— А вы уверены, что это не какой-нибудь бисквит? — недоверчиво спросил Барри.
Нет, это именно cannoli, заверили женщины, но на всякий случай попросили его посоветоваться с Синьорой. Та в свою очередь сообщила, что cannoli alia siciliana — одно из самых восхитительных итальянских блюд, и ей не терпится отведать его в ирландском исполнении.
Колдуя на кухне, Фиона и Несса Хили продолжали секретничать. Фиона призналась в том, что Барри ей очень и очень нравится, что он щедрый и добрый человек, но она не хочет давить на него, поскольку Барри, судя по всему, еще не готов остепениться.
А мать Барри сказала, что не может бросить своего мужа. Да, было время, когда ей казалось, что он не любит ее, и она была готова отпустить его на все четыре стороны. Но только не сейчас.
— А почему? — заинтересовалась Фиона.
— Некоторое время назад я совершила одну глупость, после чего оказалась в больнице. И он принес мне цветы. А мужчина не делает этого, если женщина ему безразлична. Он принес букетик фрезий и оставил его для меня. Сейчас он, конечно, утверждает, что никаких цветов не приносил, но я-то знаю! Несмотря на его показную холодность и разговоры о том, что он не позволит собой помыкать, я знаю, что дорога ему. Вот почему я не могу его оставить, Фиона.
Ноги у Фионы подкосились, и она без сил опустилась на табуретку — руки в муке, огромные глаза слепо глядят сквозь толстые линзы. Девушка ругала себя самыми последними словами и проклинала собственную глупость. Она поняла: если признаваться, то только сейчас. С чего начать?! Но затем Фиона подняла взгляд на Нессу Хили, прочитала надежду в ее оживших наконец-то глазах и только тут осознала, что из тупика, в который она сама себя загнала, выхода нет. Ну как сказать этой женщине, что те чертовы фрезии принесла ей она, девчонка из больничного кафетерия! Она, Фиона, которая, по идее, даже догадываться не должна была о попытке самоубийства, поскольку ей неоткуда было об этом узнать. Так имеет ли она право лишать эту женщину надежды, которую сама же в нее и вселила? Нет, если и выбираться из тупика, то каким угодно другим способом!
«Каким угодно другим способом!» — в отчаянии твердила себе Фиона, а день шел за днем, и женщина, которая, возможно, когда-нибудь станет ее свекровью, рассказывала ей о том, как маленький букетик фрезий может спасти умирающую любовь.
Сьюзи наверняка придумала бы выход, но Фиона никогда, ни за какие коврижки, не обратилась бы к ней за советом. Сьюзи могла пересказать эту историю Луиджи, а тот, в свою очередь, поделиться ею со своим приятелем Бартоломео, как он упорно продолжает называть Барри. А даже если Сьюзи никому ничего не скажет, она все равно станет презирать Фиону, и даже мысль об этом невыносима.
От грании и Бриджит Данн в такой ситуации проку быть не могло. Они непременно скажут, что Фиона вновь становится прежней и дергается по пустякам. Фиона не могла позволить им думать так, к тому же, подруги наверняка скажут, что во всем виновата она сама. Что, впрочем, чистая правда.
— Фиона, я тебе нравлюсь? — неожиданно спросила миссис Хили, после того как они приготовили лимонный пирог.
— Да, очень! — горячо ответила Фиона.
— И ты ответишь мне со всей искренностью на один вопрос?
— Конечно, — пискнула девушка, тут же вспомнив злополучный букетик фрезий. Неужели сейчас откроется все? А впрочем, может, оно и к лучшему…
— Как ты считаешь, стоит мне подобрать свои цвета? — спросила миссис Хили.
— Подобрать цвета?
— Да. Ты разве не знаешь, как это делается? Идешь к консультанту, и он говорит, какие цвета подходят тебе, а какие, наоборот, тебя убивают. Это строго научный подход.
На несколько секунд Фиона лишилась дара речи.
— И сколько стоит этот… научный подход? — спросила наконец она.
— О, деньги у меня есть! — отмахнулась миссис Хили.
— Знаете, я не очень-то разбираюсь в таких вещах, но у меня есть одна очень умная подруга, которая могла бы дать совет. Если хотите, я с ней поговорю. Она подскажет, стоящая это идея или нет.
— Спасибо, Фиона, — пылко проговорила миссис Хили. Ей было сорок пять лет, выглядела она на семьдесят пять, но все еще думала, что муж ее любит. И виновата в этом была Фиона.
Сьюзи сказала, что это великолепная идея.
— Так ты идешь? — поинтересовалась она.
У Фионы не хватило духу признаться, что она интересуется этим не для себя, кроме того, царапала мысль о том, что ей все же пришлось обратиться за советом к Сьюзи. Однако не зря же она в последнее время старалась быть взрослой и не дергаться по пустякам. Собрав волю в кулак, девушка отчеканила:
— Да.
Принесенная Фионой новость очень порадовала Нессу Хили.
— Знаешь, что нам, по-моему, следует предпринять? — доверительно сказала она. — Я думаю, мы должны отправиться в дорогой салон красоты и сделать себе совершенно новый имидж.
У Фионы голова пошла кругом. Эта авантюра с салоном красоты сожрет все деньги, которые она так мучительно копила на viaggio, если ей вообще было суждено принять в нем участие. Ее спасла Сьюзи, друг которой работал в салоне красоты и по знакомству сделал Фионе и миссис Хили стрижку буквально за бесценок.
Миссис Хили перестала носить блеклое коричневое тряпье и вместо него раскопала в шкафу светлые платья, с которыми великолепно гармонировали шарфы темных тонов. Волосы ей коротко подстригли, покрасили, и теперь она выглядела не на семьдесят пять, а всего на пятьдесят.
Фионе сделали очень короткую стрижку с челкой, и она склонилась в пользу ярких вещей, преимущественно красного и желтого цветов. Все говорили, что она выглядит просто потрясающе, и то один, то другой из хирургов в больнице принялись заигрывать с ней. Раньше Фиона стала бы тешить себя мечтами о том, что они хотят на ней жениться, а теперь только смеялась.
Отец Барри стал проводить в доме чуть больше времени, чем раньше, и, казалось, был очень рад каждой встрече с Фионой. Хотя по всему было видно, что изменения цветовой гаммы явно недостаточно для того, чтобы Несса Хили вновь завоевала его сердце, жизнь все же вернулась в ту мирную колею, по которой она шла вплоть до начала Великой Измены.
— Ты удивительно действуешь на маму, она в последнее время выглядит просто сногсшибательно, — сказал Барри.
— А я? — немного кокетливо спросила Фиона.
— А ты всегда выглядишь сногсшибательно. Я тебя только об одном хочу попросить: ни в коем случае не говори матери, что я рассказывал тебе о ее попытках покончить с собой. Она регулярно берет с меня клятву, что я никогда не проболтаюсь тебе об этом, поскольку ужасно боится утратить твое уважение.
Фиона сглотнула подступивший к горлу комок. Она даже Барри не могла рассказать свой ужасный секрет. Видимо, некоторым людям приходится на протяжении всей жизни носить в сердце ложь, не имея возможности с кем-либо поделиться. Но больше всего ее угнетала даже не сама ложь, а то, что помимо своей воли она поселила в душе миссис Хили несбыточные надежды.
Очередное откровение обрушилось на голову Фионы, когда она взбивала белки для нового кулинарного шедевра и была совершенно к этому не готова.
— Я выяснила, где она работает.
— Кто?
— Та женщина. Женщина Дэна. Его любовница!
В голосе миссис Хили звучало нескрываемое торжество, как у потрудившегося на совесть частного детектива.
— И где же?
Неужели это имеет такое большое значение для бедной мамы Барри, что она гробит свои нервы и рискует снова очутиться на больничной койке?
— Судя по всему, она работает в одном из лучших ресторанов Дублина. Ни много ни мало, как в «Квентине». Слышала о таком?
— Да, о нем часто пишут в газетах, — несчастным голосом промямлила Фиона.
— И напишут, по крайней мере, еще раз, это я тебе обещаю, — мрачно проговорила женщина.
Что она имеет в виду? Что пойдет в этот ресторан и закатит там сцену ревности? Способна ли она на это?
— А вы уверены, что не ошиблись, миссис Хили? Откуда вы это знаете?
— Я его выследила! — торжественно объявила та.
— Выследили? Своего мужа?!
— Прошлой ночью он куда-то собрался. Так часто бывает по средам. Примерно до полуночи он сидит дома и смотрит телевизор, а потом поднимается и заявляет, что у него — ночная смена. Но я-то знаю, что это вранье. Я давно выяснила, что по средам никаких ночных смен и вообще ночной работы у них не бывает. Но он, тем не менее, собирается, чистит зубы, надевает свежую рубашку, и — только его и видели.
— Но как же вам удалось выследить его, миссис Хили? Ведь он, должно быть, поехал на своем грузовике?
— Разумеется. Но и я не дура. Меня уже ждало такси с выключенными огнями. Как только он вышел за дверь, я села в машину и последовала за ним.
— Такси ждало вас все это время? Пока он смотрел телевизор, а потом собирался?
