едим плоды и овощи».
Авва Нил сказал: «Не хлеб рождает грех, и не овощи – праведность. Но скажу тебе, чадо: бывает, что постящиеся по два дня едят за три и спят за четыре и что вкушающие овощи и воздерживающиеся от хлеба душою и телом вооружаются друг против друга и друг друга поедают, омрачают свой ум, отягчают свое сердце многоспанием и уязвляют свою совесть. Полагая, что они постятся, они чревоугодничают; что бодрствуют – спят еще более; желая почтить мучеников – доставляют телу лавры многоядением и многоспанием. Мученики претерпевали всякого рода муки: биение жилами, вешание, обжигание, выкалывание очей, отсечение пальцев, строгание ребер, сжимание главы, кипячение в смоле, мор голодом и холодом, а они вместо всего того предаются утешениям, разрешая рыбу, вино, масло, сикер и мед.
Чадо, если желаешь почтить мучеников, Пресвятую Богородицу и Предтечу Иоанна, почти их воздержанием и бдением, а не чревоугодием, почти молитвою, лощением и терпением, а не многопитием, почти чистотою, целомудрием и девством, а не утешениями и роскошью. Представим Богу в час молитвы трезвенный ум, сердце, не омраченное скверными помыслами, светлую совесть, отгоняющую худые мысли, возбужденную мысль, свободную от сосложения с худыми воспоминаниями, – и мы возрадуем Бога, привлечем на помощь ангелов, приобретем заступление Пресвятой Богородицы и Предтечи Иоанна и сделаем своими друзьями и покровителями святых мучеников! Когда же, постясь по два дня, потом едим втрое и спим впятеро, между тем как ум остается в мечтаниях, злые помыслы бьют, как из ключа, сердце оскверняется, совесть омрачается, язык поет спешно и глаза блуждают туда и сюда, – тогда диавол утешается, демоны радуются, а мы тщеславимся, не замечая своей пагубы».
6. Некто по имени Павел, человек знатный, имевший достойную себя жену и великое богатство, возымел намерение сделаться монахом. Призвав жену свою и детей, он сказал им: «Я хочу продать вас». Они сказали: «Поступай как знаешь». Он взял свою жену и пол-имения и, придя в женский монастырь, говорит сестрам: «Я хочу продать вам ее». Поняв его благое намерение, они с радостью согласились, и, когда заключили договор, он отдал игумении и жену, и пол-имения своего. Подобным же образом он и детей своих отвел в другой монастырь. Наконец, в последней обители он сделал то же самое и с самим собой. Потом сказал авве: «Если позволишь, я бы хотел один войти в дом молитвы». Авва согласился. Войдя внутрь и затворив двери, он простер руки к небу и воззвал к Богу: «Боже! Ты знаешь, что я от всего сердца моего предался Тебе». И был к нему глас: «Знаю и всемилосердно принял тебя».
Так жил он в киновии, как раб, исполняя любую работу и будучи ниже всех. За такое смирение он был превознесен Богом: по его смерти истекло мν́ро и совершались многие другие знамения.
7. Пришел некогда авва Макарий Египетский из Скита на Гору Нитрийскую. В это время там совершал литургию авва Памво, который сказал: «Авва, скажи братиям слово». И тот ответил: «Я еще не стал монахом, но видел монахов. Однажды я сидел в келии в Скиту, и напал на меня помысел, говоривший мне: „Ступай в пустыню и посмотришь, что ты там увидишь“. Пять лет я воевал с этим помыслом, говоря себе: не от бесов ли он? Но так как помысел не отступал, я пошел в пустыню.
Там я набрел на озеро, посреди которого был остров. Пришли к этому озеру дикие звери на водопой, и между ними я увидел двух нагих людей. Меня охватил страх, потому что я подумал, что это злые духи. А они, увидев, что я испугался, сказали мне: „Не бойся. Мы тоже люди“. Я говорю им: „Откуда вы и как попали в эту пустыню?“ Они ответили: „Мы из киновии, но по согласию переселились сюда и живем здесь уже сорок лет. Один из нас египтянин, а другой ливиец“.
Потом они спросили меня: „Как дела в мiре? Приходит ли вода в свое время? [171] И есть ли в мiре достаток?“ Я ответил им, что все хорошо. Затем сам спросил их: „Как я могу стать монахом?“ Они ответили: „Если человек не отречется от всего, что в мiре, [172] то не сможет стать монахом“. Я возразил: „Но я немощен, и нет у меня таких сил, как у вас“. Они ответили: „Если ты не можешь жить, как мы, то сиди в своей келии и оплакивай грехи свои“.
Я спросил их: „Когда наступает зима, не мерзнете ли вы? И когда бывает зной, не обгорает ли ваше тело?“ Они ответили: „Бог так промыслил о нас, что мы ни зимой не мерзнем, ни летом нас не угнетает зной“.
Вот почему я и сказал вам, что я еще не стал монахом, но видел монахов. Простите меня, братия».
8. Авва Витим передавал рассказ аввы Макария о том, что к нему, когда он жил в Скиту, пришли два молодых чужеземца. У одного борода уже была, а у другого только пробивалась. Они подошли к старцу и спросили: «Где келия аввы Макария?» А он спросил: «Почему вы ищете его?» Они ответили: «Мы слышали о нем и о Ските и пришли его увидеть». Тогда он говорит им: «Я Макарий». Они поклонились старцу и сказали: «Мы хотим остаться здесь». Видя, что они изнежены и из богатых семей, он сказал им: «Вы не сможете здесь жить». Старший ответил: «Если мы не сможем здесь жить, то пойдем в другое место».
Тогда авва Макарий помыслил: «Зачем я их прогоняю и ввожу в соблазн? Они сами убегут от трудностей», и сказал им: «Так идите, стройте себе келию, если сможете». Они ответили: «Покажи нам место, и мы построим». Он дал им топор, мешок хлеба и соль, а потом показал на скалистый утес и сказал: «Вот здесь ваша каменоломня, а деревья можете носить с озера. Как возведете крышу, так селитесь». Авва Макарий думал, что они убегут от тяжелых трудов, но они спросили: «Каким рукоделием здесь занимаются?» Он ответил: «Плетут корзины» – и, принеся лозу с озера, показал им, как начинать плетение и как дальше заканчивать. Потом сказал: «Делайте корзинки и отдавайте стражам, [173] а они будут приносить вам хлеб».
Затем авва удалился, а они терпеливо сделали все, что он им сказал, и после не заходили к нему три года. Авва Макарий боролся с помыслами и задавался вопросом: «Что у них за делание,
