Мы в атмосфере дружеской тишины режем и варим суп, запекаем мясной рулет и жарим гречку -- после визита маменьки осталось несколько пачек, и Азамат неожиданно проникся нежностью к гречке, жареной на бараньем жиру с луком. Она так пахнет бараном, что Кир явно считает её мясом и выпрашивает у меня пару ложек до обеда.
-- Давай теперь делать какой-нибудь сладкий пирог. Ты с чем хочешь?
Кир хмурится и внезапно делает ровно такое выражение лица, как когда Азамат ему предлагает поиграть. Здрасьте-приехали.
-- Ни с чем.
-- Значит, будет без ничего, -- пожимаю плечами. -- В крайней тумбочке стоит мешок с мукой, начерпай оттуда два стакана.
Кир лезет в мешок и косится на меня.
-- Это не мука, тут что-то белое.
-- Это мука, только не ячменная, а из пшеницы. Она у вас на Муданге не растёт, я её с другой планеты заказываю.
-- Мука с другой планеты? -- поражается Кир и принимается хохотать. -- Вы бы ещё траву оттуда привезли! Или шишки!
-- Ладно-ладно, -- хмыкаю. -- Не пробовал ещё ничего из неё, а смеёшься.
Кир начерпывает мне два стакана и под детальным руководством просеивает их сквозь сито. Мне-то обычно лень, но раз есть рабочие руки... Я замешиваю тесто и предоставляю Киру его разминать. Потом скатываю в колбаску, режу и показываю, как раскатывать. А потом сижу в кресле и любуюсь, как он старательно творит чудеса скалкой -- у меня так ровно никогда в жизни не выйдет.
-- Ну вот, -- говорю, когда образуется целый стол заготовок. -- Теперь мажем маслом, посыпаем сахаром, скручиваем, складываем, режем -- и в духовку.
Кир с упоением делает плюшки, как будто это не булочки съел-и-нету, а скульптура на века. Смазывает так, чтобы масло не заходило за край, чтобы всё хорошо прилипло куда надо, режет ровно посередине, разворачивает сердечком, ещё с боков прижимает немножко, чтобы пошире вышло. Короче, дорвался человек до креатива. Плюшки в этом смысле дело благодарное, я тоже в детстве любила их лепить.
Когда два противня загружены в духовку, ребёнок даже немного расстраивается, что такое интересное занятие кончилось.
К обеду подтягивается Азамат с голодным Алэком, так что я ухожу кормить мелкого, а когда возвращаюсь, у нас всё по-прежнему. Кир мрачно сидит в углу, Азамат пытается рассказывать, каких зверей видел в лесу, но ребёнок упорно всем своим видом показывает, что ему не интересно. Зато хотя бы он ест свои плюшки. Не то чтобы я считала, что сладкое и хлебное необходимо для ребёнка, но ведь странно, что вчера он так категорически отказался, да и сегодня был не в восторге от мысли о пироге. Какая такая травма детства может быть связана с выпечкой?
Азамат, впрочем, моего облегчения по поводу плюшек не разделяет, хотя и наворачивает их за двоих. Он хмур и беспокоен, косится на Кира, то и дело порывается что-то сказать, но в последний момент передумывает. К счастью, вскоре приходит Хос, получивший нашу "записку".
Он скребётся когтями в дверь, как кошка. На нём всё тот же бирюзовый костюм, а поверх него расшитая серебром куртка. Вид совершенно уголовный.
-- Напугали, -- сообщает вместо "здрасьте". -- Беру банку, а она говорит!
Мы смеёмся.
-- Прости, но мы не придумали, как ещё тебе передать послание.
-- Скажите птицам, -- пожимает плечами Хос. -- Они повторят.
На ферму мы отправляемся все вместе (кроме Филина, который по-прежнему ужасно боится Хоса). Хос прилипает к стеклу и с мурчанием и взвизгами таращится на проплывающую под нами землю. Так высоко он ещё никогда не забирался, и его это очень веселит. Киру передаётся его возбуждение, так что он прилипает к другому окну и тоже радостно вопит, стоит унгуцу хоть чуток вздрогнуть. Алэк пищит вообще непрерывно.
Ферма находится в очень живописном месте: с юга Дол, с севера горы, в нашу сторону, на запад, лес, а на восток луга, где до сих пор не пожухла трава. Фермер выходит к нам, изумлённый до предела.
-- Ахмад-хон! Что стряслось? Да вы всей семьёй... Что-то с домом?
-- Ничего, Молычин, мы просто выбрались на прогулку и решили залететь к тебе. Ничего, что без приглашения?
По лицу фермера явно видно, что чего, ещё как чего! Но он вежливо соглашается.
-- Мы заходить не будем, -- успокаивает его Азамат. -- А вот сыновей-то кликни, дело есть.
Молычин, стараясь не поворачиваться к нам спиной, стучит в окно и вопит открывшему, чтобы все выходили, Император пожаловал. Сыновья высыпают гурьбой, тут явно уже и внуки присоединились.
-- Доброго здоровья вам, работящие мужи, -- вежливо здоровается Азамат.
-- И вам счастливого дома, Ахмад-хон, -- шелестят обескураженные мужики и ребята, поясно кланяясь.
-- Я вот хочу вас кое с кем познакомить, -- с хитрой улыбкой продолжает муж и выталкивает вперёд Хоса, который немного нервничает от такого количества людей в непосредственной близости. -- Знаете его?
У старших округляются глаза.
-- Вы демона поймали, что ли?
Хос тихо рычит, но я глажу его по спине, и он замолкает.
-- Мы его не поймали, -- спокойно объясняет Азамат. -- Мы с ним подружились. И очень вас прошу, не называйте его демоном, он этого очень не любит и сразу злится. Зовите его "хозяин леса".
-- Ишь чего захотел, кот драный, -- бормочет один из старших сыновей, рассматривая Хоса. Тот прижимает уши и фыркает. Мужик шарахается.
-- Тихо, тихо, -- осаживает обоих Азамат. -- Не надо ссориться. Право слово, вам нетрудно будет называть его так, как ему нравится. Хозяин леса согласен приносить вам дичь из лесу в обмен на сурков. Как вам такая идея?
-- Да он у нас этих сурков и так тырит! -- разводит руками фермер.
-- Вот потому я и привёл его сегодня сюда, чтобы всё обсудить. Он не будет больше воровать сурков, если вы согласитесь обменивать их на дичь.
-- Ага, не будет он, как же... -- ворчит всё тот же старший сын.
Азамат переступает так, чтобы смотреть ему в глаза.
-- Если кражи повторятся, сообщите мне, я сам с ним разберусь. Но вот если кто из вас причинит вред хозяину леса, тот тоже будет иметь дело со мной, а как бы не с самим Ирлик-хоном.
Мужик вздрагивает и пригибает голову.
-- Так точно, Ахмад-хон.
-- Вот и замечательно, -- Азамат расплывается в радостной улыбке. -- Так как, согласны меняться?
-- А сколько давать-то? -- хмуро спрашивает фермер. -- И какая дичь?
-- Олень, -- говорит Азамат.
-- Ого! -- ахает фермер. -- И сколько ж сурков за оленя?
Азамат косится на Хоса, Хос -- на Азамата. Потом показывает скрюченные пальцы -- один на одной руке, пять на другой.
-- За одного оленя пять сурков, -- переводит Азамат. И добавляет: -- Только не в первые два месяца весны. Остальной год -- пожалуйста.
Фермер переглядывается с сыновьями.
-- За пять сурков целого оленя -- это очень здорово, -- говорит наконец. -- Неужто взрослого?
Хос неопределённо пожимает плечами.
-- Ему всё равно какого, -- говорит Азамат. -- Какого скажете, такого и принесёт.
-- Как же вы понимаете, чего он хочет? -- интересуется кто-то из молодых.
-- Моя жена со всякой тварью общий язык найдёт, -- ухмыляется Азамат.
Ему верят беспрекословно.
-- Ну что ж, можно попробовать, -- осторожно говорит фермер. -- Но до первой кражи, и чтобы уважаемый хозяин леса тоже никому мне тут... вреда не причинил.
Хос легко кивает. Нужны ему эти сопливые фермерские дети.
-- По рукам, -- неуверенно произносит фермер, рассматривая когтистую лапку Хоса. На Муданге по рукам ударяют не ладонь-в-ладонь, а кулак-в-кулак. Хос с этим жестом явно плохо знаком, долго складывает кулак нужным образом, потом легонько тыкает им в кулак фермера, который стремительно убирает руку, стоит им соприкоснуться. Кир, стоящий чуть позади меня, прыскает от смеха.
-- Вот и отлично, -- покровительственно улыбается Азамат. -- Ну раз уж мы здесь, давайте мы кой-чего подкупим к столу. Лиза, у тебя есть пожелания?
Список пожеланий ещё с прошлого приезда висел на холодильнике, так что я быстренько разбираюсь с закупками, подключив к делу одного из младших фермерских сыновей, которого я в начале осени лечила от ангины. Он без проволочек и лишних реверансов выносит мне всё желаемое и получает от меня помимо денег бесплатное благословение.
Фермерское семейство снова кланяется на прощание, и мы тоже, Хос, получивший от меня шар козьего масла, в том числе.
-- Ты с нами или прямо отсюда в лес пойдёшь? -- спрашивает его Азамат.
Хос мотает головой и лезет в унгуц. Когда мы взлетаем, он признаётся:
-- Тут ближе. Но летать здорово!
Азамат поднимает бровь.
-- А мне казалось, вы умеете летать.
-- Только вниз, -- вздыхает Хос.
Кир ржёт. Хос пихает его локтем.
-- Чего пихаешься? Сам сказал, летать не умеешь!
-- Я сказал: только вниз, -- категорически поправляет Хос. -- Отсюда могу вниз. Не ушибусь. Но вверх не могу.
-- А, то есть, вы планируете, -- соображает Азамат. -- Как летяги, да?
Хос кивает.
-- Вот почему такие складки на боках! -- продолжает осознавать Азамат.
Хос снова кивает.
-- Покажи хоть, -- предлагает Кир.
Хос оглядывается на всё ещё видимую ферму.
