– Так ещё учебная война не закончилась. Счёт десять: один. Остались в живых До и трое их стрелков,- пояснил Мик.
– Тебя кто уложил?
– Вот,-кивнул молодой бандит в сторону, разливающего в кружки спирт, Прони.- Он.
– Что, тоже не усидел?- Сашка ткнул Проню в бок.
– Понарошку, что не поиграть?- стал тот хохотать.- Присаживайся. Выпьем с тобой по маленькой за твоё воскрешение. Видать, гроб тесноват был.
– В любом – не сахар, однако,- ответил Сашка.- Но на тот свет не долетел, с курса сбился.
– В рай хотел, потому и сбился,- прыснул смехом один из стрелков, вызвав гром хохота.
– С Господом пить кто б не хотел?- Проня поднял свою кружку.- Интересно, там в его божественной банде бабы есть?
– Там все бесполые,- бросил кто-то под дружный смех.
– Не дают слова сказать. Давай, разбойник,- обиделся Проня и, стукнув свою кружку о Сашкину, выпил.- Всё, мужики. Баста. Хватит ржать. Дел много. Вываливайте на двор. Нам поговорить надо.
Народ высыпал наружу. Остались Проня, Сергей, Сашка и Скоп, ведавший в "семье" контрразведкой, который сразу задал вопрос:
– Что тебя повернуло к "семье"? После стольких лет отсутствия?
– Скоп,- Сашка не любил, когда начинают сгоряча.- Ты не гони. Не надо на меня давить. Совет дал вам полномочия на переговоры со мной?
– Нет. Не дал,- вытаскивая пачку "Беломора", ответил Скоп.- Постановили проверить тебя. Потому и задаю вопросы.
– Тогда прервёмся. Мне надо дать моим поручение. Пропуска на них, так понимаю, совет не дал?- Сашка направился к двери.
– Саш,- окликнул его Сергей.- Да сядь ты, не горячись. Ты пойми – двенадцать лет ни слуху, ни духу.
– Вам не горит, мне горит,- Сашка вышел.
Вернулся через десять минут со своими ребятами, которые быстро собрались и выскочили, не проронив ни слова.
– Кто даст мне пропуск?- спросил Сашка.- Хочу родных повидать. На десять дней,- и стал укладывать свои вещи.
– Я даю,- поднял руку Сергей.- А почему на десять?
– Чтобы меньше слёз,- натягивая куртку и направляясь к выходу, бросил Сашка.
– А на вопросы ответить не хочешь?- снова влез Скоп.
– Иди ты со своими вопросами в задницу. Считайте, что я выбыл окончательно по причине смерти, заявление подам в совет лично,- Сашка покинул здание поста, хлопнув дверью.
– Козёл,- набросился Проня на Скопа.- Кто тебя просил соваться? Мудак. Зря человека обидел. Вопросы у него, видишь ли. Не мог подождать полчаса? Даже поговорить не дал.
– Что делать?- спросил Сергей.
– Заявку оформляй,- Проня сел.- Что делать, что делать. Ничего. Он упрямый, как осёл, своих решений не меняет.
– А людей своих он куда направил?- Скоп пошёл к выходу. Отсутствовал минут двадцать и, вернувшись, сказал:- Потопали в направлении Комсомольска-на-Амуре. Сашка тоже погостит и уедет. Без него жили столько лет и ничего. Свет не перевернулся,- он был непробиваем в своей логике.
– Ты, Скоп, меня не заводи,- побагровел Проня.
– Сам не заводись. Шухер поднялся, и он объявился. С чего бы это? Мне так сдаётся – это его работа, – контрразведку трудно было пробить, у неё своя мораль.
– Что сидеть? Сергей. Сдай кому-нибудь пост и идём все в посёлок. Совет соберём, решим. Как теперь людям в глаза смотреть? Они ведь Сашку с пелёнок знают, а мы ему от ворот поворот дали,- Проня встал.
– Ладно, мужики, только сами без ссор,- предостерегая возможные осложнения, сказал Сергей.
Сашка добрался до родного посёлка через три дня. Уселся в снег, осматривая его в бинокль. Во дворе дома кто-то копошился, но разглядеть было невозможно, изморозь, выпавшая на деревья, скрывала. Просидев минут двадцать, он встал и, не таясь, двинулся через реку, пришаркивая ногами по льду. На обрыве встретил брат Владимир, помог перелезть забор, обнял, поцеловал, смахивая набежавшие слёзы, и сказал:
– Иди. Батя тебя ждёт,- а сам остался стоять, глядя ему вслед.
Неспешно Сашка веником смёл снег с унтов, отряхнул куртку и, потопав ногами, вошёл в сени. Дверь открылась, и на порог в накинутом наспех полушубке вышел отец. Он стал тискать Сашку, целуя, полушубок упал на пол. Сашка втащил отца в дом, оставляя белые следы, усадил на табурет. Володина жена, крутившаяся у печи, подскочила, закрыла двери, подняла упавший полушубок и повесила на вешалку. Сашка тем временем присел на корточки, как в детстве, склонив голову на колени отца.
– Мамка вот не дождалась,- вымолвил батя.
Сашка молчал, было тяжело, спазмы сдавили горло.
Отец первым пришёл в себя и, подняв Сашкину голову, стал смотреть на него.
– Вот ты какой стал,- и притянув его к себе, поцеловал.- Бери стул, подсаживайся, чего на карачках стоять. Галина,- крикнул он жене Владимира. Та вышла из соседней комнаты, вытирая фартуком слёзы.- Не лей слезу, поздно уже. Бельё ему собери, Володькино будет впору. Мы в баню пойдём, сполоснёмся, да и тебе мешать не будем.
Они встали. Сашка помог отцу одеть полушубок, и они вышли во двор. Владимир курил, присев на завалинку.
– Володь, иди, прихвати чего там,- отец показал на пол-литровую бутылку спирта.- Негоже без закуски.
Брат метнулся в дом.
Раздевшись, пошли в мойку греться, где к ним присоединился Владимир.
– Всё принёс,- сказал он.- Там уже Лёха припёрся с Игорем. Я сюда бежал, видел Павла, идёт вдалеке. Бать, я Сашку сам попарю, тебе нельзя в парной долго.
– Ладно. Дверь закрой на крюк, а то они сейчас навалят сюда скопом. Баня, чай, не резиновая.
– Я, бать, и крюк накинул и Лёху предупредил, чтобы не лезли.
– Веники вон, ошпарь, вода уж, поди, остыла,- отец показал Владимиру рукой на таз с запаренными берёзовыми вениками.
– Бать. Не суетись,- Сашка пожал отцу кисть руки.
– И то верно. Чего это я закомандирился. Идите в парилку, коль так, я уж не полезу, обмоюсь только.
Братья нырнули в двери парной. Плеснули на комелёк ковш горячей настойки, запаренной на сосновой хвое, и расстелились по лавке, жар сворачивал уши в трубочки.
– Ох и нажарил. Сутки, что ли, топил?- еле дыша, спросил Сашка.
– Ага. Так посчитали, к вечеру вчера должен был прийти. Лёха сутки назад как, приехал. Ты что, зимовья обходил?
– Прямиком топал, на Итыге на коньки встал, да ветер, как назло, в лицо. Я видел, что они на снегоходах прошли.
– Ну что, ещё плеснуть?- предложил брат.
– Сварить хочешь?- соскакивая с полки, прохрипел Сашка.- Всё пока, пойду воздуха дыхну. Отвык уже.
– Что, спёкся?- смеясь, встретил в предбаннике отец.
– Совсем,- стал оправдываться Сашка.
– Значит, не было бани там, где скитался?
– Там сауны, бать. Автоматика. А вот так, как в русской бане, чтобы волна катилась, этого нету.
– Шапку надень, а то уши отвалятся,- посоветовал отец.
– Хорошо,- натягивая шапочку и рукавицы, сказал Сашка, снова направляясь в парную.
Попарились быстро, обмылись и вышли в предбанник, где отец уже приготовил закуску и налил в стопки.
– За мамку, царство ей небесное,- произнёс отец, чокаясь. Выпили, но закусывать не стали.- Рассказывай, где сейчас обосновался?- батя разлил в стопки спирт, себе чуть-чуть.
– Бать, что говорить? Подстрелили малость. Очнулся у двух старцев на Маймакане. Они и выходили. Вертаться не стал, нашёл в Алдане Николая Петровича Вавилова, и сколотили за год с ним дело. Всю братию там прижали, кто ерепенился – вывели в расход. Я оперативную вёл часть, Петрович занимался добычей. Но основную работу делал за границей.
– Начальный капитал с Петровичем делал?
– Нет, бать,- поднимая стопку ответил Сашка.- У Петровича я был только в паях. Металл, правда, весь оприходовался у меня, я им оплачивал из другого дела. Я в КГБ два года сидел. По найму. Мне за это вперёд уплатили. Когда всё обернулось, я свою долю – а это "архивные" деньги – внёс в уставной фонд созданного мною же банка. Мы с заказчиком поровну поделились. Огромные деньги к нам пришли. Очень.
– Много – это сколько?- спросил Владимир.
– Моя доля составила миллиард двести миллионов. Не наличными, а чеком. Чистые деньги.
– Кого подсидели?- отец посмотрел недоверчиво.
– Банки. По капиталу германской нацистской партии,- Сашка выпил и стал закусывать.
– Армейские тогда чего влезли?
– Это, бать, разговор отдельный. Наш "клан" подметил Юрий Владимирович Андропов. Вот тех двоих ребят пограничников, что погибли в начале семьдесят первого года, помнишь?- отец кивнул.- Про события под Аркой он тоже сведения имел, но не лез, тихо подкрадывался, на свой страх и риск. Привлёк в дело одного умника. Очень головастый мужик. Давыдов Георгий Николаевич. Знакомое имя?
– Вона, где всплыл!- отец чертыхнулся.- Матка бозка. Жив, значит, курилка?
– Да, жив. Лучше бы он сдох,- Сашка выматерился.- Их расследование то шло, то умирало, смотря по политической обстановке. Черненко после Андропова занял пост, свернул давыдовскую богодельню, а нынешний, Горбачёв, опять делу ход дал. Всех их мне убрать не удалось в 1981 году, спрятались. Имею в виду людей из давыдовской секретной следственной бригады, там состав подобран был полууголовный. Вот я в том году последних убил. Концы в воду должны были уйти, но нет. Какая-то сука передала всё в армейскую разведку. Я надеялся, что они – мужики умные. Прочитают дело и спишут в архив, но видно кто-то очень большой и тайный настоял, чтобы они копали. Пришлось Давыдова – он на пенсию ушёл – вытаскивать у них из-под носа. Так мы и сошлись на железной дороге лоб в лоб.
