— Ты разве не должна быть сейчас в Чикаго?
— Что ж, Элис, твой анализ крови в порядке, магнитно-резонансная томография тоже, — сказала доктор Мойер. — Одно из двух: либо подождем месяца три, посмотрим, как у тебя дальше пойдут дела, как ты спишь и прочее, либо…
— Я хочу проконсультироваться у невролога.
Декабрь 2003 года
В день, когда Эрик Уэллман устроил вечеринку в честь своего дня рождения, небо нависло, как перед снегопадом. Элис надеялась, что выпадет снег. Как и большинство уроженцев Новой Англии, она каждый год, как ребенок, радовалась первому снегу. И естественно, как и большинство уроженцев Новой Англии, в феврале она проклинала то, чего так ждала в начале декабря. К этому времени в ней уже росла ненависть к лопатам и сапогам, она мечтала о том времени, когда нежно-розовые и желто-зеленые краски весны сменят черно-белую зимнюю палитру. Но в этот вечер снег был бы настоящим подарком.
Каждый год Эрик и его жена Марджори устраивали вечеринку для всего факультета психологии. Это событие не подразумевало ничего экстраординарного, но его всегда украшали детали, которые грели Элис душу: Эрик с комфортом устраивался на полу в гостиной, там же на стульях и кушетках рассаживались студенты и младшие сотрудники, Кевин и Глен боролись за обладание куклой Гринча, и все старались заполучить кусок легендарного пирога Марти.
Коллеги Элис были более чем талантливы, честолюбивы и непритязательны, в любой момент готовы прийти на помощь и вступить в дискуссию. Она считала их своей семьей. Может быть, потому, что у нее не было ни братьев, ни сестер, ни родителей. Или просто время года делало ее такой сентиментальной и подталкивало к размышлениям о смысле существования и своем месте в жизни. Может, и так, но не только.
Они были больше чем коллеги. Научные открытия, продвижение по карьерной лестнице и новые публикации — все эти события отмечались, но были еще свадьбы и рождения детей и достижения детей и внуков. Они вместе ездили по всему миру на конференции, и многие встречи совмещались с семейными каникулами. Они поддерживали друг друга во время неудач в исследованиях, вместе переживали отказы от грантов, противостояли приступам сомнений в себе, болезням и разводам.
Но самое главное, что их объединяло, — это исследование человеческого разума, желание разобраться в механизмах, которые руководят поведением человека, его речью, эмоциями и потребностями. И если «священным Граалем» их исследований был престиж каждого в отдельности, то сутью было совместное стремление познать нечто ценное и поделиться этим со всем миром. Это был социализм с прививкой капитализма. Удивительная, полная конкурентной борьбы интеллектуальная жизнь. И они, все вместе, были полноправными участниками этой жизни.
Пирог благополучно исчез, и Элис, ухватив слойку с кремом, отправилась на поиски Джона. Он беседовал с Эриком и Марджори в гостиной. Когда Элис присоединилась к их компании, прибыл Дэн.
Дэн представил друзьям свою жену Бет, после чего последовали сердечные поздравления и рукопожатия. Марджори приняла у вновь прибывших пальто. Дэн был в смокинге, а Бет — в длинном, до самого пола, красном платье. Они опоздали и были одеты слишком официально для подобной вечеринки — вероятно, уже успели побывать на другом мероприятии. Эрик предложил гостям напитки.
— Я, пожалуй, выпью еще бокал, — сказала Элис, при этом бокал у нее в руке был наполовину полон.
Джон поинтересовался у Бет, как ей супружеская жизнь. Элис никогда не встречалась с невестой Дэна, но кое-какой информацией он с ней поделился. Дэн и Бет жили вместе в Атланте, когда Дэна приняли в Гарвард. Бет осталась дома, и поначалу ее вполне устраивали отношения на расстоянии плюс обещание жениться после окончания университета. По прошествии трех лет Дэн неосмотрительно обмолвился, что на получение образования у него вместо пяти лет вполне может уйти шесть или даже семь. Они поженились в прошлом месяце.
Элис, извинившись, отделилась от компании и направилась в дамскую комнату. По пути из обновленной фасадной части дома в старую она задержалась в коридоре, чтобы допить вино, доесть слойку и полюбоваться развешанными на стенах фотографиями улыбающихся внуков Эрика. После того как она зашла в туалет, Элис забрела в кухню, налила себе еще один бокал вина и включилась в оживленную беседу жен преподавателей.
Они кружили по кухне, по пути легонько подталкивая друг друга локтями или хлопая по плечу. Они всех знали, нахваливали друг друга, поддразнивали и непринужденно смеялись. Все эти женщины вместе ходили за покупками и в кафе и состояли в одних и тех же клубах книголюбов. Они были близки. Элис знала их мужей, и это отдаляло ее от них. Она слушала, потягивала вино и кивала головой — ее присутствие в кухне можно было сравнить с бегом на тренажере вместо бега по гравиевой дорожке.
Снова наполнив бокал, Элис незаметно выскользнула из кухни. Джона она нашла в гостиной, он беседовал с Эриком, Дэном и молодой женщиной в красном платье. Элис подошла к роялю Эрика и, прислушиваясь к беседе, тихонько постукивала пальцами по крышке. Каждый год она надеялась, что кто-нибудь попросит ее сыграть, но никто не просил. Несколько лет они с Энн, когда еще были детьми, брали уроки, но теперь без нот она могла наиграть только «Baby Elephant Walk» и «Turkey in the Straw», и то правой рукой. Может быть, эта женщина в красном вечернем платье умеет играть на рояле.
В разговоре возникла пауза, и Элис встретилась с этой женщиной взглядом.
— Простите, я Элис Хауленд. Кажется, мы не знакомы.
Женщина растерянно взглянула на Дэна.
— Я Бет.
Бет выглядела довольно молодо и вполне могла быть аспиранткой, но к декабрю Элис обычно узнавала даже первокурсников. Она припомнила, что Марти как-то сказал, что принял на работу нового сотрудника, женщину.
— Вы новый постдок Марти? — поинтересовалась она.
Женщина снова встретилась взглядом с Дэном.
— Я жена Дэна.
— О, как приятно наконец-то с вами познакомиться. Примите мои поздравления!
Никто не произнес ни слова. Дэн посмотрел Джону в глаза, потом на бокал Элис, потом снова на Джона, как будто хотел что-то сказать.
— Что? — ничего не понимая, спросила Элис.
— Знаешь, уже поздно, а мне завтра рано вставать, — сказал Джон. — Пойдем домой, ты не против?
Когда они оказались на улице, Элис хотела спросить, что означают все эти переглядывания, но, пока они были в гостях, выпал чудесный, похожий на сахарную вату снег, и, глядя на него, она обо всем забыла.
За три дня до Рождества Элис посетила Массачусетский главный госпиталь в Бостоне. Она сидела в комнате ожидания перед отделением расстройства памяти и притворялась, что читает журнал «Хелс». На самом деле она наблюдала за ждущими своей очереди пациентами. Все пришли парами. Женщина, которая выглядела на двадцать лет старше Элис, сидела рядом с женщиной, которая была как минимум на двадцать лет старше ее самой, наверняка ее мать. Женщина с густыми, ненатурально черными волосами и громоздкими золотыми украшениями громко и отчетливо, с явным бостонским акцентом говорила что-то отцу, который сидел в инвалидной коляске и не сводил глаз со своих безупречно белых туфель. Тощая седая женщина листала журнал — слишком быстро, чтобы успеть хоть что-то прочесть, а рядом с ней сидел такой же седой мужчина, полный, с тремором правой руки. По всей видимости, муж и жена.
Элис целую вечность ждала, когда ее наконец позовут. У доктора Дэвиса было молодое гладкое лицо. Он был в очках в черной оправе и в белом расстегнутом халате. Глядя на него, можно было подумать, что когда-то он был худым, но несколько оплывшая нижняя часть его торса напомнила Элис о комментариях Тома по поводу нездорового образа жизни врачей. Доктор, сидя в кресле за столом, пригласил Элис сесть напротив.
— Итак, Элис, расскажите, что с вами происходит.
— В последнее время у меня часто возникают проблемы с запоминанием, и это меня тревожит. Я забываю слова во время лекций или в разговоре, я вынуждена писать «класс когнитивной лингвистики» в своем ежедневнике, иначе могу забыть пойти на занятия, я совершенно забыла о конференции в Чикаго и не попала на свой рейс. Однажды на Гарвард-сквер я минуты две не могла понять, где нахожусь, хотя я профессор Гарвардского университета и бываю на этой площади едва ли не каждый день.
— И как давно это началось?
— В сентябре. Может быть, этим летом.
— Элис, вы пришли сюда одна?
— Да.
— Хорошо. В будущем вам лучше приходить вместе с кем-то из членов семьи или человеком, который регулярно с вами контактирует. Вы жалуетесь на проблемы с памятью, следовательно, не можете быть достоверным источником информации о том, что с вами происходит.
