Главное — ни под каким видом или предлогом не входите в эту пидарастическую штаб-квартиру! Потом говна не оберешься! У них поддержка в Кремле, среди депутатов и на Западе! Мы не предпринимаем ни каких акций против этой так называемой партии, мы просто, даже не мы, а милиция! совершенно случайно арестовала вышедшего на улицу и опознанного гражданина Горшенина Олега Яковлевича, злостно уклоняющегося от вступившего в законную силу приговора суда. Точно такие же действия предпринимают правоохранительные органы и на Западе, так что мы не причем. А выловив всех их по одному за разную херню, мы разрушим филиал этой пидарасни международной! Ишь что удумали — это вам не Италия!.. — стучали в голове Ласточки слова сорок второго, объяснявшего задачу на оперативке.
Старуха аж приподнялась в своем окне от увиденного — из подъезда вылетело тех четыре, а с собою волокли пятого, худенького, маленького и чернявенького, в одних синих подштанниках и футболке, в тапках и носочках, изверги, мафия! даже одеться бедолаге не дали, а все рекеть проклятый! душегубы… Хлопнула дверь автомобиля, взревел форсированный мотор, мотнулась антенна, посылая радостное в эфир — сорок второй, сорок второй, я ласточка, я ласточка, Немец взят, Немец взят, как поняли? Приступаем ко второй части задачи…
Улицы, переулки, площади засыпанные снегом. В Москве начиная с 88 года снег перестали убирать. Нет, это была не забастовка дворников, а Перестройка. И хитрость Моссовета. Моссовет удумал не давать больше дворникам ведомственное жилье, и то, которое дали перед этим — отнять и сдать за большие деньги новоявленным кооперативам под их нею разрешенную, пока! деятельность… А дворники, что дворники! пусть ютятся по подъездам или под мостами, ну могут и за дорого снимать жилье и задешево мести снег, убирать мусор… Но почему-то дураков не нашлось.
Машина ревела сильным двигателем на особо засыпанных и замерзлых местах — высотою в метр, преодолевая сугробы, прорываясь, как из окружения в 42, из подвязанного синей изолентой магнитофона "Весна" неслось в исполнении Малинина ставшее бессмертным в те лихие годы —
…Поручик Голицын, достаньте бокалы,
Корнет Оболенский, одеть ордена…
Магнитофон принадлежал шоферу гебешной машины, который не отставал от моды в музыке и песнях. Шофер и офицеры оплота государства молча слушали, улыбаясь каждый чему-то своему…
— Ну и куда вы меня думаете отвезти? -
высокомерным тоном подал голос этот пидар Холгер, изо всех сил скрывая дрожь. Так как слегка замерз в натопленной "Волге".
— Куда, куда, на кудыкину гору, собирать помидоры, -
по народному ответил один из спортивных мужиков, придерживая правой рукой Холгера за предплечье.
— Сейчас приедем и все сам увидишь,-
мрачно и многообещающе изрек старший этой Ласточки, размышляя о судьбах страны и своей конторы — раньше, пару лет назад, ворвались бы в эту штаб-блин-квартиру, повязали бы всех и дал бы им суд по червонцу, то есть десять лет усиленного режима, а сейчас играй в конспирацию, и не моги отсвечивать своим удостоверением… Холгер промолчал на мрачное обещание, изо всех сил сдерживая дрожь.
Автомобиль взрычав, перевалил через особенно большой и смерзшийся сугроб, и остановился возле обшарпанной двери, украшенной разбитой табличкой — Районный отдел внутренних дел… дальше было отколото и втоптано в грязный снег вместе с какими-то бурыми пятнами и обрывками материи. Холгер напрягся.
— Боишься сука? Бойся, бойся, сейчас тут с тобою такое будет, -
фамильярно сказал шофер "Волги", помотал головою и не найдя слов, только протянул — у-у-у-у…
Холгер был вытащен на холод из теплоты автомобиля и через секунду поставлен перед ободранной стойкой из фанеры, за которой синело под синей фуражкой с кокардой какое-то алкашье лицо с оскалом нержавеющих зубов. Алкаш пожевал, сплюнул на пол себе под ноги и прорычал сиплым голосом:
— Какого хера?! Че случилось?! Че надо?..
Старший Ласточки шагнул вперед и уперся отличным костюмом в ни разу не мымытую стойку:
— Этот гражданин Горшенин осужден к двум годам "химии", на стройках не работает, скрывается, его нужно по быстрому оформить и на суд. И в зону.
Алкаш мутными нечистыми слезливыми глазами уставился на старшего Ласточки и просипел:
— А ты че за фрей! Кто таков, падла?
— Я тебе не падла, старший лейтенант, вот мое удостоверение, -
старший еле сдерживая праведный гнев на распустившегося милиционера, выхватил ковбойским жестом "корочки" и раскрыв, указал алкашу. Но алкаш отказался разглядывать мелкие буквы в удостоверение:
— Че ты с конторы — я по гладкому рылу вижу! а я те пытаю — ты кто таков? Кто таков, фраерок, почто ты ему сам рога не пристроишь, а? Почто ты его в мусарню волокешь, гад?! Та кто таков, мальчонка? Базарь сучонок! -
взревел в сторону Холгера старший лейтенант со словарным запасом уголовника и ухватками старого зека. Холгер степенно откашлялся, не обращая внимание на "сучонок"…
— Я собственно Горшенин Олег Яковлевич…
— Я те лох не пытаю, кто ты по ксиве, я те пытаю — кто ты по жизни, ты кто есть, прочь эти фраера дранные тебя к нам в мусарню волокут, а?! Диссидент, пидар, шпион или иностранец?!
— Я член Транснациональной Радикально-Либертианской Партии, московский филиал… -
гордо и бодро начал Холгер, замечая за собой не нужную в данный момент патетику, но был прерван алкашем в форме.
— А, эти, че за пидаров и наркомов которые, ясно… Ты че, фрей, меня за лоха держишь?! Приволок сюда этого и че?! а?! Ты думал впихну мусоркам шершавого, пусть говна хлебают?! А через час мне здесь пидарасы с торчками-наркомами будут стекла бить, а тронуть их не моги, так как с ними депутаты сранные и на камеру жопы с телевидения все крутят?! Ну ты сука и мудрая, а вот хо-хо не хе-хе?! -
старший лейтенант, знакомый с политической программой Транснациональной партии сделал международный жест, показав полруки, от самого локтя.
— Забирай свое говно, фрей, из пидарастичекой партии и вали на хуй, у нас своего хватает, да пошустрее, ну!
— Ваша фамилия и должность, товарищ старший лейтенант?! -
гневно прогремел старший Ласточки, играя желваками и буравя взглядом алкаша.
— А не пошел бы ты на хуй, мудила дранный, фамилья тебе понадобилась, да за меня тебе любой наш генерал сраку порвет на восьмиклинку, на крест фашистский раздерет! ты че же думал, фрей?! думал ты на меня "телегу" напишешь, а генерал сам будет убийц ловить и с бомжами возится?! а ну вон из помещения, суки, пока я на вас Рекса не спустил!..
Очухались гебешники только в машине, которая изо всех сил рыча, пыталась перебраться через сугроб, сзади на багажник прыгал огромнейший пес, лая и захлебываясь злобой и слюною, в дверях милиции хохотали какие-то алкашьи рожи в форме… Да, перестройка и гласность плюс ускорение, ни какого респекта былого к госбезопасности, ну и сволочи, ну ни чего, ни чего, как читают мерзавцы на Арбате за деньги:
…Товарищ, верь, пройдет она
Перестройка и гласность,
И госбезопасность
Припомнит наши имена…
— Куда рулить, товарищ майор? -
уныло поинтересовался шофер. Из магнитофона на этот раз неслось —
…Алюминевые огурцы на брезентовом поле…
это Цой сообщал миру свою программу…
— Поехали в другой район, что еще остается делать, не везти же гада в свою "контору", нам генерал тогда яйца оборвет за это…
— Эт точно, -
поддакнул один из молодцов старшему Ласточки и тяжело вздохнул. Холгер ни чего не понимал…
К вечеру, получив категорические отказы оформить задержание и арест гражданину Горшенину в шести райотделах милиции, гебешники впали в транс. Тем более что сорок второй потребовал самим решить задачу и уехал на брифинг какой-то, то есть отключился, бардак и только!.. Старший Ласточки бормотал какие-то стихи, шофер открыв рот, наслаждался своим магнитофоном, из которого Борис Гребенщиков страстно вещал что:
…Этот поезд в огне
И нам не куда больше бежать…
Этот поезд в огне
И нам не чего больше ждать…
Остальные гебешники мрачно зевали и смотрели сквозь залитые потом окна волками на пролетающую мимо автомобиля действительность — улицы, дома, прохожих, дворцы, площади и бульвары… Светились фонари и реклама — Храните деньги в сберегательной кассе! Будьте осторожны с газом! В случае пожара звоните 01.. До торжествующей Кока-Колы еще оставалось совсем немного времени, но МакДональд уже функционировал и длиннющая очередь в предприятие быстрого обслуживания подтверждала — умом Россию не понять. Всем хотелось жрать, осмелевший Холгер перестал трястись и стал издеваться над рыцарями плаща и кинжала в социалистическом варианте, подавая ехидным голосом реплики:
— Ну а сейчас куда, гражданин майор? Может быть хватит на сегодня — покатали меня и спасибо, хорошего помаленьку. Может быть отвезете меня назад в штаб-квартиру, меня уже ищут наверно и с милицией?..
