Преподавательская деятельность Танеева в консерватории продолжалась вплоть до 1905 года. В стране начались волнения, в том числе и студенческие, которые вылились в революцию. Передовая профессура поддержала студентов. Танеев предложил проект реформы образования, а, получив резкую отповедь директора консерватории В. И. Сафонова, позволил себе резко критиковать его единовластные поступки, хотя вовсе не был сторонником радикализма и революционных действий. Сафонов в ответ обвинил Танеева в желании свести личные счеты, и тем самым сделал невозможным их дальнейшее сотрудничество. Композитор подал заявление об отставке. Несмотря на то, что художественный совет консерватории обратился к нему с официальной просьбой вернуться, решение его осталось непреклонным.
Поскольку тогда же, в связи с поддержкой студенческих волнений, Петербургскую консерваторию также покинули самые видные ее профессора, один из них — Глазунов — послал Танееву телеграмму, в которой говорилось: «Выражая свое сердечное соболезнование Московской консерватории, лишившейся в лице С. И. Танеева ее великого учителя, я в то же время горжусь, что наш список профессоров, протестовавших своим выходом против существующего управления в консерваториях, украсится столь достойным именем». Откликнулся на это событие и Н. А. Римский-Корсаков, также вышедший из состава профессоров: «Дорогой Сергей Иванович! — писал он в открытом письме, опубликованном в нескольких газетах. — По случаю вынужденного ухода Вашего из Московской консерватории не могу не выразить Вам своего глубокого сочувствия как чудесному музыканту, превосходному профессору, непримиримому врагу произвола и неутомимому борцу за правду».
Уже в следующем году Танеев становится одним из организаторов и педагогов первой в России Народной консерватории, призванной давать общее музыкальное образование, учить понимать музыку самые широкие демократические слои общества. В 1908 году Танеев — в числе учредителей и активных членов общества «Музыкально-теоретическая библиотека». Кроме того, он непременный участник работы Музыкально-этнографической комиссии, постоянный консультант Московской симфонической капеллы, Кружка любителей русской музыки и многих других организаций и коллективов. Так, в 1907 году в Большом зале консерватории был организован цикл общедоступных симфонических концертов, призванный последовательно знакомить слушателей с музыкой, начиная с произведений мастеров XVI века и до настоящего времени. Задача была очень сложной, так как музыкальный материал XVI–XVII веков либо был в очень плохом состоянии, либо отсутствовал вовсе. Часть материалов приходилось заказывать за границей — делать копии в архивах, многое нуждалось в инструментовке, так как сочинения были рассчитаны на те инструменты, которые к концу XIX века совершенно вышли из употребления. Танеев восстанавливал старинные рукописи, давал советы по оркестровке. Все зги годы продолжается и его концертная деятельность, в основном — в составе камерно-инструментальных ансамблей.
В последние годы жизни Танеев, как правило, зимы проводил в Москве, на лето уезжал в подмосковную деревню Дютьково. Спокойную размеренную жизнь нарушили лишь две заграничные поездки — в 1908 году, когда композитор вместе с чешским квартетом выступил с концертами в Берлине, Вене и Праге, и в 1911 году, когда он снова побывал в Праге, где исполнялись его симфония до минор, хор «Прометей» и сцены из оперы «Орестея». В эту свою поездку он побывал также в Лейпциге, где в знаменитом концертном зале Гевандхауз был исполнен его Фортепианный квинтет, а также в Эйзенахе, где родился И. С. Бах, и на родине Моцарта — в Зальцбурге. Это было своего рода музыкальное паломничество по местам, святым для каждого музыканта.
В апреле 1915 года, простудившись на похоронах безвременно скончавшегося Скрябина, Танеев тяжело заболел. Его не стало менее чем через два месяца — 6 июня 1915 года. Скончался он в деревне Дютьково. На следующий день гроб с телом Танеева отправили в Москву. До станции крестьяне несли его на руках — настолько велико было их почитание умершего. Цветы, принесенные детьми, украсили не только гроб, но и весь вагон. Вечером, когда поезд пришел в Москву, его встретили многочисленные друзья, ученики и почитатели дара композитора. На улицах, по которым проходила траурная процессия, стояли толпы народа. Танеев был похоронен в Донском монастыре. После закрытия его кладбища в 1940 году, прах композитора был перенесен на Новодевичье кладбище и захоронен рядом с могилами Н. Г. Рубинштейна и А. Н. Скрябина.
Симфония № 4, до минор, ор. 12 (1896–1898)
Состав оркестра: 3 флейты, флейта-пикколо, 2 гобоя, 3 кларнета, 2 фагота, контрафагот, 4 валторны, 3 трубы, 3 тромбона, туба, литавры, треугольник, малый барабан, тарелки, струнные.
История создания
Первую свою симфонию (ми минор) Танеев написал еще во время обучения в консерватории, в 1874 году, но, не удовлетворенный ею, решил не исполнять ее и не дал номера опуса. Через три года он вновь обратился к жанру симфонии, но на этот раз даже не закончил ее, хотя работа продолжалась около двух лет. Третью симфонию он писал в течение 1884 года, но сочинение вновь не удовлетворило чрезвычайно взыскательного художника. И лишь четвертая по счету его симфония получила наконец опус.
Симфония до минор создавалась в период полного расцвета таланта композитора. По-видимому, обычные для него эскизы, этюды и наброски были сделаны в течение 1896 года, так как в своем дневнике в начале 1897 года он отметил, что начал работу над симфонией, но имелся в виду уже замысел всего цикла. Как всегда, трудился Танеев над новым сочинением долго и кропотливо. Были написаны и отброшены многие варианты. К сожалению, обычно записывающий все свои занятия в дневник, который он вел на протяжении многих лет (опубликованные, его дневники составили три тома), композитор на этот раз отступил от своего правила, и не вел записей именно те два года, в которые протекала работа над симфонией. Поэтому ни подробности творческого процесса, ни факты жизни Танеева в этот период неизвестны. Симфония была окончена 11 января 1898 года и посвящена Глазунову.
На этот раз Танеев был удовлетворен своим трудом. И действительно, симфонию до минор отличает удивительное, потрясающее мастерство.
Музыка четырех частного цикла поражает технической «сделанностью», размахом симфонического развития, тщательной продуманностью, стройностью и завершенностью формы, единством тематизма, выдержанным на всем протяжении величественного симфонического полотна. Особенно занимала Танеева в те месяцы возможность единства тематизма во всех частях симфонии. Еще до начала работы он записал в дневнике: «Отсутствие резкого деления на части и введение проходящих через всё сочинение тем. Дальнейший шаг: сохраненный тематизм во всех частях, но вернуться к разграниченным ясно формам». Это и было воплощено в произведении, над которым он вскоре начал работать, причем воплощено с редким совершенством. В музыке симфонии совсем не ощущается та огромная «работа мысли» (выражение Танеева), которая была приложена композитором. Развитие цикла совершенно естественно и свободно, сложнейшие «хитросплетения» величайшего мастера-полифониста нигде не производят впечатления надуманных, сложнейшие формы представляются единственно возможными.
Музыка
Первая часть — сонатное аллегро — начинается мощным унисоном фортиссимо (струнные, валторны и тромбоны) — мотивом, состоящим всего из трех звуков. В нем — и властность, и энергия, и тревога неразрешенного вопроса… Как бы в ответ ему начинается неуверенное, «ползущее» Движение на фоне неизменно выдержанной ритмической пульсации, которое и приводит к вступлению мужественной, сурово-драматической главной темы. В ее интонациях явственно просвечивают контуры мотива вступления. После лаконичного, словно сжатого в кулак, звучания главной партии вступает побочная — мягкая, распевная, с гибкой волнообразной мелодией, вальсовым аккомпанементом. В заключении экспозиции вновь появляются драматические черты, происходит возвращение к образам вступления и главной партии. После краткого эпизода с интонациями печально-молящего характера экспозиция завершается несколькими энергичными аккордами. В соответствии с классическими традициями экспозиция повторяется. После второго ее проведения наступает разработка, отличающаяся активным тематическим развитием, блестящим полифоническим мастерством. Ее центральный раздел — фугато, основанное на модифицированной главной теме. Все темы экспозиции в разработке получают свое отражение, драматизируются; напряженное музыкальное развитие приводит к кульминации, на гребне которой у труб и тромбонов поток разработочного движения «прорывает» властное звучание темы вступления. Реприза не приносит успокоения. Разрешение конфликта — впереди.
