость. А как насчет твоих родственничков?
— Боже ты мой, меня ведь ждут на Рождество дома в Индиане! Давай-ка составим список по новой!
— Займись. Мне еще надо волосы посушить. Новый список гласит:
1. Рождественские подарки.
2. Позвонить домой.
3. Еда.
4. Слуга-посыльный.
5. Жаркая обезьянья любовь.
6. Чистящее средство.
7. Писательство.
8. Уничтожить мерзкого старого вампира.
9. Новая квартира.
10. Стирка.
11. Зубная паста.
— Выброси обезьянью любовь, — протестует Джоди. — Вдруг мы потеряем список и кто-нибудь его найдет?
— А насчет вампира лучше, что ли?
— Вычеркиваю любовь и исправляю вампира на Илию. — Джоди просматривает список.
— Выкидываю чистящее средство. Вписываю «купить кофе ».
— Мы не можем пить кофе.
— Зато нюхать можем. Жить без кофе не могу. Это как жажда крови, только на другом культурном уровне.
— А вот жажду крови…
— …поставим повыше.
— Добавь еще бутылочку виски. Тоже надо прикупить.
— Эй, писака, мы же вместе будем работать по списку.
— Мне алкоголь не продадут. Годков не хватает.
Джоди делает шаг в сторону и кивает:
— Хорошо. Это все?
— Так точно. — Вид у Томми невинный и благостный.
— Превосходно. Прежде чем связываться с ума палатой, надо было спросить у нее документы.
— Ну, ты, полегче на поворотах!
— Шучу. А что мы сделаем с виски?
— С его помощью мы кое-что из списка вычеркнем. У меня мысль. Не забудь захватить кошелек.
— А что Зверью от тебя было надо?
— Двадцать тысяч.
— Надеюсь, ты послал их подальше?
— Их и слать не надо было.
— А подозрений насчет тебя у них не появилось?
— Да нет пока. Леш сказал, что я какой-то бледный. Я им посоветовал вернуться в магазин. Вот если Клинт что-то знает…
— Какой мудрый поступок. Можно еще и объявление дать: «Пара молодых вампиров ждет не дождется, когда их выследит и убьет злобная неотесанная деревенщина ».
— Хо-хо. Неотесанная деревенщина. Забавно. Включи в список еще какой-нибудь крем-загар. Бледность меня выдает.
В семь часов вечера за три дня до Рождества на Юнион-сквер полным-полно покупателей. Широко раскинулась деревня Санта-Клауса, конца-краю не видно очереди из детишек и родителей, в глазах красно от бесчисленных ворот и калиточек, обитых алым бархатом. Тут же сгрудились и уличные артисты (в обычный день в пять вечера их бы уже и след простыл) — жонглеры, фокусники, «роботы», выкрашенные бронзовой краской или серебрянкой; за пару монеток они охотно пройдутся перед вами механическим шагом — и даже несколько «живых скульптур».
