Дверь на кухню была приоткрыта, из нее лился мягкий желтоватый свет. Горыныч сидел там, опустив голову на столешницу. Волосы на его затылке торчали жестким ежиком.
Я подошла к порогу и, уцепившись за лутку, спросила тихонько:
– Можно?
Горыныч угукнул в ответ. Наверное, сейчас ему было не до меня, но… опустившись на стул напротив, я очень старалась не вспоминать, как Арис стоял с мечом над обгоревшим телом, как закрывал глаза незнакомой девушке. Интересно, он думает о них? Или о Леоне с Алиной, которые неизвестно где, и неизвестно, что с ними? А может, просто дремлет, не добравшись до кровати?
– Ты сегодня спать собираешься?
Он поднял голову, во взгляде читалось легкое удивление:
– А что?
– Если нет, то я составлю тебе компанию.
Судя по нахмуренным бровям Горыныча – идея ему не понравилась. Он провел ладонями по лицу, словно стирая усталость. Оглянулся на буфет, на печку, которую нам не удалось заставить работать.
– Посиди-ка здесь, – сказал. Встал из-за стола и вышел в коридор.
Вернулся быстро с перекинутым через плечо одеялом. Порылся в буфете, вытащил из него закупоренную зеленую бутылку и высокий бокал на тонкой ножке. Потом подошел ко мне, протянул руку:
– Идем.
Стыдно сказать, о чем я успела подумать, но решила, что кошмары, которые обязательно приснятся мне после всех сегодняшних событий, уж точно будут пострашнее Ариса. И, в конце концов, я ведь пообещала ему компанию…
На лестнице было темно. Горыныч даже не спотыкался, а я, вцепившись в его локоть, то и дело ставила ногу не туда. Порыв холодного воздуха со свистом ворвался под арку, ведущую на балкон. Я остановилась, не решаясь выходить на холод, но Арис накинул одеяло мне на плечи и быстро повел вдоль стены, пока верхушка башни не спрятала нас от ветра.
Здесь было тихо. Черная равнина уходила вдаль, до самого горизонта, а над ней шатром раскинулось небо, усыпанное яркими звездами. Закутавшись в теплое одеяло, я присела на корточках у стены, прислонясь к ней спиной. Взяла из рук Горыныча наполненный темной жидкостью бокал. Обоняния коснулся приятный запах красного вина.
Сомнения были недолгими. Воспоминания сегодняшнего дня хотелось запить, и после нескольких глотков действительно стало легче. Арис искоса глянул на меня и, запрокинув голову, продолжал любоваться небом.
– А ты не будешь? – удивилась я, только сейчас сообразив, отчего здесь всего один бокал.
– Мне нельзя.
– Почему?
– Пьянею быстро.
– Да неужели? И что, буянить начинаешь?
Он пожал плечами:
– Вроде того.
Я покрутила в пальцах бокал.
– Вообще-то я тоже не пью, но…
Руки задрожали, вино плеснуло на одеяло, растеклось черной кляксой. Горыныч обнял меня за плечи и тихо сказал:
– Думай о чем-нибудь другом.
– О том, что завтра мы пойдем в Иванцово? Хороша альтернатива! Хотя…
С места, где мы сидели, не было видно окутанного туманом города – и хорошо, потому что о монстрах, разгуливающих по пустынным улицам, думать не хотелось тоже. С другой стороны, Всемил не зря вызвался к нам в провожатые, наверняка знает, как справиться с теми чудищами. Остается надеяться, что путешествие будет ненапрасным, и мы найдем в Иванцово шар желаний.
– По-моему, институт находится как раз возле ботсада… Я не рассказывала? Знаешь, как мы с Алиной попали в Иванцово?
Мы сидели в обнимку. Горыныч слушал про тюльпаны, изредка с неподдельным интересом переспрашивая, кивая – словно ему и взаправду было не безразлично, какого на самом деле цвета черный тюльпан, и сколько новых сортов вывели наши селекционеры за последние годы. Его ладонь гладила по волосам, успокаивая, и положив голову Арису на плечо, я чувствовала, что вот-вот начну клевать носом.
Ночь над Пустошью казалась светлой, а далекие огни звезд впервые в жизни увиделись мне разноцветными – голубыми, розовыми, золотыми и изумрудными. Смотреть бы на них, уютно завернувшись в одеяло… Но перед путешествием надо было выспаться, и я решила, что пора возвращаться вниз.
Лестница показалась едва ли не бесконечной – ступенька за ступенькой… Горыныч предложил донести меня на руках, но страшно было, что он вдруг перецепится на темной лестнице с такой нелегкой ношей, и я отказалась. Повисла на его плече и изо всех сил старалась не упасть.
Арис провел меня до самой постели. Покрывало оказалось приятно прохладным, и я тут же завернулась в него по уши. Свет был погашен, темный силуэт стоящего рядом человека вырисовывался на фоне окна. Протянуть руку, коснуться, удержать…
– Ты останешься?
Лица Горыныча не разглядеть, но короткий невеселый смешок я услышала.
– Напоил на свою голову…
– Да ну тебя!
* * *
Утро выдалось ясным и свежим. Странно, даже выспаться удалось. Жаль было покидать обставленное с комфортом жилище неизвестного колдуна, но я привычно уложила в рюкзачок вещи, наскоро позавтракала вместе с остальными, стараясь не встречаться взглядом с Горынычем – смущалась отчего-то… По просьбе Ариса Огненный посмотрел рану на моей ноге, и под его пальцами темная корочка исчезла, обнажив полоску свежего шрама.
События вчерашнего дня память отодвинула далеко-далеко, и страшные картины всплывали размытыми обрывками, словно отголоски полузабытого сна, которые окончательно отступили, когда мы с Арисом и Всемилом спустились вниз, готовые к путешествию.
Дорога вела от массивных дверей прямо в черное марево. Солнце успело подняться высоко, но было прохладно. Налетевший ветер закрутил вихри в тумане, и стало видно, что дорога, соединяющая башню и заброшенный город – на самом деле массивный каменный мост. То ли сама земля сопротивлялась вторжению чуждого, то ли стражи постарались: Иванцово опоясывал широкий овраг. Насколько он был глубок – непонятно, потому что расселину до краев заполняла вязкая темная жижа, из которой на берег то и дело выбирались огромные склизкие щупальца.
К мосту, как и к башне, твари Пустоши близко не подбирались, вот только центральный пролет над оврагом, почти скрытый за туманом, был полностью разрушен.
От одной мысли, что придется идти в город, населенный то ли призраками, то ли чудищами, становилось не по себе. Я переключила внимание на новое препятствие.
– А как мы переберемся через ров?
– Это моя забота, – Всемил наклонил голову набок, лукаво прищурился.
– Ты нас перенесешь?
– Вас? – он повернулся к Арису, удивленно приподнял брови. – Ты ее не предупредил?
Горыныч взял меня за руку, и я ответила пожатием: если Всемил намекает, что мне нечего делать в заброшенном городе – он очень ошибается. Лучше уж пойду с Арисом, чем останусь здесь. Так мне будет куда спокойнее…
– Нет, – сказал Арис. И это не похоже было на ответ.
– Почему же? – удивился Огненный.
– Я не чувствую ловушки.
– Братец, ты всего лишь человек.
– Одна она не пойдет.
Одна? Я в ужасе посмотрела на Ариса.
– Она – единственная, кто может попробовать.
– Попробовать? – Горыныч усмехнулся. – Нет.
– Мне казалось, мы договорились, – Всемил наконец-то повернулся ко мне. – Он не пройдет и половины пути. Бессмысленно погибнуть просто из упрямства, ты как думаешь?
Я попросту не понимала, что происходит, о чем эти двое успели договориться без меня, и смотрела то на Огненного, то на Ариса.
– Ты ведь можешь делиться силой только по собственному желанию, – подсказал Всемил.
– Но что?..
И замерла с открытым ртом. Вспомнились слова, сказанные Огненным у водопада: « Мертвый город пьет силу из самой земли… Я знаю, кому помогать».
– Черт, – рюкзак вдруг стал очень тяжелым, а ноги непривычно слабыми. – Вы хотите сказать, что я пойду туда… одна?
Одна! Последнее слово я почти прокричала. Всемил смотрел снисходительно. Ну да, глупая, да еще трусиха, вот-вот затрясется от страха. Туман, как назло, становился гуще, скрывая очертания домов и… чудовищ. Тех чудовищ, которым плевать, боюсь я ловушек или нет. Что они со мной сделают? Съедят? Или как Максима?.. А может там, на пустынных улицах, завелось что-то пострашнее гигантских ящериц?
Я непроизвольно отступила назад и, почувствовав, что пальцы Ариса все еще сжимают мою ладонь, выдернула руку.
– Договорились, значит?
– Да, – Всемил погладил алую вышивку на рукаве. – Я предложил ему сделку, от которой было трудно отказаться.
– Интересно, – голос срывался, – какую же?
– Оставить вас в живых, – улыбнулся Змей. И протянул руку: – Подойди.
Пламя полыхало в его глазах и на кончиках пальцев. Несколько шагов на подкашивающихся ногах… Арис ухватил меня за локоть.
– Ты не должна туда идти.
На этот раз я не стала вырываться.
