— Да мы уж и форум специальный организовали, чтоб этих его поклонников заткнуть, — растерянно выдавил из себя Антон Борисович, не предполагая, что Лев Иванович настолько в курсе его балетных будней.
— Скажи, зачем было у этого «Коли» учеников отбивать? Зачем было их шантажировать? Зачем тебе было лезть с «финансовыми механизмами» распределения ролей и мест в гастролях — через своего зятя? — морщась, как от зубной боли, сказал Лев Иванович. — А твой зять потом ведь еще самостоятельно принялся президентские гранты распределять, ставить на оплату спектаклей артистов из театра, где был худруком! А они даже на сцену не выходили! И все это не в старые времена, теперь это все выносится в Интернет. Мельпомену надо было нарочно выделить, создать такие особые условия, чтоб с ним вся труппа не общалась из зависти к его привилегированному положению, а не потому, что на него администрация заявления собирает. Ты ведь неглупый человек, Антон!
— Да создавали ему эти условия! Все никак не заткнется! — почти выкрикнул Антон Борисович, раздражаясь от одного упоминания о танцовщике с мировым именем, критиковавшем дирекцию театра за проведенную реконструкцию театра на всех телеканалах.
— Мало создавали! Его надо было загрузить педагогической деятельностью, чтобы времени не было на всякую критику. Его надо было понемногу на телевидение выдавить, культурные передачки вести.
— Да там же министр бывший! Он его терпеть не может! — заорал Антон Борисович. — Он давно реконструкцию театра критиковать начал, денежными потоками на реконструкцию заинтересовался, там заткнуть его ничем невозможно было.
— Нет, здесь оправдания мимо кассы, — строго оборвал его истерику старик. — Вас всех интересовало только то, что будет после реконструкции. Пока шли те потоки, вы все свою стороннюю копеечку имели, а нынче, Борисыч, опять твоим карманом заинтересовались, да?
— Да, — с искренним отчаянием выдохнул Антон Борисович. — А я уже не молод, Лев Иванович, нового финансового механизма не создам. А в МВД вы сами видите, что творится. На них рассчитывать бессмысленно, они полностью оторвались от реальности.
— Форменный беспредел творится, — задумчиво высказал его мысль Лев Иванович. — И все потому, что затронули Каллиопу, решив, что вместо тихих бесед за чаем о партийности в литературе, какими раньше удавалось привести в общему знаменателю прежних Каллиоп, — они смогут с ней разделаться «экспертизами на экстремизм» по своим правилам, известным им одним. На основе американской книжки «Магия слова» и словарем Ожегова, составленном во времена военного коммунизма, они пропишут новые законы Великого и Могучего из предположения, что все вокруг — пока неразоблаченные ими «экстремисты». Что удивляться, что вся эта их кампания на ней и захлебнулась? А сколько вся эта армада продержалась против нее одной — на деле педагога и педофила? Его оправдали после ее статьи, а он ведь уже в тюрьме сидел! Он парашу выносил! Ты хоть понимаешь, что из тюрьмы после суда человек лишь в тюрьму мог попасть? Инструмент сращивания с властью-то надо осторожно использовать, это же часовой механизм! Им же нельзя изо всей силы по башке лупить! Хотя бы своей башкой соображать, кому лупите!
— Я-то здесь причем? — искренне удивился Антон Борисович. — Какое отношение все это имеет к балету?
— Ты вообще хоть немного шахматист, Антон? Раз с ней не удалось расправиться на периферии, она двинет прямо на вас, стоит вам только дернуться. И дело старого пианиста, обвиненного мамашей ученицы в педофилии, хорошо показывает, как она проведет с вами ладейное окончание. Ты ведь пришел поинтересоваться, стоит ли вам дергаться, верно? Я и предлагаю тебе посмотреть, как она всех грамотно обошла в деле этого педагога-педофила. То, что его оправдали — огромный удар по престижу правоохранительных органов. И удар вдвойне страшен, что за него заступилась баба, получившая судимость за экстремизм, писавшая раньше, что никакому «экстремизму» невозможно следовать без поддержки государственных структур! В деле педофила она вначале по косточкам выступление генерала разобрала. У этого идиота тоже хватило ума заявить такое на заседании Общественного совета при МВД. А Каллиопа на эти советы особую реакцию имеет, МВД их изначально создавало для борьбы с ее «экстремизмом», туда все ведущие «эксперты-лингвисты» входили. Они могли любой ее текст объявить «экстремистским» за небольшое вознаграждение. Он подал Антону Борисовичу листок из пачки, где оранжевым фломастером было выделено сообщение из новостной ленты об очередном заседании Общественного совета при МВД.
Глава МВД предложил ввести в полицейских вузах курс человеколюбия, сообщает «Интерфакс». «Мы очень озлоблены сейчас, у нас очень много проблемных вопросов, а надо просто научиться слушать и быть услышанным, надо уметь сопереживать, сочувствовать», — заявил министр на заседании Общественного совета при МВД. Нам нужно, может быть, даже какую-то такую дисциплину ввести или курс — Человеколюбие», — заявил министр в ответ на предложение привлечь религиозные конфессии к воспитанию и обучению будущих полицейских.
— Видишь, как только используются столь сильные инструменты воздействия, это сразу раскрывает все причинно-следственные связи, что в управлении таким государством недопустимо, — неприязненно заметил старик. — Помнится, она долго кудахтала по поводу мысли, которая ей очень нравилась одно время, смещая стереотип «Цель оправдывает средства», которую приписывали Наполеону. Она заметила, что Наполеон «очень плохо кончил», добавив, что «Используемые для достижения цели средства — лучше всего выявляет истинную, а не декларируемую цель». Неплохо, правда?
— А почему они ее не прикончили? — с недоумением сказал Антон Борисович. — И, главное, меня еще накануне предупредили, что собираются совместно со спецслужбами и прокуратурой «устроить новый 37-й год», сказали, что скоро мой Фонд помощи органам правопорядка «Взаимодействие» — «получит второе дыхание», Сказали, чтобы я приготовился к открытию отделений фонда по всей стране. Хорошо, что проявил осторожность, не стал деньги вкладывать в эту пшиковую идею.
— Министр, взяв на вооружение жесткие и крайние способы расправы с инакомыслием, полностью разоблачил истинные цели, — с грустью констатировал старик. — Слово-то какое «взять на вооружение», учитывая, с кем он начал войну с общей точки зрения — с женщиной, не представлявшей никакой общественной опасности, уговаривавшей не устраивать общественных беспорядков. Дальше… произошло вполне ожидаемое. Он начал нести вслух несусветное, делая глупости на каждом шагу. Она же не зря предупреждала, что русский язык служит только ей, а все, кто пытается сделать что-то словом, должны учесть ее мнение.
— Вы думаете, это связано как-то с этой… Каллиопой?
Ну, это как бы после поражения начинать праздновать победу. Непременно сядешь в калошу. Там сам суд начался с того, что недалеко от города взорвался склад снарядов. Наш генерал приехал в ее город не только, чтобы получить приговор, но и привез награды участвовавшим в тушении пожара, хотя их всех гнать надо было к чертовой матери из-за несоблюдения техники безопасности. В перерыве между судебными заседаниями произошло еще одно знаковое событие. Чтобы показать, насколько важен этот процесс, местные деятели натравили банду уголовников, чтобы те напали на отдыхающих на берегу реки с националистическими лозунгами. Задумка-то была отличная! Мол, обострение национальных отношений вынудило провести такой процесс против известной экстремистки. Не учли лишь одного — с кем имеют дело. А на деле получилось иначе. Жена самого крупного олигарха в регионе поехала туда же как раз в тот вечер со своим молодым любовником. Просекаешь? Ну и получила бейсбольной битой по голове. Прибывшая по ее вызову бригада охранников мужа не только отловила и разоблачила «националистов», оказавшихся местной шпаной, но и отметелила тех правоохранителей, которых хулиганы выдали с потрохами. Потом весь город гудел не столько о том, как эти деятели нанимают уголовников изображать кавказцев и орать «Россия будет нашей!», сколько о разнице в возрасте между женой олигарха и ее любовником. В результате об этом случае все предпочли молчать, как партизаны. Ты мне, Антон, можешь объяснить, с какой стати жена олигарха поперлась в палаточный лагерь комаров кормить с молодым бугаем — тренером по фитнесу?
— Это, конечно, нехарактерно, — согласился Антон Борисович с некоторым внутренним колебанием.
— А ведь Каллиопа на суде выступала вместе со своей подружкой, которая точно инициировалась как Клио, — заметил старик. — Они вместе прошли хорошую боевую школу! В сущности, им устроили бесплатный тренажер, дав потренироваться на себе. В качестве боксерской груши. Ну и как ты расцениваешь последующие угрозы генерала, что МВД проверит, кто какие романсы слушает, что по линии МВД все население будет «окультуриваться» вальсами?
