«В настоящее время здание пришло в ветхость. Бродить по его полуразрушенным балконам и терассам, висящим над морской пучиной, доставляет жуткое, но вместе с тем приятное чувство», — писал некий Л. Г. Годфейль в своей книге «Южный берег Крыма», вышедшей в 1927 году. Видимо, эта книга находилась в печати, когда в «Ласточкином гнезде» начались восстановительные работы. В отремонтированном здании был открыт ресторан. Но ненадолго. Знаменитое и страшное землетрясение, вздыбившее 12 сентября 1927 года крымскую землю, нанесло серьезный удар и по «Ласточкину гнезду». «На балконе, висевшем над морем, ужинало довольно много посетителей из соседнего дома отдыха „Харакс“. Публика разошлась лишь за десять минут до главного толчка, от которого разрушилась башня этой затейливой дачи. Упавшие на балкон камни разбили столы и стулья, сломали перила и сбросили часть этой мебели в море, куда последовали бы и посетители, если бы они задержались на десять минут позже. В башне, построенной из желтого евпаторийского камня, образовались две бреши, как будто ее прошило огромное ядро». Так описывал очевидец происходившее в тот момент в «Ласточкином гнезде». Правда, надо отдать должное архитектору и строителю замка: хрупкая на вид конструкция в целом выдержала страшнейший удар силой 9 баллов, тогда как другие здания в округе лежали в руинах.
В 1930-х годах в «Ласточкином гнезде» была оборудована небольшая туристическая база, а затем в здании размещался читальный зал дома отдыха «Жемчужина». Однако землетрясение 1927 года все-таки не прошло бесследно — на стенах здания появились трещины, которые со временем только увеличивались. К тому же стало ясно, что сильно пострадал, так сказать, «нижний фундамент» замка — скала, на которой стояло «Ласточкино гнездо». Глубокая трещина пронизала ее от верхней площадки к середине. В итоге после посещения нескольких комиссий здание было признано аварийным и закрыто до проведения ремонтных работ. Сразу же после этого стала поступать масса предложений по проведению ремонта. Среди них и вполне реальные, и совсем уж экзотические, например, пронумеровать каждый камень и плиту, полностью разобрать строение и построить уже в новом месте.
Так случилось, что 40 лет «Ласточкино гнездо» оставалось закрытым для посетителей. Многочисленные комиссии рассматривали различные проекты восстановления архитектурной жемчужины Крыма. И только к 1968 году было найдено решение, реализацию которого признали возможной. Проект предусматривал разборку небольшой части здания, подведение под основание монолитной железобетонной плиты и обнесение всего сооружения так называемыми антисейсмическими поясами.
Это был, наверное, один из самых трудных и опасных ремонтов в истории крымского объединения «Ялтаспецстрой».
Прежде всего нужно было каким-то образом подвести к отвесному берегу тяжелый подъемный кран. К тому же было не ясно, кто же сможет выполнить ремонтные работы. То есть квалифицированных строителей в Крыму было немало. Можно было найти и альпинистов. Но вот строителей с альпинистскими навыками (или, наоборот, альпинистов, умеющих класть кирпич и заливать бетон) найти было нелегко. Поскольку работы по укреплению скалы были признаны опасными, выполняли их только добровольцы. Затем, как только была заделана трещина и установлены антисейсмические пояса, реставраторы приступили к восстановлению отделки замка. Когда работы были завершены, знаменитый символ Крыма вновь открыл для туристов со всего мира свои гостеприимные двери.
«Дворец спроектирован и выполнен в стиле итальянского ренессанса из штучного инкерманского камня со всеми орнаментальными частями, высеченными из того же камня. Здание дворца имеет 116 отдельных помещений, 1 большой внутренний двор и 3 малых световых двора. Парадные и официальные комнаты дворца отделаны и меблированы в том же стиле». Так Николай Петрович Краснов рассказывал о своем творении. Сказал, в общем-то, очень лаконично и даже сухо. Что ж, не будем строго судить его за это, ведь он архитектор, а не писатель или поэт, ему привычнее выражать свои мысли в архитектурных формах, а не словом. А между тем, Большой Ливадийский дворец, спроектированный Николаем Красновым, достоин самых высоких слов. Во всем видны роскошь и вкус, навеянные архитектурными мотивами беззаботной солнечной Италии. Но у Ливадии — собственный стиль, собственное неповторимое лицо.
А кроме того, Ливадия — это не только «116 отдельных помещений, 1 большой внутренний двор и 3 малых световых двора», это не только прекраснейший парк, раскинувшийся на благодатной крымской земле, не просто «одна из самых главных достопримечательностей Крымского полуострова, выдающийся памятник архитектурного и паркового искусства», как о том сообщают нам туристические справочники. Ливадия — это сама История, поворотные и судьбоносные для всего мира моменты которой запечатлены в ее стенах.
Местность, где ныне находится Ливадийский дворец, была облюбована человеком очень давно. Археологи обнаружили в районе Ливадии остатки поселений III тысячелетия до н. э. Весьма активно обживались эти края в эпоху Средневековья.
В конце X века здесь находился византийский монастырь Святого Иоанна и несколько поселений.
В конце XVIII века земли эти были пожалованы полковнику русской армии, переселенцу с Эгейских островов Ламбросу Кационису. Видимо, не мог забыть он свою родину и потому назвал свое имение Ливадией, в честь родного города в провинции Беотия. Позже имение Кациониса и прилегающие к нему земли скупил командующий Балаклавским батальоном Феодосий Ревелиотти.
В 1834 году «Ливадию» приобрел польский граф Лев Потоцкий. По проекту молодого ялтинского архитектора К. И. Эшлимана был построен усадебный дом, вокруг которого известный садовник Э. Делингер заложил парк. Как говорят в таких случаях, было где разгуляться фантазии художнику, чьим полотном была земля, а красками — деревья и цветы. Даже удивительно, что люди, гулявшие по дорожкам Ливадийского парка, могли думать о разделе мира, а не о том, чтобы приукрасить его и сделать еще лучше. Но об этом чуть позже.
После кончины графа Потоцкого в 1860 году его дочери продали имение удельному ведомству, занимавшемуся делами царской семьи. Имение с землями и постройками обошлось казне в 350 тысяч рублей серебром. По Высочайшему императорскому указу оно перешло во владение императрицы Марии Александровны.
В 1861 году Ливадийское имение впервые посетила императорская семья, после чего министру двора В. Ф. Адлербергу было дано распоряжение о коренной реконструкции «Ливадии» и строительстве новых служебных зданий. Руководил проектом реконструкции бывшего имения графов Потоцких придворный архитектор Ипполит Матвеевич Монигетти. Осенью 1862 года были построены Малый дворец для наследников, хозяйственные постройки, казармы для солдат охраны имения, кухни, телеграфное помещение, а также церковь Воздвижения Честного креста, единственное здание, построенное по проекту Монигетти и сохранившееся до наших дней.
В 1891 году к «Ливадии» было присоединено имение «Ореанда», купленное у наследников великого князя Константина. Общая площадь царской резиденции достигла 350 десятин[7]. Ливадийское имение реконструировалось и расширялось. Обветшавшие строения заменялись новыми. Вместо старых фрейлинских и свитских домов в конце XIX века по проекту архитектора А. А. Бибера был возведен дворец министра императорского двора, поражавший своим необычным дизайном в стиле модерн. Однако главное здание дворца, построенное еще при графе Потоцком, долго не ремонтировалось, отчего пришло в полный упадок. Грунтовые воды подточили фундамент, по стенам пошли трещины.
В начале 1904 года специальная комиссия рекомендовала сделать капитальный ремонт старого дворца. Согласование проектов и объемов работ шло несколько лет, пока наконец в сентябре 1909 года не было принято решение — старый не ремонтировать, а полностью разобрать и на его месте возвести новый дворец.
Через месяц Николай отправился с визитом в Италию. Король Виктор Эммануил III принимал русского царя в своей загородной резиденции Ракониджи, близ Турина. Николаю очень понравился один из дворцов, выстроенный в стиле итальянского ренессанса. Вернувшись в Россию, император захотел, чтобы в «Ливадии» был построен дворец в таком же стиле.
За месяц до поездки в Италию Николай посетил имение «Харакс», принадлежавшее великому князю Георгию Михайловичу и великой княгине Марии Георгиевне. «В 2 1/2 поехали в имение Георгия и Минни, — писал царь в своем дневнике. — Осматривал их дом, сад, маленькую церковь, помещение для свиты. Все красиво, просто, устроено со вкусом». Проектировал «Харакс» Николай Краснов. Увидев своими глазами работу ялтинского архитектора, царь пожелал, чтобы именно он реконструировал «Ливадию».
