Характеристика выдана для представления в суд.
Ну наконец-то!
17.05.98 г.
Начальник ИЗ ЦИВС
подполковник внутренней службы Светляк С. М.
№ 120
Евгения Мещанская – Евгению Золоторотову (внутренний монолог за кофе и сигаретой)
Привет, Желт.
Сегодня утром позвонил твой Гера, сказал, что завтра начнется суд. Он всегда по утрам звонит, когда я ни черта еще не соображаю. Про деньги ничего не сказал – привезет, не привезет, весь день потом в напряжении. Я его прямо спросила: «Ты веришь?» Он не ответил, сделал вид, что не услышал, а я сказала: «А я верю». Да и как не верить, Желт? Не был бы ты виноват, никуда бы не побежал. Вот и Мошонкин сказал, что ты во всем сознался. Я говорю: «А ты-то куда смотрел, адвокат хренов?» – «Как вы со мной разговариваете!» Я говорю: «За такие деньги, какие ты гребешь, я тебя посажу, оправдаю и снова посажу!» Трубку бросил, скотина… А ты, значит, во всем сознался? Тоже скотина, да еще какая! Безрогая, как моя мама говорит. Хотя это уже не про тебя… Желт, Желт, что ты наделал! За окном лето, солнце светит, воробьи чирикают, люди улыбаются, а я сижу и плачу, как твоя Ярославна, помню, ты Алиске вслух читал… Мы теперь телевизор не смотрим, газет не читаем, зато все остальные в подъезде читают и смотрят, а потом на нас смотрят так, что хочется в глаза им плюнуть. Звонила на днях твоя зазноба Дашенька, как ты ее называл, хохлушка, мол, уезжает в свою Жмеринку. Уезжает, как же, высылают небось. Постеснялась бы законной жене звонить, проститутка. Она ведь проститутка, Желт, а ты и не знал? Я ее сразу раскусила. Он, говорю, к тебе по средам захаживал. «Откуда вы знаете?» От верблюда! У него на лбу было написано в среду: «Сегодня пойду к Даше. Сегодня был у Даши». Лампочка загоралась, как в рентгенкабинете. Ну, проследила я за тобой, пошла следом, ты ведь не оборачиваешься, ты никогда не оборачиваешься, идешь и идешь… Но я чуть не оборжалась. Желт, ты выглядел как дурак! С букетиком нарциссов. Дурак с букетиком нарциссов. Кто же девушкам желтые цветы дарит, это же к разлуке, ты даже этого не знаешь? Но когда я ее в окне увидела, сперва взбеленилась, хотела в дверь позвонить, глаза ей выцарапать, а тебе вообще голову оторвать, а потом гляжу – ты не ее, а собачку ее целуешь, и сразу все поняла, что ты ей не как мужик нужен, а как доктор Айболит для ее Жучки. Я это все видела из дома напротив, с лестничной площадки пятого этажа. А потом с бабками на лавке внизу поговорила и совсем успокоилась. У нее, сказали, до десяти мужиков за день бывает, по три грузина за раз заходят. Так что для тела она имела больше, чем достаточно, а ты ей для души был нужен, девочку-целочку из себя представляла, все женщины это любят. Так что вы там чай сели пить, а я со спокойной душой домой поехала. Сам-то ты не решишься попросить, пока баба перед тобой ноги не раздвинет. Да и то не уверена… Я и тогда не уверена была, когда в одном спальном мешке с тобой оказалась. Все уже кончили давно, храпят, я тоже засыпаю, а ты все никак не решишься, лежишь рядом, не дышишь, думаю – не помер бы со страху… Решился все-таки! А когда утром спросил: «Так ты девушка?» – я чуть в обморок не упала. Менструация была, Желт, вот откуда кровь! Ну и поойкала для приличия, как же без этого… Хотела засмеяться, но ты так смотрел – удержалась. Я тогда поняла, что ты был девственник, и решила тебя на свой счет не разубеждать, чтобы травму не нанести. Извини, конечно, но раз ты там во всем сознался, то и я сейчас тоже … Ты все удивлялся, откуда у Алиски такой нос. Оттуда, Желт, оттуда… Ты же помнишь, я никак не могла от тебя забеременеть. И меня зло взяло и я на недельку «поехала к маме», а на самом деле на Истре была, в цековском санатории. А по ночам ко мне приезжал Витька Дерновой. Я, еще когда в комитете комсомола у него работала, два раза от него залетала, ну и тут сразу… И в результате двух зайцев убила: и дочку родила, и мужу крылья расправила. Так что, когда ты начинал просить второго ребенка, меня и смех разбирал, и зло брало. Опять к Витьке обращаться? Или другого донора спермы искать? Честно, Желт, я не собиралась рассказывать это Алиске, но когда Мошонкин сказал, что ты во всем сознался, меня прорвало. Я думала, будет истерика, а она даже не заплакала. Нашла старую фотографию, где мы в поход на байдарках ходили и втроем сфотографировались: Витька, я и ты, и то на него посмотрит, то на себя в зеркало и все нос свой трогает. «Ты меня с ним познакомишь?» Познакомлю, говорю, а как? Он теперь большой человек, на сраной козе не подъедешь. «Партия Правды», как же… Знаем мы эту правду…
А знаешь, что Алиска сказала? «А я догадывалась, ведь мы с Золоторотовым были совершенно разные». А представляешь, если бы она действительно была твоей дочерью? И я как чувствовала, когда записывала ее на свою фамилию. Что бы мы сейчас с ней делали, если бы были Золоторотовыми? Это только соседи знают, а по городу я спокойно хожу и паспорт, где надо, спокойно показываю. Так что вот так, Желт.
В газетах писали, что ты разыграл самоубийство. Почему разыграл, почему не по-настоящему? Лучше быть вдовой самоубийцы, чем женой маньяка. И это благодарность за все мои муки и страдания. Ведь это была не жизнь, а ад, самый настоящий ад! Я ведь из жалости жила с тобой, Желт, как сиделка с идиотом, мне за вредность надо было платить, а я жила на твои жалкие гроши. А секс, ведь это был не секс, а мучение! Ни одного полноценного оргазма. Лежишь и думаешь: «Кончал бы уже сопли размазывать». Охнешь, а ты и рад… А я охала – мне плакать хотелось. Вот опять слезы… Вот так сижу и плачу, твоя Ярославна…
Гера позвонил по мобильному, сказал, что везет деньги, а я его жидовскую рожу видеть больше не могу. Да если бы не Алиска, разве бы я их у него брала? Ты оставил нас голыми, нищими, без средств к существованию, из-за тебя я ни одного дня не работала, совершенно потеряла квалификацию. Кому я теперь нужна? А мне еще Алиску поднимать, кто мне поможет? Мама старенькая, пенсия нищенская, один огород, а я сроду не люблю в земле копаться. Я уже думала, возможно, придется сменить МЖ, а возможно, и уехать на ПМЖ. Мира обещала узнать насчет Израиля. А что, там уже полно русских, живут евреями. Надо только сказать: «Я еврей» – и всё, и они, дураки, верят. Жилье дают и деньги. Мира обещала также помочь с судьей, только не по твоим делам, а по нашим с Алиской. Как только объявят приговор, я сразу с тобой разведусь и тебя выпишу. Думаю, ты не будешь против, да если бы и был, кто бы тебя спрашивал? Единственное, чем бы ты мог мне сейчас помочь, это умереть. Умри, Желт, а? Ну почему ты не умер раньше, сколько раз ты мог это сделать и не сделал. А мы бы с Алиской на могилку к тебе приходили, ребенка ведь легче воспитывать на примере мертвого отца. Кстати, о мертвом отце… А я тут как-то в церковь зашла, свечку за тебя поставила к какому-то железному кресту. Бабка какая-то рядом стоит, за кого, говорит? Я говорю – за мужа. Давно помер? – спрашивает. Тут до меня только дошло, что здесь за покойников свечки ставят. Недавно, говорю. Так что для Бога ты уже умер, осталось для людей… Последний раз прошу, Желт, умри как можно скорее… Вот опять слезы, что-то я сегодня расклеилась… А Алиска за стенкой смеется, что значит ребенок… А вот и твой Гера в дверь звонит…
№ 121
Плач твоей Ярославны
Зачем, скажи, ты родился, зачем появился на белый свет?
Почему твоя мамаша не абортировала тебя, ведь невесть от кого родила!
Почему не выскребли тебя скребком и не бросили в таз, когда не то что имени, но и пола еще нет!
Ну ладно, родился, но почему в детстве не умер, когда гланды вырезали, ведь сам рассказывал, что чуть не умер, чуть кровью своей не захлебнулся! Почему не захлебнулся?
А почему не утонул в этой гребаной Елабуге, ведь утонул же практически! Рыбаки спасли, откачали, – знали бы кого спасли, знали бы кого откачали, меня там не было…
Охотник косой промахнулся, когда ты свои поганые грибы собирал, я бы не промахнулась!
Даже покончить с собой не смог, ничтожество!
Ничтожество!!!
Но мне не в чем себя винить. Я отдала тебе все, что у меня было – молодость, красоту, талант, а что я за это имею?
Будь ты проклят!
№ 122
Из записок русского националиста-одиночки
Ребята из отделения, где был задержан Космачев, узнали его домашний адрес. Это оказалось не очень далеко. Внешность полностью соответствует той, что дала мне в своих показаниях Шаумян К. И.: высокий, черноволосый, курносый. Живет один. Числится охранником в какой-то фирме, но, судя по хорошей одежде, мобильнику и имеющейся у него иномарке, имеет нетрудовые доходы. Космачев Борис Сергеевич. Очень осторожен. Выходя из дома, проверяет, нет ли слежки. В «Доме книги» купил целую стопку детективов в мягкой обложке. Судя по общению с продавцом, он часто их покупает. В гастрономе берет хорошие продукты, ликер «Бейлис» и белый шоколад. Осмотр выброшенного им мусора показал, что кушает хорошие продукты и читает газеты «Столичный молодежник» и «Ежедневный бизнесмен».
