Но хотя внешний вид Уильям-Джеймс-Холла безусловно ужасен, вид из окон большинства офисов и конференц-залов, которые располагаются на его верхних этажах, просто великолепен. Элис сидела за столом в своем офисе на десятом этаже, пила чай и отдыхала, разглядывая дивный вид на Чарлз-ривер и Бостон-Бэй. Пейзаж был словно помещен в раму ее огромного окна на юго-восток. Многие художники и фотографы запечатлели его в масле, акварелью и на фотопленке. По всему Бостону на стенах в офисных зданиях можно было найти эту картину — в рамке или просто приколотую к стене.
Элис ценила это преимущество и время от времени любовалась этим пейзажем в натуральном виде. Качество и динамика отображавшейся в окне картины постоянно изменялись в зависимости от часа и времени года. В это солнечное ноябрьское утро «Вид Бостона с Уильям-Джеймс-Холла. Осень» демонстрировал сверкающие на солнце бледно-голубые стекла Центра Джона Хэнкока[12] и гребные лодки, скользящие по серебряной реке к Бостонскому музею науки так плавно, словно их тянули за ниточку. Этот вид также давал ей полезную информацию о жизни за пределами Гарварда. Когда на фоне темнеющего неба над Фенвей-парк вспыхивала красно-белая неоновая реклама CITGO,[13] это действовало Элис на нервы, как звонок будильника. Она забывала о работе, мысленно переключаясь на дом. Когда-то, еще до того, как она получила бессрочный контракт, Элис занимала маленькую комнату без окон в самом чреве Уильям-Джеймс-Холла. Не видя внешнего мира за толстыми бежевыми стенами, она часто, сама того не осознавая, засиживалась на работе допоздна. Не один раз в конце рабочего дня Элис с изумлением обнаруживала, что северо-восточный ветер на целый фут засыпал Кембридж снегом, а ее не столь зацикленные на работе коллеги или просто те, у кого были окна, уже давно благоразумно покинули Уильям-Джеймс-Холл, озабоченные поисками хлеба, молока и туалетной бумаги, перед тем как попасть домой.
Но сейчас ей было не до окна. После обеда нужно было лететь на ежегодное совещание Общества психономики в Чикаго, а ей еще предстояло завершить кучу дел. Элис взглянула на свою памятку.
Рецензия на статью в «Нэйчур нейросайенс» V
Собрание факультета V
Встреча с ТА V
Класс по когнитивизму
Закончить план конференции
Пробежка
Аэропорт
Элис допила остывший чай и стала просматривать заметки к предстоящей лекции. Она была посвящена семантике, третья из шести ее любимого курса по лингвистике. Даже после двадцати пяти лет преподавания Элис всегда уделяла час на подготовку к лекции. Естественно, теперь она могла, не думая ни минуты, преподать семьдесят пять процентов материала. Тем не менее оставшиеся двадцать пять касались открытий, передовых методик или дискуссионных вопросов в данной области, и она использовала этот час именно на это. Благодаря постоянно обновляющейся информации она и любила свой предмет, и требовала стопроцентного присутствия на занятиях.
В Гарварде особое значение уделяли исследовательской работе, по этой причине и студенты, и администрация относились к преподаванию без особого энтузиазма. Одержимость Элис преподаванием отчасти объяснялась тем, что она оставалась верна своему долгу и верила, что может заразить своей страстью очередное поколение студентов. Или, по крайней мере, не станет причиной того, что следующий носитель новых идей в когнитивизме не сделает крен в сторону политических наук. Плюс ко всему она просто любила преподавать.
Подготовившись к лекции, Элис просмотрела электронную почту.
Элис!
Мы все еще ждем от тебя три слайда для доклада Майкла: схему восстановления слов, модель языковой карикатуры, текстовый слайд. Доклад состоится не раньше среды, но было бы очень неплохо, если бы Майкл включил твои слайды в презентацию и убедился, что они ему подходят и вписываются в лимит времени. Можешь переслать их мне или Майклу.
Мы остановились в «Хаятт». Увидимся в Чикаго.
Всего наилучшего,
Эрик Гринберг.
В голове Элис холодным светом замигала тусклая лампочка. Так вот о каком загадочном Эрике шла речь в ее памятке в прошлом месяце. Та запись не имела никакого отношения к Эрику Уэллману — она должна была напомнить, чтобы Элис переслала эти слайды Эрику Гринбергу, ее бывшему коллеге по Гарварду, а сейчас профессору психологии в Принстонском университете. Элис и Дэн сложили вместе три слайда, описывающие эксперимент, который Дэн поспешил провести вместе с постдоком Эрика Майклом. Предполагалось, что слайды будут сопровождать доклад Майкла по психономике. Элис поторопилась, прежде чем ее что-то отвлечет, отослать слайды по электронной почте, сопроводив их искренними извинениями перед Эриком. К счастью, у него еще было время. Обошлось без жертв.
Как и многое в Гарварде, аудитория, в которой Элис читала курс по когнитивизму, была больше, чем требовалось. Количество синих мягких стульев на трибунах на несколько сотен превосходило число записавшихся на лекции студентов. В конце аудитории стоял впечатляющий сверхсовременный аудиовидеоцентр, а в начале висел проекционный экран — не меньше, чем в кинотеатре. Пока три помощника подсоединяли провода к компьютеру Элис, а студенты не торопясь заполняли аудиторию, она открыла лэптоп и выбрала папку «Курс лингвистики».
В ней было шесть файлов: «Овладение», «Синтаксис», «Семантика», «Аудирование», «Моделирование» и «Патологии». Элис еще раз перечитала названия файлов. Она не могла вспомнить, на какую тему должна прочесть лекцию. Только что она целый час тщательно готовилась дать материал по одной из этих тем, но не могла вспомнить, по какой именно. Синтаксис? Все темы были ей хорошо знакомы, и ни одна не выделялась среди других.
После визита к доктору Мойер каждый раз, когда что-то выпадало из памяти Элис, дурные предчувствия усиливались. Это было не сравнить с тем, когда она забывала, где зарядка от органайзера или очки Джона. Это было ненормально. Измученным голосом параноика она говорила себе, что у нее, вероятно, опухоль мозга. Еще она убеждала сама себя не сходить с ума и не тревожить Джона, пока доктор Мойер не выскажет свое профессиональное мнение, а это, к несчастью, могло случиться только на следующей неделе, после конференции по психономике.
Полная решимости пережить следующий час, Элис глубоко вздохнула. Пусть она и не помнит тему сегодняшней лекции, зато она не забыла, кто ее студенты.
— Не мог бы кто-нибудь из вас подсказать мне, что у нас по программе на сегодня? — спросила она.
Несколько студентов ответили нестройными голосами:
— Семантика.
Элис верно рассчитала, что по крайней мере два-три человека ухватятся за возможность показать, что они в курсе дела и готовы помочь. Ее ничуть не пугало, что кто-то сочтет ее вопрос странным или удивится тому, что она не знает тему лекции. Студентов и профессоров разделяет дистанция огромного размера: возраст, багаж знаний, статус.
Плюс за семестр Элис успела продемонстрировать студентам свою компетенцию и имела оглушительный успех, читая курс литературы. Даже если бы кому-то из них пришло в голову поразмышлять на эту тему, они бы, скорее всего, решили, что профессора отвлекли более важные, чем курс «Психология 256», вопросы и у нее просто не было времени заглянуть в программу. Они даже подумать не могли, что Элис только что посвятила семантике целый час.
К вечеру солнечный день стал пасмурным и промозглым, начиналась зима. Прошлой ночью во время ливня с деревьев сорвало почти все оставшиеся листья, и зиму они встречали практически голыми. Элис вполне комфортно чувствовала себя в шерстяном костюме. Наслаждаясь холодным осенним воздухом и разбрасывая на ходу сухие листья, она не спеша шла домой.
В доме горел свет, на полу возле столика в прихожей стояли туфли и сумка Джона.
— Привет! Я дома, — сказала Элис.
Джон вышел из кабинета и уставился на нее, явно сбитый с толку и не в состоянии подобрать нужные слова. Элис тоже растерялась и уже начала думать, что случилось нечто ужасное. Ее мысли сразу обратились к детям. Она замерла в дверях и, собравшись с духом, приготовилась услышать самое страшное.
— Ты разве не должна быть сейчас в Чикаго?
— Что ж, Элис, твой анализ крови в порядке, магнитно-резонансная томография тоже, — сказала доктор Мойер. — Одно из двух: либо подождем месяца три, посмотрим, как у тебя дальше пойдут дела, как ты спишь и прочее, либо…
— Я хочу проконсультироваться у невролога.
Декабрь 2003 года
В день, когда Эрик Уэллман устроил вечеринку в честь своего дня рождения, небо нависло, как перед снегопадом. Элис надеялась, что выпадет снег. Как и большинство уроженцев Новой Англии, она каждый год, как ребенок, радовалась первому снегу. И естественно, как и большинство уроженцев Новой Англии, в феврале она проклинала то, чего так ждала в начале декабря. К этому времени в ней уже росла ненависть к лопатам и сапогам, она мечтала о том времени, когда нежно-розовые и желто-зеленые краски весны сменят черно-белую зимнюю палитру. Но в этот вечер снег был бы настоящим подарком.
