Сюй-юнь продолжает: «Когда Упасака понял, что скоро умрёт, то сказал Лин Чжао:
— Выйди из дома и посмотри по солнцу, который сейчас час. Если полдень, то дай мне знать.
Лин Чжао вышла и вскоре вернулась со словами:
— Солнце — посреди неба, но, к несчастью, его заглатывает небесный пёс (то есть близится затмение). Почему бы вам не выйти и не посмотреть самому?
Поверив дочери, Упасака покинул своё седалище и вышел на улицу. Лин Чжао тут же забралась на место отца, села, скрестив ноги, и, сложив ладони, как положено, испустила дух.
Когда Упасака вернулся и увидел, что Лин Чжао умерла, то сказал со вздохом: Я всегда знал, что моя дочь очень хитра. Вот она и ушла раньше меня». Чтобы похоронить Лин Чжао, как подобает, ему пришлось отложить на неделю собственный уход из этого мира».
Таковы «на вкус» чаньские гун-ани, составляющие существенную часть этой практики прямого восприятия, декларирующей полный отказ от логического ума. Из тысяч подобных историй я выбрал рассказы Сюнь-юня про Упасаку не случайно. Во-первых, тот был мирянином и, никогда не обучаясь в монастыре, сумел пробудиться в результате практики чань. Во-вторых, был он человеком весьма небедным и влиятельным, имел жену и дочь, которые с восторгом и, судя по легендам, не без пользы для себя поддерживали Упасаку в его духовном поиске. По словам Сюй-юня, «после полного осознания своей изначальной природы Упасака оставил мирские занятия, выбросил в реку Сян всё своё состояние, насчитывавшее 10 тысяч связок золотых и серебряных (монет), и начал зарабатывать себе на жизнь изготовлением изделий из бамбука».
Интересно, что чань (или дзен) в шестидесятые — семидесятые годы ХХ века был чрезвычайно популярен среди европейцев, причём весьма состоятельных. То было особое время, когда вошедший ныне в фавору (но не в те годы) средний класс чуть ли не поголовно зачитывался Селенджером, а над цивилизованным миром, по воле Ричарда Баха, распростёрла свои белоснежные крылья Чайка по имени Джонатан Ливингстон. Мне довелось встречаться с некоторыми из этих людей, почитавшимися своими соратниками чуть ли не вровень с самим шестым патриархом. Но их качество «не от ума» было на самом деле изощрённо умным — в ту пору я это просто чувствовал, ещё даже не пытаясь формулировать для себя самого, в чём подвох. Впрочем, в прикладных областях, связанных с чань (или с дзен), некоторые из них добивались выдающихся успехов. Например, в боевых искусствах или в целительстве. Учителей было полно (от Уотса до Судзуки) — не было Будды. Впрочем, вовремя просочившиеся в мир через Кастанеду толтеки быстро привели (во всяком случае, лично для меня и для многих моих коллег) соотношение ума и не-ума к нужной пропорции. Тогда-то я и понял, что существует паралогия. И у неё, как выяснилось позже, неплохо получается разбираться с умом и без крайних чаньских мер.
Надеюсь, вы убедились, что и дальневосточные мистические школы, заявляющие о передаче истины безо всяких ухищрений разума, тоже требуют от своих последователей титанических усилий. Ничто в этом мире, увы, даром нам не даётся. И чем выше цель, тем дороже за неё приходится платить.
Что же до практического использования чаньского метода, то в качестве хуатоу для моих современников, как уже было сказано, великолепно подходит воспоминание о смерти. Только имейте в виду: требуется не размышление, не поток мыслей, а именно воспоминание, то есть стремление припомнить то самое состояние не-бытия, которое в принципе вам уже знакомо. Постарайтесь вспомнить — что же было до того момента, как вы родились. Время от времени это полезно проделывать любому человеку. Правильно выполненное воспоминание о смерти не вызывает у нас негативных эмоций, но заметно прибавляет человеку решительности и, как ни странно, своеобразного оптимизма. Ощущение после этого воспоминания — скорее радостное, нежели печальное. И в то же время слегка несерьёзное: «А ведь я всё ещё жив! Надо бы получше этим воспользоваться, ничего не откладывая на завтра...»
Если же воспоминание о смерти надолго и всерьёз портит вам настроение (а это случается, к примеру, с людьми истероидного типа), то оставьте его до поры — до времени: вы сами почувствуете, когда сможете вернуться к такой практике без ущерба для вашего психического состояния.
Глава 6. Стратегическое мышление в жизни
Итак, после экскурсии — надеюсь, не просто ознакомительной — в смежную и весьма радикальную традицию, пытающуюся работать с восприятием, вообще отказавшись от ума, вернёмся к родным Пенатам. Как вы, наверно, догадываетесь, стратегическое выслеживание своего восприятия — всё же воспользуюсь для краткости терминологией толтеков и стану называть это явление сталкингом — итак, сталкинг, или метод психооператора, применим не только в стратегических битвах, но и вообще в любых житейских ситуациях, связанных с каким-то выбором или решением.
Не собирался вначале этого делать, но, видимо, мне всё-таки придётся сформулировать ещё одно правило восприятия, седьмое. Вот оно: в этом изменчивом мире ничто не происходит случайно; всё, что Жизнь, а вернее, Сила, преподносит нам, является для нас битвой и уроком, из которого мы можем вынести бесценный опыт восприятия и обрести дополнительную личную силу, или психическую энергию. Любое явление в жизни нам следует принимать только так.
Используя метод СМ, постепенно внедрите себе в подсознание и эту установку. Она поддержит вашу безупречность в различных житейских ситуациях. Вообще-то, как вы, наверно, поняли и сами, все принципы и правила моей системы тесно взаимосвязаны, служат единой цели и как бы подкрепляют друг друга. К примеру, седьмое правило восприятия одновременно «работает» и на вашу отстранённость от объектов, явлений и себя самого, помогает вам сохранять нужную психическую позицию сталкинга. Согласитесь, смешно сердиться на собаку, которая на вас лает, или на камень, о который вы споткнулись. Но выпад против вас некоего человека — это, по сути, явление того же характера, и потому столь же смешно вовлекаться в него эмоционально.
Итак, перед нами постоянно возникают какие-то проблемы, заставляющие нас принимать решение, делать выбор. Предположим, вы в очередной раз столкнулись с одной из них: вам нужно, допустим, принять или отклонить некое коммерческое предложение. С одной стороны, оно сулит вам определённые материальные выгоды, а с другой, сопряжено с некоторым риском. Действуя абсолютно неграмотно, с нашей точки зрения, так называемый компетентный человек соотнесёт возможную выгоду со степенью риска и на основании того, как ему представится это соотношение, примет решение. Причём большинство человеков мыслящих именно такой способ действий и сочтут единственно правильным.
Человек воспринимающий, действуя в духе сталкинга, поведёт себя иначе. Прежде всего, в данной ситуации он усмотрит проблему, выходящую за рамки простого выбора, то есть, в соответствии с третьим правилом восприятия, попытается увидеть следующий «слой» явления — то, что кроется за данной ситуацией, какую-то скрытую причину, по которой Сила «подкинула» ему этот выбор. Зачем она это затеяла? Скорее всего, определить это сразу человеку воспринимающему не удастся. А потому ему придётся применить четвёртое правило восприятия — временно отступить и, как говорят толтеки, заняться прочёсыванием теней. Могу преложить вам два варианта этой техники. Вариант первый: сохраняя по отношению к проблеме несколько отстранённую позицию (позиция сталкинга), человек воспринимающий начинает поочерёдно преображаться в различные по отношению к проблеме персонажи. К примеру, сначала он «напяливает» на себя роль оптимиста и всесторонне исследует задачу с этих позиций. Затем он преображается в скептика и столь же тщательно «грызёт» все слабые стороны предложения. Если этого недостаточно, он может точно так же изобразить из себя какого-нибудь компетентного собственного приятеля. Честно проигрывая раз за разом эти роли и поочерёдно выстраивая соответствующие аргументы, человек неожиданно для себя самого вдруг увидит в проблеме нечто новое — тот самый срытый «слой», или причину, ради которой Сила предложила ему эту задачу. И тогда решение станет для него очевидным. Кстати, подобные открытия зачастую бывают весьма неожиданны.
Приведу пример. Вроде бы, ни с того — ни с сего начальство предлагает вам заняться новой работой; при этом существенно возрастёт ваш заработок. С другой стороны, вы отлично справлялись со своим прежним делом, чувствовали себя в фирме прочно, и денег, в принципе, вам тоже хватало. Допустим, вы решаете применить стратегическое мышление и, прежде всего, выяснить подоплёку этой ситуации, касающуюся лично вас. Поскольку опробовать на своём начальстве метод ролевых подмен не слишком удобно — запросто сойдёшь за идиота и вообще лишишься работы — вы приступаете к «прочёсыванию теней» с другим заинтересованным в данном вопросе лицом — с вашей женой. Поначалу вы рисуете ей предложение начальства в оптимистичных красках, упирая на то, что теперь ваша жена сможет больше тратить денег на свои туалеты. Она моментально вас поддерживает: действительно, ей не мешало бы купить и то, и другое, и третье... Правда, вы замечаете, что восторгается она как-то вяло — больше говорит о том, чего лишена, нежели о новых возможностях. Затем вы переходите к роли скептика: дескать, новое дело потребует от вас больше времени и сил, да и это ещё вилами по воде писано — справитесь ли вы... В ответ вы слышите: вот-вот, я и так тебя дома не вижу. «У тебя — важные дела, интересные встречи, а я вынуждена вести растительную жизнь...»
