же самое солнце, которое повсюду разлило лучи свои, и тьму рассеяло, и все осветило. Так, поскольку смерть пренебрегается и попирается со времени спасительного явления в теле и крестной кончины Спасителя,
<P. 370> то ясно, что Тот же Спаситель, Который явился в теле и упразднил смерть, и ныне ежедневно торжествует над ней в учениках Своих. Ибо когда видим, что люди, по природе немощные, устремляются на смерть, не ужасаются ее разрушительности, не страшатся нисхождения в ад, но с готовностью сердца призывают на себя смерть, не трепещут мучений, но идти за Христа на смерть предпочитают даже здешней жизни, или когда мы бываем зрителями того, как мужи, жены и малые дети по благочестивой вере во Христа стремятся и спешат на смерть, – тогда будет ли кто-то столь скудоумен или столь маловерен и до того ослеплен умом, чтобы не понять и не рассудить, что Христос, за Которого люди терпят мучение, Сам уготовляет и дает каждому победу над смертью, приводя ее в изнеможение в каждом из уверовавших в Него и носящих на себе крестное знамение? Кто видит попираемую змею, особенно если знал прежнюю ее свирепость, тот
[Col. 148] не сомневается уже, что змея мертва и совершенно изнемогла, если только не повредился он в уме и здравы у него телесные чувства. Кто, видя, что дети играют львом, не познает из этого, что лев мертв или потерял всю свою силу? Как можно увериться в истине этого своими глазами, так, поскольку верующие во Христа смеются над смертью и пренебрегают ею, никто да не сомневается более,
<P. 372> никто да не остается в неверии, что смерть упразднена Христом и разрушительность ее уничтожена и прекращена.
30. Сказанное перед этим служит немаловажным подтверждением того, что смерть упразднена и Крест Господень есть знамение победы над ней. А что общим для всех Спасителем и истинною Жизнью – Христом совершено уже бессмертное воскресение тела, на то для имеющего здравое око ума яснейшее всякого слова доказательство является в видимом. Ибо если, как показано в этом слове, смерть упразднена и при Христовом содействии все попирают ее, то тем более Сам Он первый попрал и упразднил ее Своим собственным телом. По умерщвлении же Им смерти чему надлежало быть? Не тому ли, чтобы тело воскресло и этим явлено было торжество над смертью? Из чего же и явствовало бы, что смерть упразднена, если бы не воскресло Господне тело?
Если же кому-то недостаточно еще этого доказательства воскресения Господнего, то пусть удостоверится в утверждаемом тем, что видит перед глазами. Ибо если сделавшийся мертвым не может никак действовать и благотворность его простирается только до гроба, а потом прекращается, одним же живым можно действовать и иметь влияние на людей, то кому угодно, пусть рассмотрит и вследствие увиденного сделается судьей и признает истину. Поскольку Спаситель так действует на людей и ежедневно повсюду такое множество населяющих <P. 374> Элладу и варварскую землю невидимо убеждает приступать к вере в Него и покоряться учению Его, то будет ли еще кто-либо колебаться мыслью, что действительно было воскресение Спасителя и что Христос жив, вернее же сказать, что Он есть Жизнь? Свойственно ли мертвому приводить мысль человеческую в такое умиление, чтобы люди отрекались от отеческих законов и поклонялись Христову учению? Или если Христос бездействен (ибо таким быть свойственно мертвому), то каким образом прекращает Он действенность в действующих живых, и прелюбодей уже не прелюбодействует, человекоубийца уже не убивает, обидчик не домогается уже корысти, а нечестивец наконец становится благочестивым? Если не воскрес Он, но мертв, то как же ложных богов, которые, по утверждению неверующих, живы, и чествуемых ими демонов изгоняет, преследует и низлагает? Ибо где только именуются Христос и вера Его, там истребляется всякое идолослужение, [Col. 149] обличается всякая бесовская прелесть. Ни один демон не терпит и имени Христова, но едва слышит его, как предается бегству. А это – дело не мертвого, но живого, и преимущественно дело Божие. Иначе смешно будет об изгоняемых Им демонах и упраздняемых Им идолах утверждать, что они живы, а о Том, Кто изгоняет Своей силой и обращает их в ничто, <P. 376> Кого все исповедуют Сыном Божиим, – о Том говорить, что Он мертв.
31. Неверующие в воскресение сами на себя произносят великое обличение, если Христа, Которого называют они мертвым, не изгоняют все демоны и чествуемые поклонением боги, напротив того – Христос всех их обличает в том, что они мертвы. Ибо если справедливо, что мертвый бездействен, Спаситель же ежедневно совершает столько дел, привлекая людей к благочестию, убеждая к добродетельной жизни, научая бессмертию, исполняя любви к небесному, открывая ведение об Отце, вдыхая силу против смерти, являя Себя каждому, истребляя идольское безбожие, между тем как ничего такого не могут сделать чтимые неверными боги и демоны, напротив того, в присутствии Христовом делаются мертвыми, бездейственными и пустыми призраками и крестным знамением прекращается всякая магия, обращаются в ничто всякие чары, все идолы лишаются своих поклонников и оставляются ими, всякое неразумное наслаждение прекращается и всякий человек обращает взор от земли к небу, – то кого же после этого назвать мертвым? Совершающего ли все это Христа? Но совершать это несвойственно мертвому и совершенно бездейственному, лежащему бездыханным (что скорее относится к демонам и идолам, как к мертвым). Сын Божий, как живой и действенный, ежедневно <P. 378> действует и совершает спасение всех, а смерть ежедневно оказывается изнемогшей, идолы и демоны изобличаются в том, что они мертвы, поэтому никто уже не может сомневаться в воскресении Его тела.
Но неверующий в воскресение Господня тела не знает, по-видимому, силы Божиего Слова и Божией Премудрости. Ибо если Господь вполне воспринял на Себя тело и усвоил Себе его не без особенных важных причин, как доказано это в слове, то как же надлежало Господу поступить с ним? Или какой конец тела должен был последовать, как скоро [Слово] единожды снизошло на него? Не могло оно не умереть, как смертное и за всех приносимое на смерть, для чего и уготовал Себе его Спаситель. Но не могло оно и остаться мертвым, потому что сделалось храмом Жизни. Посему хотя умерло, как смертное, однако же ожило благодаря силе обитающей в нем Жизни, и признаком воскресения служат дела.
32. Если же не верят в воскресение Господнего тела, потому что [Его] тела [более] не видно, то смотри: неверующие [Col. 152] отрицают сообразное с естеством, потому что Богу свойственно быть невидимым, но познаваемым из
