В затуманенном взгляде Катайцева блеснул огонек. Кажется, он даже сглотнул слюну.
– Необыкновенно, – подтвердил он.
– Чем же они увлекаются? Мужской стриптиз? Лесбос? Свободная любовь? – заинтересовался Векшин.
– Фу, Паша, не расстраивай меня. Мне нельзя волноваться. У них все гораздо серьезнее. Собственно, тебе самому лучше с госпожой Чайковской переговорить.
– Непременно, Серега. Ты сам-то что думаешь об этом заведении? – спросил Павел.
– Паша, чего мне о нем думать. Мне кино надо снимать. Пригласили, ну и спасибо им. Интерьер там шикарный. Прямо на наш сценарий ложится. Снимали при довольно большой массовке. Причем в съемках участвовали и члены клуба, по-моему. Так, Иннокентий Михайлович?
– Совершенно верно. Мы, разумеется, предложили им по 300 руб. за смену. Но они отказались. У них там, кажется, была какая-то своя вечеринка, – сказал Альтшуллер.
– Сергей, а ты чего-то подозрительного или странного во время съемок не приметил? Вон Иннокентий Михайлович считает, что в «Мефисто» весьма неблагополучная атмосфера, – спросил Векшин режиссера.
– Черт его знает. Я что-то этого не заметил. Бабы там шикарные – это точно. Но уж очень они… скажем так – «далекие», – сказал Катайцев.
– Не подкатить что ли? – спросил Паша.
– Не в этом суть. Просто они где-то далеко всегда, как будто не перед тобой, не здесь и сейчас находятся, а где-то в другом измерении. Смотрит она на тебя, а, кажется, будто сквозь тебя. Такая «вещь в себе», – туманно объяснил режиссер.
– Ты ничем их не расстроил, этих «нездешних» дам? – спросил Векшин.
– Исключено. Мы расстались довольные друг другом. Договорились о дальнейшем сотрудничестве. Хотели даже сфотографироваться на память.
В палату заглянула медсестра и сурово сдвинула брови.
– Серега, ешь побольше кашки и выздоравливай побыстрей, нам еще картину заканчивать, – стал прощаться Векшин.
Катайцев, криво усмехнувшись, слабо пожал им руки.
… Теперь, ожидая Елену и прокручивая в голове детали недавних событий, Павел вдруг почувствовал себя в центре какого-то неведомого, не подвластного ему сюжета. «Мефистофельский» кабак, исчезнувшая пленка, женщина, о которой он не может забыть ни на минуту и ее троекратное появление на его орбите. И что самое забавное: это ощущение неподконтрольности и абсурдности происходящего, похоже, начинало нравиться бывалому кинематографисту и пробуждало в нем азарт и интерес к жизни… А вот и она!
Елена уже стояла рядом и наблюдала за размышляющим Векшиным, глядя на него сверху вниз. Паша улыбнулся ей. На этот раз она осталась серьезной.
Ресторан, действительно, находился в двух шагах от гостиницы. Хотя Векшин и поймал себя на мысли, что теперь ему будет сложно непредвзято оценить все прелести этого заведения, его, человека до мозга костей киношного, приятно поразили интерьеры «Мефисто». Здесь действительно можно было снимать. Очень ему понравился и швейцар ресторана – чрезвычайно артистичная натура.
Их усадили за стол. Вышколенный официант с плечами Шварценеггера и манерами принца Уэльского подал меню. Надо сказать, что названия блюд Векшина весьма заинтересовали и даже повеселили. Они возбуждали если и не аппетит, то уж любопытство точно. Салаты «Эмансипэ» и «Утро девственницы», горячие закуски «Амазонка» и «Фемина», коктейли «Путь к себе» и «Железная леди» и… в том же духе страниц на десять. Павел несколько замешкался с выбором.
Елена, чуть приподняв пальцы, подозвала официанта и сказала ему несколько слов.
– Да вы здесь завсегдатай, Елена! – сказал Векшин.
– Нет, просто мне захотелось взять инициативу в свои руки, – сказала Елена.
Векшин не нашелся, что ответить и отдал должное одному за другим появляющимся на столе блюдам. Было вкусно.
– Интересно, а чья это кухня?
– Если вы имеете в виду ее национальную принадлежность, то у нее, скорее, интернациональное происхождение.
– Занятно, – пробормотал Паша.
Елена Николаевна оглянулась на небольшую сцену, где началось какое-то движение. Через минуту музыканты настроились, и зазвучал джаз.
– О, да здесь знают толк не только в кухне и современном интерьере! – одобрил Векшин.
– А вам, наверное, приходилось бывать во многих одесских ресторанах? – спросила Елена.
– Пожалуй. Но мне больше по душе трапеза где-нибудь на природе, такое, знаете ли, барбекю. Когда костер, гитара, шашлыки и хорошая компания. Особенно, где-нибудь у моря, в тихом местечке.
– Когда-то мне тоже нравилось нечто подобное… – сказала Елена Николаевна.
Она наконец-то улыбнулась и посмотрела на него в упор. Блики свечей отразились в ее глазах, непослушная прядь волос упала на лоб, она подула на нее, сморщив нос. И он вспомнил. Должен же он был вспомнить, наконец.
… В тот день ему непостижимо везло. Он познакомился с девушкой, с очень хорошей девушкой, которая понравилась ему если не с первого, то со второго взгляда определенно. Более того, она даже согласилась поехать с ним к морю, где проходила подготовка вечерней смены; директор съемочной группы был свой человек и объяснил режиссеру, что решил попробовать нового администратора из местных.
Съемочный день, а вернее, съемочный вечер сложился также удачно: режиссер не привередничал, актеры не капризничали, а погода не подкачала. К рассвету съемочная площадка постепенно превратилась в импровизированный лагерь отдыха. Кто-то с криком и визгом полез купаться, кто-то копошился у костра, кто-то бренчал на гитаре. Очень нескоро все успокоились. Назавтра киношному сообществу был объявлен выходной. Векшин и его новая знакомая были из числа тех, кто встречал рассвет, отказавшись от сна.
Они лежали на небольшом взгорье, куда забрели подальше от всех под покровом короткой летней ночи. Песок, море в двух шагах, их лица, освещенные лучами восходящего солнца… Уже все произошло, и теперь они прислушивались друг к другу и к собственным ощущением.
Она бесцеремонно взяла его за уши и притянула к себе.
– Теперь ты как честный человек обязан на мне жениться!
– Ты же умница, Елена! – сказал Паша.
– И что из этого?
– Ну, так избегай банальностей, девочка мо-о-я, – протянул Паша, зевая, и целомудренно прикрыл рот рукой.
– Ого, значит, ты отказываешься на мне жениться? – спросила Елена и ущипнула его.
Паша охнул и повернулся на живот.
– Почему отказываюсь? Сегодня же вечером приду к твоей матушке просить руки ее дочери. Интересно, что она мне ответит?.. Только сначала сделай мне массаж. Пожалуйста.
Лена уселась на него верхом, положила руки на его плечи и замерла. Он с трудом повернул к ней голову.
– Ты опять? Никогда не видел такой задумчивой девушки. Ты очень нетипичная для своих лет.
– Это точно: нетипичная. И знакомство наше нетипичное. И предложение ты мне сделал только что – очень нетипичное. Да здравствует оригинальность! – Она повернула его голову обратно и уложила лицом в песок. – И сейчас я тебе сделаю очень оригинальный массаж.
… – Да уж, мы с тобой действительно нетипичная пара, Елена Николаевна. Рад тебя видеть, сероглазая! Как там матушка с тетушкой поживают? – произнес Векшин.
– А я уже думала, у вас какой-то избирательный вид амнезии, Павел Артемьевич. Все мои живут и здравствуют, чего и вам желают! – сказала Елена.
Он отпил из бокала.
– Слушай, а тут водку не подают? – оглянулся он окрест себя.
– Так значит, я вам снова понравилась со второго взгляда? – испытующе спросила Елена Николаевна.
– Ну, на этот раз даже с первого. Лена, очень много времени прошло… – закончить фразу Векшину не удалось. К нему подошел официант и, уточнив фамилию, пригласил к телефону.
Векшин вернулся через пару минут, несколько изменившись в лице. «Точь-в-точь дворовый кот перед нападением на воробья», – подумалось Елене.
– Что-то случилось? – спросила она.
– Да нет, просто много работы. Так о чем мы?
– О том, что мы необычная пара. И том, что я уже во второй раз произвожу на тебя неизгладимое впечатление, – сказала Елена.
– А ты и в самом деле сногсшибательно выглядишь, – заметил Векшин.
Елена Николаевна подняла бокал.
– Да и ты стал интересным мужчиной.
– Что значит «стал»? А раньше? – встрепенулся Паша.
– А некоторое время назад ты был симпатичным мужчиной, обещающим стать интересным, – сказала Елена.
– Н-да… Надо будет обязательно поподробнее узнать о том, по каким признакам ты делишь мужчин на категории. Но сначала о тебе. Что у тебя прекрасная профессия, я уже знаю. А как личная жизнь?
– После того как ты меня бросил, честно говоря, больше ничего интересного в этой области у меня не происходило. Наверное, по молодости я испытала слишком сильное чувство к тебе, – Лена опустила глаза и поправила непослушную прядку волос.
– Странно. У меня лично сложилось противоположное мнение относительно инициатора нашего расставания. Я же звал тебя с собой! – горячо возразил Векшин.
