6
Безбрачие было одним из обязательных условий принятия в козацкое «товариство». В одной козацкой «думе» отец, провожая сына к запорожцам, наставляет его:
Мы жинок мусимо любыты
Так, як наших сестер, материв,
А опричь их нам треба никого не любыты,
И утикаты от злых ворогив.
Бо ты знаешь, мiй милый сынку:
Лыцареви треба воюваты,
А тоби буде жаль жинку зоставляты.
Земляные укрепления, именовавшиеся также «фигурами».
холмы или курганы.
Р. Багдасаров «За порогом», в сб. «Волшебная гора», М., 1996, с. 286.
Вступивший в запорожское братство «свежеиспеченный» козак причислялся к одному из «куреней», на которые делилась Сечь. Куренем (от монголо-татарского слова «курен», т. е. «двор») именовалось козачье «общежитие», имевшее свое помещение, в котором проживало около 150 козаков (нечто вроде общежития-«обержа» рыцарей Мальтийского Ордена). Новоприбывшему козаку куренной отаман отводил в курене место в 3 аршина длины и 2 ширины для установки нар, разъясняя: «Ось тоби i домовина (т. е. гроб), а як умреш, то зробим ще коротшу».
Поэтому среди малороссийского дворянства — «обмирщленного» потомства средневековой козачьей «старшины» — еще в начале XIX в. нередко встречались «фамилии» вроде Тупу-Тупу-Табунец-Буланый и т. п.
Соответствовавших «атаманам» у «великорусских» казаков.
Именуя себя «товариством» («товариществом»), запорожские козаки как бы подчеркивали свою принадлежность к воинскому, т. е. рыцарскому сословию (в эпоху Средневековья латинское слово miles, означавшее изначально просто «воин», в связи с возросшим значением рыцарской конницы на поле боя, стало означать исключительно рыцаря). В войске Речи Посполитой той поры «товариством» (towarzystwo) cчитались исключительно рыцари-кавалеры шляхетского рода, служившие в гусарских и панцирных хоругвях., в то время, как воины-простолюдины именовались «жолнеры», «жолдацтво» — собственно, «солдаты», т. е. наемники, служащие за жалование-Sold (нем.), «шеренговые» и пр.
Покровитель Христианского воинства, и особенно — рыцарства. Имя его означает «Кто как Бог». Михаил — ангел смерти, времени и, тем самым, истории. Время началось с момента низвержения Михаилом и его небесным воинством в бездну отпавших ангелов, восставших на Бога во главе с Денницей-Люцифером. «И произошла на небе война: Михаил и Ангелы его воевали против дракона, и дракон и ангелы его воевали против них, но не устояли, и не нашлось уже для них места на небе (Откр.12, 7–8). Но он же и завершает ход земной истории и, тем самым, время: «И восстанет в то время Михаил, князь великий, стоящий за сынов народа твоего; и наступит время тяжкое, какого не бывало с тех пор, как существуют люди, до сего времени; но спасутся в это время из народа твоего все, которые найдены будут записанными в книге. И многие из спящих в прахе земли пробудятся, одни для жизни вечной, другие на вечное поругание и посрамление. И разумные будут сиять, как светила на тверди, и обратившие многих к правде — как звезды, вовеки, навсегда.». (Дан.,12, 1–3). И далее: «И Ангел, которого я видел стоящим на море и на земле, поднял руку свою к небу и клялся Живущим во веки веков, Который сотворил небо и все, что на нем, землю и все, что на ней, и море и все, что в нем, что времени уже не будет (Откр. 10, 5–7)». Образ Архангела Михаила со времен Императора Оттона I украшал военный штандарт владык Священной Римской Империи, гербы многочисленных городов христианской Европы (в том числе и г. Киева), знамена князя Дмитрия Пожарского и покорителя Сибири — донского казачьего атамана Ермака Тимофеевича, хоругви «Союза Михаила Архангела» в годы первой русской Смуты и румынского «Легиона Архангела Михаила» капитана Корнелиу Зеля Кодряну между двумя мировыми войнами, Ему был посвящен сочиненный Царем Иваном IV «Канон грозному Ангелу», под его покровительством находилось несколько рыцарских Орденов и т. п. Лезвие бердыша Богдана Хмельницкого после избрания его гетманом также украшал образ Архистратига Архангела Михаила.
При сечевой церкви имелась школа для обучения юношей; имелся и «шпиталь» (т. е. госпиталь) — приют для больных и раненых, что также роднит Сечь со странноприимными военно-монашескими Орденами Запада, и прежде всего — с Мальтийским Орденом.
Яворницький Д.I. Icторiя запорозьких козакiв. Киев, 1990, т.1, с.234.
деды
Так и православным Государям Восточно-Римской Империи (Византии) при венчании на Царство, в знак тщеты всего земного, вручался мешочек с землей (т. н. «акакия»).
О православной символике «трости» см. Никифор, архимандрит «Иллюстрированная полная популярная библейская энциклопедия, М, 1990, с. 707–708).
Рыцари созданного в Святой земле сразу после I Крестового похода Ордена Благой Смерти (о котором сохранилось очень мало сведений) носили поверх доспехов черные плащи с «Адамовой головой» (белым черепом и скрещенными костями); кавалеры Ордена Святого Лазаря — черные плащи с белой каймой и зеленым крестом; госпитальеры-иоанниты — черные плащи с белым крестом, под которые в период боевых действий поддевали украшенные прямым белым крестом красные полукафтанья. Рыцари всех остальных военно-монашеских Орденов, начиная с храмовников-тамплиеров, носили плащи белого цвета с орденскими эмблемами (обычно крестами различного цвета и формы — красного у тамплиеров, меченосцев, рыцарей Святого Гроба Господня, Калатравы/Сальватьерры, Пресвятой Девы Монтезской и Христа, черного у рыцарей Тевтонского Ордена, зеленого у рыцарей Алькантары и Эворы/Святого Бенедикта Авизского; но, наряду с крестами, существовали и эмблемы иной формы — крыло Архангела Михаила — у рыцарей одноименного палестинского Ордена, крестообразный красный меч — у рыцарей Сантьяго, красные шестиконечная звезда и меч — у рыцарей Добринского Ордена, красные крест и меч (а позднее — красные перекрещенные мечи и золотая шестиконечная звезда) — у ливонских рыцарей-меченосцев, красная пятиконечная звезда у палестинского военно-духовного Ордена Пресвятой Богородицы Монжуа, и т. д.).
Полный титул Великого Магистра одного из современных госпитальерских Орденов, претендующих на происхождение от странноприимного иерусалимского братства XI в. — «Суверенного Военного Ордена рыцарей-госпитальеров Святого Иоанна Иерусалимского, Родоса и Мальты», звучит следующим образом: «Божией Милостию Священного Странноприимного Дома Святого Иоанна Иерусалимского и Рыцарского Ордена Святого Гроба Господня смиренный Магистр и убогих во Христе Иисусе охранитель».
В Запорожское Войско, наряду с неженатыми «сечевиками» (т. е. полноправными «рыцарями — монахами, или «профессами»), входили и женатые («гнездюки» или «сидни»), однако последние не являлись полноправными членами братства и не имели права именоваться «товарищами» или «лыцарями», занимая положение «сервиентов» («сержантов»), «полубратьев» или «фамилиаров» западных духовно-рыцарских Орденов. Семейным запрещалось жить на территории самой Сечи, ибо, по ее неписаному «войсковому обычаю», привод туда женщины, будь то даже родная мать, сестра или дочь, почитался за преступление, достойное строжайшей кары (обычно — смертной казни).
По слову Апостола Павла: «Неженатый заботится о Господнем, как угодить Господу, а женатый заботится о мирском, как угодить жене» (1 Кор 7, 33)».
Вооружение козаков состояло из мушкетов-самопалов, пистолетов, сабель, сагайдаков (луков со стрелами), пик, дротиков и боевых топоров. Огнестрельное оружие имели почти все запорожцы. Не случайно на гербе, дарованном Запорожскому войску королем Стефаном Баторием в 1576 г. изображен козак не только с саблей на боку, но и с мушкетом (или аркебузой, по-козачьи «гаковницей») на плече. Согласно французскому военному инженеру Гийому Левассеру де Боплану, служившему правительству Речи Посполитой в 30-е-40-е гг. XVII в., козаки метко стреляли из пищалей (самопалов) — «обыкновенного своего оружия». Отправляясь в морской поход, каждый козак брал с собой по 5–6 мушкетов. Каждый конный козак имел по 4 пистолета и 1–2 заводных (запасных) коня, чтобы во время похода не уступать татарам, всегда имевшим заводных коней. В Сечи всегда имелось не менее 50 пушек («армат» или «гармат») и множество превосходных артиллеристов.
